Кальхаун и Мургатройд покинули корабль перед самым восходом солнца. Медик недовольно поморщился, когда увидел великолепные ярко-красные лучи всходившего на востоке светила. Он заметил машину, стоявшую перед зданием, где размещался пункт управления энергорешеткой.
— Они сейчас во взвинченном состоянии, — стал по привычке вслух рассуждать Кальхаун, — и верят в то, что кто-то пытается их уничтожить, распространяя эпидемию. Поэтому ожидать, что они сердечно встретят кого бы то ни было не их круга, не приходится. Мне совсем не нравится выбираться отсюда при дневном свете. Думаю, что лучше всего было бы захватить машину, Мургатройд. Давай этим и займемся!
Он направился к зданию командного пункта. Как он заметил еще ночью, оккупанты не занимали в нем помещений, окна которых выходили в сторону корабля. Но он все равно продвигался вперед с величайшей осторожностью, бросками, перебегая от одной гигантской стальной стойки к другой. Тем не менее, когда он добрался до последней из них, до машины все равно оставалось еще около пятидесяти метров.
— Бежим, — сказал он Мургатройду.
Кальхаун и малыш-тормаль побежали вперед в розовом свете нарождавшегося дня. Они преодолели уже метров тридцать, когда из здания кто-то вышел и направился к машине. Услышав шаги Кальхауна, человек обернулся. Какое-то время он не двигался, вглядываясь в него. Кальхаун был явно не из их команды, сообразил он, а на этой планете не должно было быть в живых ни одного постороннего лица. Появление Кальхауна хорошо объясняло всю эту загадочную историю. Дойдя в своих рассуждениях до этой мысли, захватчик громко закричал, схватившись за бластер.
Но первым успел выстрелить Кальхаун. Грохот бластера было невозможно спутать ни с чем. К тому же наделал шуму и успевший пальнуть умник.
— Беги, — приказал Кальхаун Мургатройду.
Послышались голоса. Кто-то высунулся из окна и увидел постороннего, да еще с бластером в руке. Человек закричал что было мочи. Кальхаун выстрелил как раз в тот момент, когда тот отскочил в глубину помещения. Вдребезги разлетелось стекло, повалил дым.
Кальхаун и тормаль успели добежать до машины, стоявшей напротив двери командного пункта. Дверца была не заперта. Кальхаун, развернувшись, влепил во внутрь здания длиннющий залп декстретила, затем отступил к машине. Мургатройд в возбуждении мотался у него под ногами.
Стало слышно, как в доме посыпались стекла. Кто-то выпрыгнул из окна. Раздался топот ног внутри. Люди, должно быть, бросились к двери. Но вестибюль, или что-то вроде этого при входе, был заполнен анестезирующим газом. Люди, пооткрывав рты, тут же попадали на пол.
Кальхаун слышал, как кто-то упал недалеко от него, а из-за угла уже спешил другой головорез с бластером в руке. Ему, однако, требовалось время, чтобы сориентироваться и прицелиться, а медику было достаточно всего лишь нажать на спусковой крючок. Что он и сделал.
Внутри дома крики усилились. Люди метались в панике, многие падали. В этот момент послышался грохот выстрела бластера. Пары декстретила мгновенно вспыхнули, раздался глухой, глубокий, накатывающийся звук взрыва. Часть крыши зданий взметнулась ввысь, полетели перегородки, стекла.
Кальхаун отступил к машине. Чей-то выстрел из бластера едва не задел его. Тогда он, повернувшись к зданию, нажал на спуск и прошил его насквозь все сжигающим на своем пути энерголучом. Огонь и дым поднялись на еще большую высоту. Кальхаун услышал крик:
— На нас напали! Местные бросают бомбы! Все по местам! Нужна помощь!
Прозвучал сигнал всеобщей тревоги. Все те, кто отдыхал, находился в отлучке или пытался где-то помародерствовать, должны были услышать его. Те, кто работал на ремонте энергорешетки — а она находилась совсем рядом! — вот-вот появятся здесь, вернутся охотники, примчатся те, кто уехал на машинах…
Кальхаун поспешно затолкал Мургатройда в машину, включил зажигание и, взвизгнув на повороте скатами, стреляя на ходу из бластера, рванул прочь.
Глава восьмая
Следует признать, что человек — это социальное животное в том смысле, как, хотя и другим образом, муравьи и пчелы являются социальными созданиями. Для полнокровной жизни муравейника необходимо, чтобы существовали естественные законы, которые предохраняли бы его от неблагоприятных действий его членов. Недостаточно говорить только о воспретительных инстинктах против антисоциальной деятельности. Инстинкты, как и формы, тоже мутируют у муравьев и у других созданий. Совершенно недостаточно говорить о социальном давлении, которое у муравьев проявляется в импульсивном уничтожении тех особей, которые отклоняются от норм общества. Имеются естественные законы, которые охраняют муравейник от доминирования инстинктов, которые могли бы привести к его разрушению, как, впрочем, и от утраты инстинктов или тех действий, которые необходимы муравейнику как целому. Резюмируя: в природе есть законы и силы, которые оберегают общество от его же членов. В человеческом обществе…
Фицджеральд. Вероятность и поведение человека
Дороги были просто великолепны! Мобиль стремительно летел вперед, когда вдруг заработал приемник. Кто-то из оставшихся на неуничтоженной части командного пункта энергорешетки истерически кричал, что некий иностранец перебил людей и сбежал в машине. Он сообщил, по какой дороге тот уехал. Приказал, чтобы ему оторвали голову.
Возник другой голос. Жесткий и полный холодной ярости, он отдал конкретные распоряжения.
А Кальхаун в это время мчался по прекрасному шоссе, плавно изгибавшемуся и незаметно выводившему его на подъем. Он выскочил на широкий мост и, когда уже был посередине, между его двумя несущими башнями, увидел двигавшийся ему навстречу другой мобилъ. Кальхаун левой рукой схватился за бластер. В ту долю секунды, когда они поравнялись, он выстрелил. Взметнулся чудовищный столб дыма и пламени, когда пораженные бластером ячейки Даэнна в машине закоротило и они обратили в газообразное состояние половину металла мобиля.
В приемнике послышались другие голоса. Кто-то обратил внимание на взрыв. Раздался голос, потребовавший, чтобы все остальные замолчали. «Эй, вы! — прорычал он. — Если вы его подцепили, доложите немедленно!»
«Чи-чи-чи!» — ответил в сильнейшем возбуждении Мургатройд.
Но Кальхаун не стал ни о чем и никого информировать.
«Это он зацепил одного из наших, — произнес полный ярости холодный голос. — Надо его обойти и прикончить!»
К концу моста машина Кальхауна пошла на спуск. Он стремительно, на двух колесах, вписался в поворот. Молнией проскочил между двумя гигантскими пустующими небоскребами, вырвался на второстепенную дорогу, втянулся в нее. На ближайшем перекрестке круто повернул налево, а затем направо. Но трескотня голосов в приемнике свидетельствовала о том, что погоня не закончилась. Один из захватчиков был послан на самый высокий мост, чтобы иметь возможность обозревать с него все расположенные ниже дороги и улицы. Другие получали приказы выдвинуться туда-то и сюда-то или оставаться на месте. Выехала группа, состоявшая из четырех машин. Было дано указание стрелять по любому мобилю-одиночке, находящемуся в движении. Уничтожить его! И информировать, когда это произойдет!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
