– Как ты это? - изумился Син. - А говоришь, - не та реакция. Я даже не заметил нырка.
– Да не нырял я, ну не нырял- начал оправдываться Макс, но тут лапа просвистела вновь.
– Видели? И не надо больше, пожалуйста! Неприятно…
– Слушай, Максим, что это они с тобой там сделали, а? - по своему понял Син. - Как это понимать? Конечно, какой бокс… но как же это?
– Не знаю… Но сказали молчать, - начал врать Максим. И сказали передать…
– Кто? Итальянка?
– Да нет… Боссы… За труды… Хоть и не удалось. Но, чтобы молчали… - Максим вытянул из карманов две пачки и передал своему, уже бывшему тренеру. Тот резко стрельнув глазами по сторонам, быстро запихнул передачу свободной рукой за пазуху.
– Ну, молодец, - пробурчал он. Вот так запросто носишь и передаешь двадцать штук?
– Это только аванс, за молчание. Через пол- годика передадут еще - продолжал врать подросток.
– Ах, Макс, Макс… - опустился на скамейку и кивнув юноше головой тоже тренер. - Ну, что они с тобой сделали? Он осторожно потрогал парня за руку. - Теплая, - констатировал он. - Не понимаю. Ну, не моего ума дело. Все, открою частную школу. Так говоришь, через пол- года?
– Может, и раньше. Уж как получится…
– Ладно. Ну что-же… Пока… Заглядывай, - он повернулся к юноше спиной и переключил внимание на занимающуюся своими спортивными делами молодежь. Умел, умел Синицын держать удар. Сколько надежд, сколько планов рухнуло. Но, в накладе не остался. Все- таки пятьдесят кусков, когда за душой вообще, кроме медалей, ничего. Ну, двадцать пока. И добавят ли? Да даже двадцать. Люди серьезные, претензии не предъявишь… Что же все- таки они с мальцом то учудили? Чудовищная, неправдоподобная, незаметная глазу реакция. На кого же они его готовят? Впрочем, лучше и не вспоминать, - решил он, идя в свой убогий закуток зала, чтобы переложить в подранный временем портфель две приятные пачки.
Глава 28
Ты при бабках? - встретил Максима вопросом Серый. Он перекуривал на парковой скамейке возле биллиардной, с явным нетерпением поджидая товарища.
– Ну, так себе, - уклонился от прямого ответа дружок. - А что?
– При бабках, - констатировал Сергей. - Продулся я. Надо отдавать. А дома нет.
– Зачем играл?
– Ну, ладно. Ты же знаешь, как бывает. Не дашь- не надо, а нотаций - и без тебя.
– Да брось ты. Сколько? Ого… Послушай, - вдруг осенило Максима. А кому ты так продулся?
– Есть тут один. Болотный король.
– Какой- какой? - изумился Макс.
– Ну, просто местный король. Болотный - это за глаза. Нашего болота.
– А чего ты с королем - то? Да брось крыситься. Какая у него ставка?
– Десятка поначалу. А потом удваивает.
– Ладно, пошли.
– Ты что надумал? - тормознул Серый за рукав друга.
– Поиграю.
– Брось, Максвелл. Это тебе даже не Рост с Бобом. Эти за должок на ножи поднимут. Ну, я продулся, мои проблемы. Не лезь, а? - как-то жалобно стал просить друг. Ты же слабак в американке, а?
– Ты - большой мастер. Пошли.
В помещении с четырьмя зелеными столами было довольно пусто. Толпа играющих и глазеющих собиралась ближе к вечеру. За тремя столами шла игра, судя по репликам - так, баловство. Один стол пустовал.
– Что, уже? - с сомнением встретил их среднего роста толстощекий с цыганскими черными вихрами парень лет двадцати пяти. Это и был местный король биллиарда. На Сергееву беду он пришел сегодня пораньше - просто размяться, набить руку перед вечерним заработком. Серый зачал зарываться, удваивать ставки, и король безо всякого зла наказал пацана. Кроме того, это был верный приработок, так как выбивать должки было кому, и делать это умели.
– Он вернет. Или я. Но, может, вначале партию?
– Ты вернешь? - с сомнением осмотрел очередную жертву король. Чтобы "не мелькать" Максим сегодня был в обычной повседневной одежде представителей "тайги". В новых прикидах он решил в своем городке не появляться.
– Навару с вас, пацаны никакого, а потом скажут, что Гриня насилует малолеток, - вздохнул он. Ставки хоть знаешь?
– Этого насколько хватит? - выложил на стол сотенную Маским.
– Первая партия десять, затем удваивается, - вот и посчитай, - блеснув глазами объяснил Гриня. Раз- десять, два- двадцать, три сорок, четыре- восемдесят. Ну и для ровного счета, пять - сотня.
– Неее, протянул Максим. Шесть, - уже сто шестьдесят, семь - триста двадцать…
– Хорошо считаешь…- перебил его король. Но играем на то, что есть. Хватит пока и одного должника. Ты может, за должком пойдешь, или как? - ласково посмотрел он своими черными, на выкате глазами, на Серого.
– Ну, подождет, пока сыграем, а? Может, и не понадобиться.
– Шутник. Как звать-то тебя, Шутник? Я - Григорий. Грин. Может, слыхал?.
– Впервые - вот от друга. Вообще-то, я Макс.
– Ладно, Максик, начнем. - Было видно, что такое незнание пацаном знаменитости покоробило короля, и он решил поскорее объяснить молокососу, кто есть кто. Катавшие шары за соседними столами бросили это занятие и подошли на бесплатную демонстрацию мастерства.
Первая партия для Максима не сложилась. Не сразу удалось почувствовать тяжесть и инертность шаров, чтобы мысленно заставлять их катиться в нужном направлении. Во второй партии начало получаться, в третьей пошло так, что после некоторых ударов зрители начали невольно аплодировать, а соперник - все внимательнее присматриваться к вундеркинду. Макса захватил азарт новых возможностей, точнее- нового их применения. Он как- то видел репортаж с чемпионата, и тогда его поразило, что вытворяли виртуозы. Сейчас и он начал выкручивать шарами этакие кренделя…
Подросток вернулся к действительности, когда король Грин бросил кий и рванулся к выходу. Он не вынес зрелища, когда биток завернул на зеленом поле немыслимую восьмерку, по очереди вогнал в лузы три шара, а потом отправился туда и сам. Но к этому времени вокруг стола собралась плотная масса восхищенно гудящих зрителей.
– Нет, Гриня, погодь, - оттолкнули его от выхода. Как насчет рассчитаться? Сам всегда утверждаешь…
Если бы людей было поменьше, наглеца можно было не послушать. И не в деньгах-то дело. Не сумма для короля. Но вот так принародно умыли. И кто? Кто???
– Сколько? - сквозь зубы выдавил он.
– Серый, сколько партий?
– Тринадцать - напомнил друг, тоже все еще находившийся под гипнозом случившегося чуда.
– Сколько? - вновь переспросил Григорий. Ему хотелось как можно быстрее спрятаться от позора.
– Сорок девятьсот шестьдесят, - подсчитал в уме победитель. В зале зависла жуткая настороженная тишина.
– Минус должок с моего приятеля за семь партий… значит, тридцать девять шестьсот восемьдесят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
