нее. – Полли нельзя доверять. Я знаю, что она твоя подруга, но она меня ненавидит и…
– Это не обсуждается, – отрезает Рисса каменным голосом. – Если ты берешь с собой своего стражника, то я беру ее.
Меня охватывает паника.
– Ты же не рассказывала ей об этом плане?
– Разумеется, нет! – огрызается Рисса.
Я провожу рукой по лицу, обдумывая все доводы, почему эта идея неудачная.
– Рисса…
Она кусает нижнюю губу, а потом тихо говорит:
– Слушай, я знаю, какие между вами отношения. Но мы с Полли столько всего пережили, и она заслуживает лучшей доли. Я не хочу, чтобы она застряла тут со спутанными мыслями и продолжала раздвигать ноги. Полли пристрастилась к росе, и она ее убивает. Я просто не могу оставить ее здесь.
Я долго смотрю на Риссу, а после вздыхаю.
– Ох, ладно.
Она слегка успокаивается, и в уголках ее глаз уже меньше морщин.
Не могу винить Риссу за то, что она пытается спасти Полли. Тем более я точно так же пытаюсь спасти Дигби. И она права насчет бала. Вокруг замка будет царить суматоха, толпа, с которой, возможно, смешается и женщина с золотой кожей.
Но… до бала всего четыре дня.
Четыре дня.
И это число вдруг кажется очень-очень незначительным.
– Так что насчет бала? Ты найдешь своего стражника к тому времени и будешь готова сбежать? – напоминает о себе Рисса, постукивая каблуком по начищенному полу. – Мне нужен ответ, Аурен.
Я глотаю подступивший к горлу ком и в тревоге вытираю мокрые ладошки о платье.
– Да.
Мне нужно каким-то образом найти Дигби, а потом мы сбежим прямо под зорким взором Мидаса. Я к тому и стремилась. Я решила, что так будет лучше.
И все же, когда я покидаю Риссу и направляюсь в библиотеку, в моих глазах не видна взволнованная решимость. Нет, они полны слез.
Потому что, сбегая от одного правителя… мне придется оставить еще одного.
Глава 24
Аурен
Обсудив все с Риссой, я иду к вестибюлю, оставив Скофилда и Лоу дожидаться на скамье, а сама направляюсь в библиотеку. Я пробираюсь тайком, пытаясь не попасться на глаза одетым в мантии писарям, которые чересчур ревностно относятся к выцветшим книгам и нечитаемым свиткам.
Если бы я не волновалась так сильно, что меня увидят, то могла бы спокойно и беспрепятственно поискать чертежи замка, но такая роскошь мне недоступна. Потому я обследую заброшенные стеллажи, роюсь на пыльных полках, щурясь в ужасном освещении. Я обыскиваю библиотеку, стоя на коленях или привставая на цыпочках, но бросаюсь наутек, стоит кому-то пройти мимо.
И что же я нашла за все время поисков?
Ничего.
А это означает, что я ищу не в том месте. Есть у меня дурное предчувствие, что чертежи могут храниться в передней части библиотеки, но это единственное место, куда я не могу пойти, поскольку там всегда сидит тот поймавший меня писарь, склонившись над столом и царапающий что-то пером.
Наверное, и сегодня вечером я тоже уйду с пустыми руками, и это меня пугает. Потому что, согласно новому плану Риссы, время истекает еще быстрее, чем раньше. Возможно, мне придется отказаться от поисков карты и вместо того начать лично обыскивать замок. Правда, понятия не имею, как увернуться от такого количества стражников в замке.
Я не хочу потерпеть неудачу и не хочу подвести Дигби. И не хочу, чтобы меня тоже подвели.
Во время того ужасного ужина, на котором Мидас плохо со мной обращался, в какой-то момент я хотела, чтобы Слейд вмешался. Доказал, что сказанные им прежде слова соответствовали действительности.
Я позволила себе надеяться.
После нашего поцелуя на балконе эта надежда усилилась. Увеличилась. Слейд, которого обвинили в посягательстве на владения Фулька, точно так же посягнул на меня. На мои эмоции.
Я пыталась свернуть эту надежду. Смять ее отрицанием и спрятать в самых дальних уголках своих мыслей. Но я не смогла устоять перед соблазном открыть этот конверт с надеждой и посмотреть, что в нем скрывается.
А сейчас у меня есть лишь пустые слова и острая боль в груди, потому что Слейд не подкрепил надежду доказательствами, как обещал.
Мое глупое сердце не усвоило этот урок. Потому я должна выбраться отсюда, пока оно не уничтожило меня окончательно.
С трудом сдержав чих от пыльного воздуха, я встаю. Я провела много времени, стоя на полу на коленях и ковыряясь в свитках. В этой стопке ничего не удалось найти, кроме старых записей о появлении на свет монархов Пятого королевства.
Поистине увлекательное чтение.
Фыркнув, я плетусь в глубину этой огромной комнаты и в сотый раз за день желаю, чтобы здесь было светлее.
Я бреду к полке, которая врезана прямо в стену. Слева от нее на расстоянии целого фута висит один-единственный канделябр, отбрасывающий ничтожно малое количество света. Откровенно говоря, на этих книгах столько пыли, что она могла бы загасить любое пламя, которое осмелилось бы разгореться.
Прищурившись, я провожу пальцами по книжным корешкам и читаю названия. Не найдя ничего полезного, встаю на цыпочки, чтобы осмотреть свитки, лежащие сверху, но как только касаюсь их, слышу чьи-то приближающиеся шаги.
Проворчав под нос, я отхожу от полки и спешно иду обратно, ругая на чем свет стоит помешавшего мне писаря. При таком темпе я никогда не найду эти дурацкие карты.
Когда я подхожу к первому попавшемуся книжному шкафу, чтобы за ним укрыться, с той стороны раздается еще пара шагов. Подойдя друг к другу, писари начинают тихонько переговариваться, а их голоса отражаются от стен эхом и звучат ближе, чем мне показалось вначале.
Я резко разворачиваюсь и бросаюсь туда, откуда пришла, а потом проскальзываю мимо двух полок, даже не обратив внимания, куда бреду, лишь бы подальше от них.
Где-то слева звучат два голоса, а потом они начинают идти. Ко мне. Снова. Я поднимаю взгляд к потолку, словно могу увидеть сквозь него ночное небо, и проклинаю богинь, прячущихся в звездах.
Резко сворачиваю направо в следующий ряд, а затем еще в один, и другой. Я исчезаю в темных недрах библиотеки, но оно того стоит, потому что вскоре мне удается отойти так далеко, что разговоров писарей более не слышно. Я останавливаюсь, чтобы перевести дух, и прислушиваюсь, а спустя несколько секунд успокаиваюсь, не различив ни одного лишнего звука.
Как на грех я запыхалась и вдыхаю много пыли, а потому начинает сильно свербеть в носу. Я едва успеваю прикрыть рот рукой и громко чихаю.
Мой чих
