— То есть надо идти в пасть дракону? — уточнила Тасья, отходя за спину мужа.
— Я там был, — важно ответил Эбер, перелезая через зубы некогда павшего зверя, — темно, душно, тесно и смертельно опасно! Но я выжил!
— Дорогая, просто представь, что мы в метро. — Лео потянул за собой девушку, перешагивая через барьер.
Всего два телефонных звонка и час времени понадобилось, чтобы в Петербурге нашли сверхзащищенную капсулу, достойную проводить уважаемое столичное начальство в мир Зазеркалья. Виктор Викторович и рад был не тормошить коллег, не посвящать их в перипетии событий даже косвенно, но использовать обычную аппаратуру секретоноситель не мог себе позволить. Слишком деликатное это дело — человеческий мозг, чтобы полагаться на заверения производителей о приватности. Только штампик соответствующей организации и отметка о штатной проверке капсулы в закрытом НИИ позволяли с чистой совестью нажать «Вход» в игру.
От генератора внешности Виктор отмахнулся как от ребячества, задав игре использовать его внешний вид, и уже через пару минут стоял возле массивных ворот, открытых по утреннему времени. Выглядел город неважно, совсем не по-сказочному — что-то среднее между последствиями крупного пожара и минометного обстрела. Впрочем, облик города занимал майора в последнюю очередь. Карман рубашки холодило удостоверение-«вездеход», глаза искали должностное лицо, чтобы это самое удостоверение предъявить, а в уме в который раз прокручивалась мысль, что неплохо бы создать собственное управление внутри каждой популярной игры, чтобы, если надо, хлопнуть по виртуальному столу кулаком и получить на блюдечке желаемое в самое кратчайшее время. Увы, некоторые приятные бонусы от высокой должности на игру никак не распространялись. Все придется делать самому, в том числе разговаривать со служивым, подпиравшим собой кем-то выломанный край воротной арки, что не давало воротам окончательно повиснуть на одной петле.
К его удивлению, стражник вовсе не торопился вставать по стойке «смирно» и отдавать честь — удостоверение пристально, несколько раз изучили, пару раз повращали в руках, оценили толщину переплета, попытались поддеть фотографию и даже лизнуть печать, пока Виктор не выдернул корочку из рук, возмутившись настолько, что позабыл, кто перед ним, и вполне недвусмысленно высказал, что он думает по поводу содержимого головы одного индивида, его родословной и любовном треугольнике с участием якоря, осьминога и трубы диаметром сто миллиметров. Помогло — не прошло и двух минут экспрессивного монолога, как на лице стража порядка отразилось нешуточное уважение к словарному запасу гостя, должное чинопочитание и истовое желание препроводить его к коменданту, ибо дальнейшее промедление явно грозило реализацией фантазий гостя с непосредственным участием караульного.
Высокое начальство, наделенное правом решать, указывать и выделять людей на поиски, обнаружилось совсем рядом, за стенами города, в каких-то двух сотнях метров от воротной арки.
Местный комендант, положительно выделявшийся как формой, так и основательным видом, с каким-то необъяснимым удовольствием наблюдал за двумя странными зеленокожими типами в черных костюмах, при галстуках, что довольно неуклюже охотились за бабочками на цветочной полянке и собирали их в большие деревянные короба. Как профессионально отметил майор, делали они это явно не по своей воле, иначе незачем было бы перекрывать линией стражи все отходы бедолагам в лес и вдоль стен. Он бы и вовсе проигнорировал странное занятие двух орков, если бы те не понеслись к нему во весь опор, что-то неразборчиво завывая и размахивая руками, — благо стража оказалась бдительной и мигом навела порядок, покалывая поднадзорных острыми навершиями копий.
— Это кто? — опасливо покосился на орков Виктор, протягивая насторожившемуся коменданту документы.
— Самозванцы. — Веско ответили ему, в очередной раз изучая удостоверение, причем всем видом показывая, что с великим удовольствием добавили бы нового гостя к двум недобровольным ловцам. Однако по мере проверки (печать все-таки лизнули) выражение добродушия вернулось на лицо местного шефа. — Чем могу помочь?
— Нужно со старым другом поговорить. Лео его зовут.
— Так ушли они, — лениво ответил комендант, еще раз посмотрев на удостоверение. — Во-он туда, в лес. Я сделаю вам пометку на карте.
Виктор посмотрел на темную чащобу. Темная чащоба посмотрела на Виктора и протяжно взвыла близким волчьим воем, тут же подхваченным эхом луженых хищных глоток. Майор легонько вздрогнул и вновь обратился к коменданту, одновременно принимая удостоверение обратно:
— Проводника бы мне…
Пробираться в одиночку через чащобу никак не входило в планы Виктора. Более того, сама мысль о передвижении там, где не было широкой магистрали, освещения, заправок и сотовой связи, вгоняла истинно городского человека в дикий ужас. И не объяснишь сознанию, что вокруг выдуманный мир, — тот же волчий вой будил настолько потаенные страхи, восходившие к временам пещер и камня, что в низу живота явственно чувствовались холод и пустота.
— Никак невозможно, — с маской сочувствия, совсем не вяжущейся с ехидством в глазах, отказал комендант, — сами видите — все люди при деле.
— Я могу помочь, — солидно произнесли из-за спины, заставив Виктора в очередной раз вздрогнуть и чуть ли не прыжком обернуться.
Позади обнаружился высокий, статный темный эльф, от плеч до пят закованный в серебристо-стальной доспех. Руки его были скрещены на груди, в зубах он пожевывал зубочистку — повадка недавно бросившего курить, а глаза смотрели с легким прищуром, как при взгляде охотника на добычу, даже попытка изобразить доброжелательную улыбку не спасала.
— Сержант Фернандес, Калифорния, США. Честь имею. Мне тоже нужен Лео, но уважаемый комендант отказался сообщить даже направление.
— А вам зачем? — с подозрением поинтересовался Виктор. «Откуда здесь американцы и что они хотят от Садовника?!» — паническую мысль еле-еле удалось обуздать силой воли.
— Единорог, — односложно поведал темный, перекидывая зубочистку с одного края рта в другой.
«Проект „Единорог“. Система звездных дредноутов нового поколения. Степень секретности — „Два-А“», — громом прозвучало в голове Виктора, тут же напружинившегося и приготовившегося к драке.
— Какой еще единорог? — напряженно уточнил Виктор, слегка сгибая колени и чуть наклоняясь вперед.
— Белый, — нейтрально ответил американец.
«Модификация „Белый“. Планетарный уничтожитель. Степень секретности — „Два-А-Плюс“».
— Белый? — прорычал майор.
— Белый-белый, с рогом таким, знаете ли.
«Проект „Рог единорога“. Блокиратор варп-прыжков, основанный на деформации пространства. Степень секретности — „Три-А“».
— А вот хрен вам, а не «Единорог»! — разразился боевым кличем Виктор за секунду до того, как засандалить темному эльфу по носу.
— Это мы еще посмотрим! — Ответный удар резко поменял местами для майора небо и землю, но его было не остановить — он патриот, у него есть зубы, а в десяти сантиметрах так кстати оказалась нога противника…
— Наших бьют! — национальным кличем пронеслось над поляной от двух орков, которые, побросав короба и довольно ловко откинув растерявшихся стражников, попутно завладев их оружием, уже во весь опор неслись на помощь начальству.
— Спасайте бабочек! — профессионально определил подчиненным главную задачу комендант, с удовольствием отстраняясь от конфликта внешников.
ГЛАВА 29
За недлинным коридором жил своей жизнью кусочек затерянного мира. Иные цветы, трава, вкус воздуха. Даже солнце, изредка проглядывающее сквозь мозаику листьев, смотрелось как-то по-особенному, чуть тусклее и загадочнее. Полумрак и таинственность скрытой в лесной чащобе дороги пробрали даже развеселого Эбера, заставив сменить веселую браваду и распевание песен на задумчивость и некую отрешенность. В руках гнома появились блокнот и карандаш, сам он выглядел поэтом, встретившим музу.
— Опять похабные стихи?
— Игровой гайд, — буркнул Эбер, на секунду с укором мазнув взглядом по Лео. — Знаете, какие деньги платят за описание только что открытых территорий?
— Никогда не интересовался, — признался Джо, делая пометку на будущее.
— Вот! А мне уже две тысячи накапало за материалы по Атеке.
— Так эта статья про богиню Тасью — твоя? — с подозрением поинтересовалась девушка.
— Я не знаю имени этого, безусловно, достойнейшего автора статьи, но позволю поинтересоваться: в чем причина гнева? — с должной мерой осторожности, через которое так и сквозило любопытство, поинтересовался Роберт.
— Мне начали молиться! — возмутилась она. — Шестьсот сорок три верующих, вы представляете?
