- Даже я не все помню, - заметил высокочтимый Ман Да Рин, следя за Хеллборном, - в конце концов, я специально не занимался этой темой. Похоже, это последнее упоминание о большой камбоджийской пирамиде.
- Пинтайская война продолжалась после этого несостоявшегося сражения еще 20 с лишним лет, - вспомнил Хеллборн.
- Совершенно верно, - кивнул старый манчьжур. - А после этого, как будто нарочно, белголландцы открыли свою программу "Наследие Шилифоши", и археологи со всего мира хлынули к ним в гости.
- На что вы намекаете? - на всякий случай уточнил альбионец.
- Это могло быть простым совпадением, - пожал плечами Ман Да Рин. - Больше того, я уверен в этом! Простите, молодой человек, вы случайно не были знакомы с профессором Сайрусом Лайнбрейкером? Он был англичанином, но, насколько мне известно, долние годы проработал в вашей стране.
- Да, был, - коротко ответил Хеллборн, с надеждой, что этим ответом неприятный разговор и завершится.
- Какая трагедия, он был так молод… по сравнению со мной, конечно, - уточнил хранитель. Джеймс не решился поинтересоваться его возрастом. Дьявол разберет этих азиатов, может быть и все сто лет, а то и больше.
- А профессор Лайнбрейкер не распрашивал вас про эту камбоджийскую крепость? - все-таки осмелился спросить Хеллборн.
- Нет, никогда, - отрицательно покачал головой старый манчьжур. - Мы и разговаривали с ним всего-то несколько раз, много лет назад, и ни разу - о пирамидах…
"В таком случае - повезло тебе, старик ".
- …мне и в голову не пришло с ним это обсуждать, - продолжал Ман Да Рин. - Никогда не интересовался этим эпизодом, пока госпожа Кам Бик Фай (вежливый полупоклон в сторон принцессы) не попросила меня приготовить для вас материалы.
- Большое вам спасибо, - поспешил сказать Хеллборн. - Было бы совсем прекрасно, если бы я мог как-нибудь получить фотокопии…
- Я пришлю вам все материалы в посольство, - пообещал хранитель. - А переведенную книгу - даже целиком. У меня много экземпляров - они только что вышли из печати, и мы еще не успели их разослать коллегам в другие страны. Еще и эта нелепая война… Но не мне судить, - поспешно добавил старик, покосившись на свою госпожу.
"Еще раз спасибо - до свидания - всего хорошего - приходите еще!".
На том и расстались.
- Кам Бик Фай? - переспросил Хеллборн, когда они вышли на улицу.
- Старик выболтал мое любимое nom de guerre , - усмехнулась пилот-принцесса. - Дела давно минувших дней…
- Куда мы направимся теперь?
- В театр! - ее лицо прояснилось.
- Китайская опера или этот, как его, театр "Бамбуки"? - неуверенно уточнил Джеймс. Насколько ему было известно, и то, и другое - редкая гадость.
- Ни в коем случае, - усмехнулась Мэгги. Похоже, и она считала вышеназванные жанры чем-то недостойным своего внимания. - Это сюрприз.
Сюрприз удался.
* * * * *
- Прекрасные леди! И вы, джентельмены!Сегодня расскажем мы вам,О людях из очень далекой вселенной,Подвластной холодным снегам.Их тело скрывал меднобронзовый панцирь -Их руки сжимали мечи!И звались они, говорят, египтянцы,О прочем легенда молчит.Не знали английских лужаек зеленых,И наших прекрасных холмов,Они кочевали в стране Альбиона,Среди вековечных снегов.Их пращники в небо метали снаряды,И метко бросали ножи,Их в битву носил верблюдонт. Без пощады -Им кот саблезубый служил!Герои сегодня представленной драмыУзнав мудрецов простоту,В стране возвели пирамидные храмы -И в них поклонялись Кресту.Забыты Геката, Нептун и Юпитер,Беллона и сам Бельзавел,Их мудрый король Иоаннес ПресвитерХристу поклоняться велел.Как солнце взошел над неправедным миром,Но сгинул в холодной земле…И вместе с Уильямом нашим ШекспиромРасскажем о том короле!
Рассказчик раскланялся и скрылся за кулисами. Последовали бурные продолжительные апплодисменты и второе явление. Те же и король.
По единодушному мнению альбионцев, шекспировская трагедия "King John the Prester" сильно уступала "Абелунгам" Кристофера Марло. Особенно в исполнении довольно-таки провинциального Фрэнсисбергского театра "Полюс". Другое дело - Лондон или Париж; там залетные альбионцы спешили на представление "Короля Джона", как на встречу с добрым земляком. Осталось выяснить, насколько преуспели в постановках альбионских трагедий вестернизированные манчьжуры и китайцы.
Вступление на высоком уровне, отметил Хеллборн, у Рассказчика неплохой английский язык. А его китайская физиономия - как и азиатские лица других актеров - только подчеркивает тот факт, что действие происходит не в старой доброй Англии, а в далекой стране на другом конце планеты… Увы, первоначальное впечатление быстро растворилось под напором шотландской рыцарской брони и пистолетных кирас английской республики. Шекспириада, как она есть.
Разумеется, об исторической достоверности говорить не приходилось. В каком-нибудь "Короле Лире", с его французами и бургундцами в десятом веке ДО Рождества Христова, достоверности и то было на порядок больше. Тем более что "Король Джон Пресвитер" был написан в тот короткий романтический период, когда английские первопроходцы еще принимали альбионских аборигенов за потерянных христианских братьев.
Тем временем действие на сцене набирало новые обороты и расширяло границы сознания. Мудрый король египтянцев разгромил всех своих врагов, объединил страну и даже освободил еврейских рабов, которые строили у него пирамиды. Но после того, как его армия утонула в Южном ледовитом океане (по его высохшему дну освобожденные рабы уже переправились в Африку), король задумался о вечном и решил сменить веру.
Все соседние владыки (турецкий султан, эфиопский император, китайский богдыхан, Великий Могол, Великий Инка и т.д.) прислали своих придворных священников, иногда подкрепленных солдатами и пушками. Особенно эффектно выглядела высадка в Альбионе турецкого контингента (Намек на старого жулика Пири Рейса. Чуть позже, в 20-х годах семнадцатого века, турки попробовали на самом деле, но потерпели полный крах. После чего отправились грабить беззащитную и легкодоступную Исландию).
Разумеется, мудрый король Иоанн твердо решил стать христианином. Коварные магометане, буддисты и прочие язычники не могли этого допустить. Поэтому началась кровавая бойня в лучших традициях "Тита Андроника". Не менее сотни персонажей потеряли головы, ноги, руки или девственность; нередко - все перечисленное сразу. Одним из последних пал сам главный герой - от руки предателя-брата, дважды мусульманского ренегата. И казалось бы, сгинуть Альбиону в беспросветном черном мраке мавританского язычества и невежества… Но в самый трагический момент на сцене появились англичане под командованием сэра Фрэнсиса Дрейка и перебили всех еретиков и других врагов Всевышнего, Англии, королевы и церкви. В финальной сцене заключившие братский союз англичане и египтянцы покинули поле битвы под торжественное пение "Non nobis, Domine". Занавес. Овация.
Сюрприз удался.
- Неплохо, неплохо, - вынужден был признать Хеллборн. - Ничуть не хуже, чем в "Глобусе".
- "Глобусу" до нас далеко! - принцессу распирала гордость за национальное театральное движение. - У нас в планах еще и экранизация! "Харбинколор" планирует начать съемки уже этим летом. Если только война не помешает, - озабоченно заметила она.
В фойе они наткнулись на Эверарда и Гордона. Американцы были не одни, каждый держал под ручку ту или иную прекрасную даму.
- Разрешите представить: медик-сержант Рут Аллен, лейтенант Синтия Денисон, - объявил Гордон. - Я раздобыл в Американском Культурном Центре целую кипу билетов, бросился раздавать всем встречным и поперечным. Жаль, что мы разминулись. То есть не жаль… - добряк Гордон окончательно запутался и покраснел. - То есть вы все равно здесь!
- Все-таки в Харбине есть другие центры светской жизни, - заметил Эверард. - Послезавтра они обещали "Короля Стивена".
- "Чем меньше на поле кровавом пойдет на бохайцев ножи, тем больше достанется славы тому, кто останется жив!" - машинально продекламировал Хеллборн. - Обожаю эту вещь.
- "Все прежние битвы ничтожны пред этой у Гастингс-села. Ее описать невозможно - настолько ужасной была. Все слилось в убийственном вихре, дорог и веков поворот, но слава о ней не утихнет, и память о ней не умрет!" - подхватил Эверард.
- "Других не оставив известий, иных не достигнув высот, живет он в легендах и песнях, и в сказках народных живет", - добавила Мэгги и как-то злорадно улыбнулась.
- "Я мог бы рассказывать сказки, но слыть не хочу болтуном. Не строй победителю глазки, нет смысла в строительстве том", - подключился Гордон. Это была не самая удачная цитата, что подтвердило последовавшее неловкое молчание.
