– Не делай этого, Светлика! – предупредил ее я.
– Сделка больше не сдерживает мою силу, – напомнил Балар, – и я могу убить тебя в любую минуту!
Долохов размахнулся и прижал череп уруса к моему боку. Я закричал от оксовской боли. Такую всепоглощающую муку я испытывал лишь раз, когда Ваалур пытал меня глумом. Балар опустил урус, и боль прекратилась. Я обвис на удерживавших меня путах.
– Отдай мне реликвию, и я отпущу вас всех, – повернувшись к Светлике, властно сказал некромаг.
– Не слушай его! – прохрипел я.
Долохов снова ткнул в меня черепом. Я заорал.
– Я могу делать так бесконечно, – с удовольствием проговорил некромаг. – По-твоему, как долго твой друг еще выдержит?
– Нет! – заливаясь слезами, застонала Светлика.
Поднявшись с земли, она, шатаясь как пьяная, медленно пошла ко мне.
– Остановись! – в ярости закричал Хикс. – Он все равно убьет нас!
Приблизившись ко мне, магиня закусила губу и нерешительно остановилась.
– Ну! – нетерпеливо рявкнул Долохов.
– Не делай этого, – глядя Светлике в глаза, твердо приказал я.
– Прости, Изгой!.. – заливаясь слезами, прошептала девушка. – Иначе он убьет нас!..
Просунув руку между черными отвердевшими щупальцами, она залезла во внутренний карман моей куртки. В призрачном свете Ио ярко блеснул хрустальный полумесяц. Крепко сжав его в ладошке, Светлика двинулась к Долохову.
– Нет! Светлика, стой!!! – в отчаянии закричал ей вслед я.
Тонкие губы некромага искривились в торжествующей улыбке. Он протянул руку. Мгновение помедлив, Светлика вложила в его ладонь частичку Ключа.
Долохов с победным смехом сжал пальцы. Но в следующий миг его лицо исказилось от боли, а рука начала осыпаться на землю пеплом. Ключ выпал из его развеявшихся черными хлопьями пальцев и покатился по траве. Некромаг закричал от боли и отпрянул назад, в ужасе глядя на превращавшуюся в пепел руку. Полоса разложения добралась уже до его локтя и не думала останавливаться. Балар в ярости взмахнул урусом и нырнул в темный зев Черной дороги.
С уходом некромага созданное им заклятие рассеялось. Потеряв опору, я рухнул на землю, изумленно глядя на расплывчатое темное пятно.
– Почему?.. – только и сумел выдохнуть я.
Дрожащими пальцами я подобрал часть Ключа и засунул ее обратно в карман. Подошедший Хикс помог мне подняться на ноги. Боль от прикосновений уруса сменилась слабостью и тупой ломотой во всем теле.
– Давайте убираться отсюда, – предложила Дидра.
Мы споро зашагали прочь. Рыдающая Светлика плелась в хвосте отряда, то и дело панически оглядываясь на висевшее в воздухе пятно Черной дороги.
– Что произошло? – собравшись с силами, вновь спросил я.
– Долохов знал, что некромаги не могут так просто прикоснуться к Ключу. Но он думал, что для снятия защиты будет достаточно, если его часть отдаст ему кто-то из жителей Юга, – ответила мне Дидра.
– Но этого не было достаточно?
– Нет, – с загадочной улыбкой покачала головой изгойка. – Для этого часть Ключа должен отдать ее хозяин.
– Хозяин? – удивленно приподнял брови я.
– Да. Хозяином части Ключа может стать только тот, кто получил ее в дар от предыдущего владельца, как ты получил ее в дар от меня.
– Да, но ты-то украла ее у Алориэля! – напомнил я.
– Мне можно, – хихикнула Дидра.
– Погоди-погоди, – нетерпеливо перебил ее я. Неожиданно меня осенила блестящая идея. – Но ведь Проклятые украли эльфийскую часть Ключа у Иэлая, а значит, Кан не ее хозяин, и когда он отдаст ее господарю Балтикуса…
Улыбка сползла с губ изгойки.
– Хозяином эльфийской части Ключа был Иэлай, а не князь Элагор.
– Как так? – удивился я.
– Он истинный потомок первого эльфийского князя, получившего часть Ключа от Всемогущего, а значит, он ее хозяин по праву крови. Просто никто этого не знал. Эльфы умеют прятать вещи, если захотят, и так просто отобрать у Иэлая реликвию Проклятые не смогли бы. Его пытали, – напомнила Дидра. – Так что, скорее всего, он отдал им часть Ключа добровольно. А потом она оказалась у Кана…
– И теперь ее новый хозяин он? – мрачно изрек я.
Изгойка подавленно кивнула.
– Почему Долохов не знал правило о хозяине Ключа? – немного помолчав, спросил я.
– Потому что он северянин, – усмехнулась Дидра. – Когда Всемогущий отдал семи владыкам Юга их части Ключа, он рассказал им о нем все: что может Ключ, зачем он нужен и прочее. И в некоторых старых книгах еще хранятся упоминания об этом. Но с тех пор многое из этих знаний было утеряно, а за Великие горы просочились вообще лишь самые крохи. Поэтому некромаги знали, что они так просто не могут коснуться Ключа, но при этом были уверены, что для безопасности будет достаточно, если реликвию добровольно передаст им один из южан. И у некромагов не было причин сомневаться в этом, так как раньше они еще никогда не подбирались к Ключу так близко. К тому же прежде чем отдать реликвию Кану, Долохов наверняка держал ее в руках, и с ним ничего не случилось.
– Потому что хозяином части Ключа стал тот Проклятый эльф, которому ее отдал Иэлай, – мрачно закончил за изгойку я.
Дидра кивнула.
– Зачем Долохов вообще отдал ее Кану?
– Возможно, это входило в их Сделку, – пожала плечами девушка.
А я пожалел, что не расспросил Балара об их Сделке с Черепом поподробнее.
– Что теперь будет с Долоховым? – вспомнив рассыпавшуюся пеплом руку некромага, спросил я.
– В изнанке мира пламя Всемогущего погаснет, – ответила Дидра. – И Долохов вновь вернется в наш мир.
– Что-то я особо не видел пламени, – проворчал под нос Хикс.
– А я все думал, почему ты не пытаешься остановить Светлику! – хмыкнул я и, посерьезнев, спросил: – Думаешь, Балар продолжит поиски?
– Несомненно, – кивнула изгойка. – Только на этот раз он будет в тысячу раз осторожнее и постарается не касаться Ключа, пока не разберется во всем.
– Как же он тогда будет его собирать? – хлюпая носом, спросила бредущая позади Светлика.
– В том-то вся и прелесть, – улыбнулась изгойка. – Собрать Ключ воедино может только единоличный хозяин всех его частей. Но пока Долохов отыщет нужные книги и разберется, что к чему, пока отыщет хозяев всех частей Ключа, а это будет непросто, так как за прошедшие века они менялись неисчислимое количество раз, пока найдет сами реликвии – за это время мы успеем остановить войну и вернемся на Юг.
– Ты уверена? – спросил я.
Дидра тяжело вздохнула.
– Если война продолжится, удерживающие Окса цепи порвутся, и он вырвется на свободу. Тогда Вергилия будет обречена… Когда я хотела отправиться на поиски Ключа, я не знала, что цепей осталось так мало…
– Но Окс сказал, что не тронет наш мир.
– И ты ему веришь? – фыркнула изгойка. – Если Долохов все-таки завладеет Ключом, четырнадцатой Вергилии тоже придет конец. Но война УЖЕ идет, а у некромага Ключа пока нет. Ты сам сказал, Эрик: иногда из двух зол нужно выбирать меньшее…
– Понятно, – вздохнул я.
– Значит, идем за Каном? – спросил Хикс.
Я кивнул. Моя рука взметнулась к груди и ощупала висевшую под рубашкой пектораль. Подожди, Кан, скоро я до тебя доберусь!
– А как мы переберемся через Предел мира? – подала голос Светлика.
– По легенде один из немногих проходов через Великие горы начинается на пустоши Виви, – ответил ей я.
И мы зашагали на север.
Дахарон был похож на растревоженный улей – орки готовились к войне. Даже выбирая самые узкие, нехоженые дороги, мы то и дело натыкались на их отряды. Большинства стычек нам удавалось избежать, просто прячась в лесу, но иногда приходилось и вступать в бой. Впрочем, неуязвимый Хикс значительно повысил наши шансы на выживание. И вскоре мы добрались до цели.
Мы стояли на краю огромного пустынного поля. Алая пустошь была усеяна булыжниками и каменной крошкой; на красной растрескавшейся земле не росло ни одной былинки. На горизонте вздымались к небу Великие горы. Их заснеженные верхушки терялись в низких свинцовых облаках. Это был настоящий край мира, край Юга, край нашей привычной жизни. Несмотря на середину лета, на пустоши дул ледяной, пронизывавший до костей ветер, приносивший с собой холод Великих гор.
Во время Первой Великой войны здесь произошло масштабное сражение между магами эльфов, орков, людей, гномов, серафимов и войском некромагов. В этой памятной битве на землю выплеснулось столько магической энергии и пролилось столько крови, что некогда цветущее поле превратилось в пустошь, бесплодная земля которой до сих пор имела алый цвет.
Оглядевшись, я посмотрел на своих друзей. На лице Светлики застыло угрюмое скорбное выражение, словно она уже сейчас прощалась с жизнью. Губы магини неслышно шептали молитву Всемогущему.
Эль выглядел, как всегда, величественно и невозмутимо, но я знал, какая буря чувств бушует сейчас в душе моего побратима.
Дидра казалась совершенно спокойной, и лишь слегка прищуренные глаза выдавали ее истинное настроение – мрачно-приподнятое, как у воина, идущего в последний бой.
