— Я думаю, — сказал Аллен, референт по вопросам науки, — нам следует принять сообщение из Одинокой Сосны, как истинное. Если подумать, так это вполне логично. Раз пришельцы умеют делать машины, почему бы им не научиться делать дома? Конечно, задача несколько более сложная, но не настолько, чтобы ее нельзя было выполнить. Мне кажется, им это по силам.
— Но дома! — воскликнул Уайтсайд. — Машины они могут продавать, а что делать с домами? Они собираются устроить новые поселки? Где? Они собираются занять ценную плодородную почву или сносить старые кварталы?
— Неважно, что они будут делать, — сказал Хэммонд, — важно другое. То, что касается нашей страны — строительные компании могут объявить о банкротстве.
— Я уже говорил, — вмешался президент, — что мы можем пережить потерю автомобильной промышленности. Теперь я не знаю, удастся ли нам пережить следующий кризис. Самое ужасное, что в экономику просочится эпидемия паники, подобная раку. Каждый подумает, что пришел конец автомобильной и строительной промышленности, но кто может гарантировать, что его не ждет то же самое?
— Каково положение с пришелец-машинами в пойме Миссисипи? — спросил Хэммонд.
— Отвратительное. Гусиный остров плотно окружен кордоном, но люди все прибывают. Рано или поздно может произойти серьезное несчастье. Уже пострадало около дюжины человек — утонула перегруженная лодка, на которой они пытались переплыть реку. И это только начало. У жадности нет предела. Люди хотят получить бесплатные волшебные машины.
— Но это одиночный инцидент, — сказал Уайтсайд. — Нам нужно сейчас же выработать политику. Когда эти новости попадут к средствам массовой информации, когда об этом узнают все, нам придется что-то предпринять. Мы должны сказать стране, что намерены делать…
— Будет трудно, — сказал президент. — Мы ведь с самого начала были гордыми, всегда крепко стояли на ногах. Нам очень нелегко будет отступать.
— Какой-то болван, — проворчал Уайтсайд, — пустил на Холме слух, что проводились испытания оружия против пришельцев. Скоро слухи дойдут до Ивана. Он, конечно, расстроится, но только одно прикосновение к кнопке…
— Все это уже сделано, — сказал Уайт. — И больше нам ничего не остается. Я вам с самого начала говорил, что нельзя брать все на себя. Но еще не поздно. Если мы станет действовать разумно, весь мир поддержит нас. Мы еще не утратили добрую волю.
— И русские не утратят? — спросил Уайтсайд.
— Не знаю, на какую помощь они решатся. Трудно сказать. Но если мы поведем правильную политику, они будут держать пальцы подальше от кнопок, о которых ты только что упоминал, Генри.
— Что еще? Что ты предлагаешь?
— Я считаю, мы должны признать, что пришельцы — событие международное и ситуация может быть разрешена только международными усилиями. Но начать нужно с осторожных консультаций с другими правительствами. Думаю, любое правительство понимает, что одним с такой ситуацией не справиться. Рано или поздно, но проблема пересечет любые границы. Я считаю, пришло время просить помощи и сотрудничества у тех, кто готов пойти нам навстречу.
— Маркус, ты уже с кем-нибудь говорил?
— Неофициально. Говорили, в основном, они, а я слушал. Они уверены, что с ними может произойти то же самое, что происходит с нами, если проблемы не будут решены.
— Что именно они могут нам предложить, какие виды сотрудничества? Если мы выйдем на международное сотрудничество, то должны понимать, в какой ситуации находимся и чего можем ожидать.
— Британия и Франция готовы оказать любую помощь, которую мы запросим. Япония также выражает готовность. Западная Германия готова оказать финансовую поддержку. Скандинавия ждет от нас только приглашения.
— Иностранная помощь? Нам?
— А почему бы и нет? — сказал Уайт. — Мы ведь не раз оказывали им такую помощь. Кто восстанавливал Западную Европу после Второй Мировой войны? Теперь наступил момент для поворота. Они не могут спокойно смотреть, как мы рухнем в пропасть, потому что за нами рухнут и они. И они хорошо это понимают.
— Боже мой, — прошептал президент, глядя на сидящих за столом.
— И это еще не все, — продолжал госсекретарь. — Речь идет о выработке совершенно новой доктрины, перестройке системы финансирования, возможно, всей экономической структуры. Не только для США, но и для всего мира. Пришельцы не только поставили нас на грань коллапса, они изменили ситуацию во всем мире. Теперь мы должны учиться жить в этом изменившемся мире. Самое первое и самое трудное, что нам необходимо сделать — это честно проанализировать ситуацию. Без этого нам не выдержать удара.
— Вы все это очень красноречиво нам изложили, Маркус, — сказал Хэммонд. — Но те, с кем вы официально или неофициально вели беседы, они сознают те проблемы, которые вы здесь перед нами очертили?
— Я думаю, да, — ответил Уайт. — Во всяком случае, поразмыслив, они двинулись в нужном направлении.
— А испытания? — спросил Уайтсайд. — Мы же начали что-то нащупывать. Нельзя ли как-то удержать их только у нас? Или придется все бросить?
— Думаю, что придется, Генри, — тихо сказал президент. — Ты слышал, что говорил Маркус. Новый мир, новое мышление. Таким старым, покрытым шрамами бойцам, как мы с тобой, придется тяжело. Но в словах Маркуса есть логика. Наверное, многие из нас в последнее время думали об этом, но не могли собраться с духом и высказаться.
— А как мы будем работать сейчас? Как разгребать этот завал? — в отчаянии спросил Уайтсайд.
— Не мы одни, — возразил госсекретарь. — Весь мир. Если весь мир не возьмется за работу вместе с нами, мы утонем все вместе.
57. Миннеаполис
Гоулд читал верстку статьи Нортона. Поднял голову, он посмотрел на сидевшего за столом Гаррисона.
— Последний абзац, — сказал Гоулд.
— Что с этим абзацем? — поинтересовался Гаррисон.
— Здесь он говорит, что видел в окне кухни движущиеся тени, будто там были люди, и думает: а что, если они делают и людей?
— Ну и что? Это же самое великолепное в статье. По спине побегут ледяные мурашки.
— А Латропу ты говорил? Конкретно об этой детали?
— Нет, кажется. Забыл. И без этого дел хватало.
— А Портеру?
— Нет, Портеру не говорил. Он получил бы инфаркт от страха.
— Может, Нортону это померещилось? Он ведь никого, в сущности, не видел. Просто какая-то движущаяся тень. Или так ему показалось. Просто показалось, а на самом деле там ничего не было.
— Дай-ка я посмотрю. — Гаррисон протянул руку и Гоулд вручил ему статью Нортона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
