Хубрис попытался было обменяться взглядом с принцем, но тот опять напряженно смотрел на Хирлиса. Нет, Холс не желал с этим мириться.
— Извините меня, сударь, — сказал он Хирлису. Краем глаза Холс видел, что принц пытается привлечь его внимание. Да и черт с ним, подумал он и продолжил: — Позвольте узнать, с кем вы говорите, когда смотрите так?
— Холс! — прошипел Фербин и фальшиво улыбнулся Хирлису. — Мой слуга не обучен хорошим манерам.
— Нет, принц, он просто любопытен, — сказал Хирлис, чуть заметно улыбнувшись. — В каком-то смысле, Холс, я этого не знаю, — мягко сказал он. — А возможно, ни к кому и не обращаюсь. Однако подозреваю, что разговариваю со множеством народа.
Холс нахмурился, уставившись туда, где находились последние невидимые собеседники Хирлиса. Тот улыбнулся и махнул рукой, словно отгоняя дым.
— Физически они здесь не присутствуют, Холс. Они наблюдают — скажем так, возможно, наблюдают — с большого расстояния посредством шпиоботов, пылектронов, нанотеха: называйте как хотите.
— Я и в самом деле могу называть их по-разному, сударь: эти слова для меня ничего не значат.
— Холс, если ты не можешь вести себя, как подобает благородному человеку, — решительно сказал Фербин, — то будешь обедать с другими слугами. — Принц посмотрел на Хирлиса. — Наверное, я слишком потакал ему, сударь. Приношу извинения от его имени и от своего.
— Извинений не требуется, принц, — ровным голосом сказал Хирлис. — И потом, это мой стол, а не ваш. И Холс будет сидеть за ним, пусть он и не обучен, по-вашему, хорошим манерам. Слишком многие вокруг меня боятся лишний раз обратиться ко мне. Я рад, что хоть кто-то не боится.
Оскорбленный Фербин откинулся к спинке стула.
— Думаю, за мной наблюдают, Холс, — продолжил Хирлис, — с помощью крошечных устройств: невооруженным глазом, даже таким, как мой, не разглядишь. А уж мой глаз остёр, хоть и не так, как прежде.
— Шпионы врага, сударь? — спросил Холс и поглядел на Фербина, который демонстративно отвернулся.
— Нет, Холс. Шпионы, посланные моими же людьми.
Холс понимающе кивнул, хотя по-прежнему задумчиво хмурил лоб.
Хирлис посмотрел на Фербина.
— Принц, ваше дело гораздо важнее всего этого. Но пожалуй, я должен отвлечься, чтобы рассказать о себе и своем положении.
Фербин коротко кивнул.
— Когда я... с вами, среди вас, на Восьмом давал с разрешения нарисцинов советы вашему отцу, Фербин... — Хирлис глядел на принца, но обращался к обоим сарлам, — я находился на службе у Культуры, смешанной пангуманоидно-машинной цивилизации, одной из Оптим, как вы говорите, то есть цивилизации несублимированных старших групп первого ряда. Я был агентом Контакта — той части Культуры, что занимается... иностранными делами, скажем так. Контакту поручено обнаруживать цивилизации, еще не вошедшие в галактическое сообщество, и налаживать с ними связи. Я тогда еще не принадлежал к разведывательному, шпионскому подразделению Контакта, стыдливо называемому Особыми Обстоятельствами... хотя, по мнению ОО, мое подразделение в то время явно вторгалось в сферу их интересов. — Хирлис ехидно улыбнулся. — Вот вам могущественные анархическо-утопистские цивилизации, раскинувшиеся на всю галактику! Их тайные военизированные службы постоянно грызутся между собой.
Хилрис вздохнул.
— Позднее я все-таки стал агентом Особых Обстоятельств и сегодня больше сожалею об этом, чем горжусь. — Улыбался он и в самом деле печально. — Если ты покидаешь пределы Культуры — а люди делают это все время, — тебе сообщают о твоих обязательствах в случае обнаружения цивилизации, которая может заинтересовать Контакт... Я делал все предписанное Контактом — тот до мельчайших подробностей смоделировал ситуацию на Восьмом. А потому, вручая королю Хауску план кампании, предлагая оружейникам изготовлять снаряды вместо ядер или нарезные ружья вместо гладкоствольных, я прекрасно представлял себе все последствия. В принципе, образованный культурианец может сделать то же самое бесконтрольно, без всякой помощи и не задумываясь о последствиях. Или хуже того: отлично зная о последствиях. Если вдруг такой человек захочет стать королем, или императором, или кем угодно, знания дадут ему неплохой шанс. — Хилрис взмахнул рукой. — Но по-моему, эти страхи преувеличены. Знания в Культуре ничего не стоят. Но вряд ли кто-нибудь из ее граждан обладает нужным бессердечием, чтобы искусно использовать эти знания в менее великодушных обществах. И тем не менее, когда вы покидаете Культуру, желая обосноваться в месте вроде этого или вроде Восьмого, за вами устанавливают наблюдение. Всевозможные приборы следят за вами, чтоб вы не натворили никакой пакости.
— А если человек все же замыслит какую-нибудь пакость? — спросил Холс.
— Вас остановят, господин Холс. Воспользуются приборами наблюдения или пришлют людей или другие приборы — и вернут все в прежнее состояние. Или крайнее средство: вас похищают и возвращают назад, чтобы отчитать как следует. — Хилрис пожал плечами. — Если вы покидаете ОО подобно мне, предпринимаются дальнейшие меры предосторожности. Некоторые ваши способности ограничивают или вообще отнимают, чтобы у вас почти не было преимуществ перед местными. И наблюдают за вами куда пристальнее, хотя и не так явно, — Хирлис снова посмотрел вбок. — Я полагаю, мою беспристрастность оценивают здесь по достоинству. Я горазд на ошибки. — Он снова повернулся к сарлам. — Насколько я понимаю, большинство людей делают вид, будто такого наблюдения не существует. Я же, напротив, разговариваю с наблюдателями. Итак, теперь вы все знаете. И, надеюсь, понимаете. А вы подумали, что я спятил?
— Ни в коем случае! — тут же возразил Фербин, а Холс сказал:
— Именно так, сударь.
Хирлис улыбнулся и слегка потряс свой бокал, глядя, как вихрится вино.
— Нет, вполне возможно, я спятил. Спятил — потому что остаюсь здесь; спятил — потому что все еще связан с войной. Но что касается наблюдения, тут с моими мозгами все в порядке. Я знаю, что за мной наблюдают, и я даю понять наблюдающим за мной, что знаю об этом.
— Мы вас прекрасно понимаем, — сказал Фербин, стрельнув взглядом в сторону Холса.
— Хорошо, — небрежно сказал Хирлис, затем подался вперед, упер локти в стол и сложил руки у себя под подбородком. — Ну а теперь вернемся к вам. Вы проделали долгий путь, принц. Полагаю, лишь для того, чтобы увидеть меня?
— Совершенно верно.
— И не только с намерением сообщить мне о гибели моего старого друга Нериета. Хотя, конечно, мне льстит, что я узнаю об этом от живого свидетеля, а не из новостей.
— Вы правы. — Фербин подтянулся на своем стуле и расправил плечи. — Я ищу вашей помощи, мой добрый Хирлис.
— Понимаю, — задумчиво кивнул тот.
— Вы в состоянии мне помочь? Вы мне поможете?
— Каким образом?
— Вернуться на Восьмой, чтобы помочь мне отомстить за убийство отца.
Хирлис откинулся к спинке и покачал головой.
— Не могу, принц. Я нужен здесь, я связан обязательствами. Я работаю на нарисцинов. И даже при желании не мог бы вернуться на Сурсамен в ближайшем или более отдаленном будущем.
— Вы хотите сказать, что и желания у вас нет? — спросил Фербин, не скрывая неудовольствия.
— Принц, мне очень больно, что ваш отец умер, и еще больнее, что он умер именно таким образом.
— Вы уже говорили это, сударь.
— И говорю еще раз. Ваш отец одно время был моим другом, и я очень уважаю его. Но не мое дело исправлять несправедливость, случившуюся в глубинах далекого пустотела.
Фербин встал.
— Вижу, что ошибся в вас, сударь, — сказал он. — Мне говорили, что вы — добрый и почтенный человек. Но это оказалось не так.
Холс тоже встал, хотя и медленно, решив, что, если Фербин бросится прочь (вот только куда?), лучше последовать за ним.
— Выслушайте меня, принц, — рассудительно сказал Хирлис. — Я желаю вам всех благ, а тилу Лоэспу и его заговорщикам — бесславного конца. Но помочь вам я не в силах.
— И не желаете! — рявкнул Фербин, чуть не брызгая слюной.
— Ваша война — не моя война, принц.
— Моя война должна быть войной всех, кто верит в справедливость!
— Неужели, принц? — улыбаясь, сказал Хирлис. — Да вы только послушайте себя.
— Это лучше, чем слушать вас с вашим оскорбительным благодушием!
Хирлис озадаченно посмотрел на него.
— А чего именно вы хотите от меня?
— Чего-нибудь! Чего угодно! А вы не делаете ничего. Сидите и самодовольно усмехаетесь!
— А почему вы сами ничего не делаете, Фербин? — все так же рассудительно спросил Хирлис. — Может, вам лучше было бы остаться на Восьмом, а не тащиться за тридевять земель, чтобы увидеть меня?
— Я не воин, о чем прекрасно знаю, — горько проговорил Фербин. — У меня нет ни навыков, ни склонности к этому делу. Мне не хватает мужества вернуться ко двору, заглянуть в глаза тилу Лоэспу и сделать вид, будто я ничего не знаю, плести заговор, пряча его за дружеской улыбкой. Увидев его, я бы вытащил свой меч или схватил его за горло, но все обернулось бы лишь к худшему. Я знаю, что мне нужна помощь, и прилетел сюда просить вас о ней. Если помощи не будет, прошу выпустить нас отсюда и сделать все возможное, чтобы я поскорее встретился со своей сестрой Джан Серий. Остается надеяться, что она не заразилась культурианским безразличием.
