– Ты обманом завладела Ловцом, украла его! – продолжал он. – Ты его прочитала и думаешь, специально для тебя дракон народится? Ошибаешься, воровка подзаборная!
– Почему подзаборная-то? – Не удержавшись, я широко ухмыльнулась. Он думал своей пламенной речью смутить и пристыдить меня? Боже мой, меня?! Неужели все Хранители фонтанируют наивностью, а меня ждёт такая же участь?
Степан вернул глазам человеческий вид, сплюнул и отвернулся.
– Зачем ты Ловец искала? А? – вдруг начал он по-новому. – Очень Хранителем стать хотелось? Да?
– Нет. Очень жить хотелось! – Беседа перестала меня радовать, и внутри появилось странное раздражение. – Свободы очень хотелось! И если ты считаешь, что я готова обречь себя на заточение под магическим занавесом, изо дня в день думая, что жизнь проходит мимо меня, а я сижу в замкнутом пространстве, то ошибаешься! Я страдаю клаустрофобией, и мне не нужна твоя проклятая Ианса! Я просто на лошадь сесть не могу, а так бы давно сбежала отсюда!
Я развернулась, поскользнулась и лишь чудом избежала позорного падения, едва не испортив завершающий штрих в нашей беседе. Степан довольно хмыкнул.
– Лучше бы поддержал! – рыкнула я. – Всему же есть предел! Я, между прочим, серьёзно ранена!
– По заслугам, – отозвался он, все же подхватывая меня под локоть больной руки так, что все тело свернуло от боли.
– Ох, ты аспид! – взвизгнула я, отшатываясь.
– Прости. – Он перехватил меня за талию, бесстыдно прижав к себе.
– Да ничего, переживу.
Чувствуя небывалое злорадство, я навалилась на мужчину всем своим весом здорового барана, едва ноги не поджала над землёй. Так мы поднялись на высокое, слегка покосившееся крылечко, а в сенях, уперев руки в бока, нас уже встречала Матрёна.
– Ты чего пришёл? – прошипела она, наступая на нас, что даже я испугалась. Женщина подхватила меня под локоть и с силой усадила на широкую лавку между вёдер. Я шлёпнулась, расплескав ледяную воду на пол и на порты.
– Остынь, знахарка! – вдруг тихо произнёс Степан.
Они изменились оба одновременно: и теперь уже смотрели друг на друга змеиными зеленовато-коричневыми глазами, а у Матрёны из-под приоткрытых губ высунулось чёрное раздвоенное жало вместо языка.
Мама дорогая! Пожалуй, на сегодня хватит с меня впечатлений!
В глазах помутнело, я поняла, что окно напротив медленно расплывается, превращаясь в единую со стеной серую массу.
– Господа, – едва слышно прошептала я, – мне, кажется, не очень хорошо.
Простреленную ногу свело, а на облегающей штанине неожиданно проявилось красное кровяное пятно.
«Господа» никакого внимания на меня не обращали, готовые наброситься друг на друга как голодные драконы.
– Ты же знаешь, – шипела между тем Матрёна, – это как в предсказании: ей достанется Ловец и для неё народится великий дракон. Это девчонка-спасение нашего рода!
– Эй, вы! – Перед глазами стало совсем темно, я судорожно вздохнула.
– Какое она спасение? – спорил Степан. – Она украла его. Ловец не искал её, он не предназначен ей! Она чудом прошла весь путь и нечаянно прочитала заклинание! Глянь на неё, она же воровка! Понимаешь?
Тут они действительно на меня глянули. Матрёна охнула и кинулась ко мне:
– Всевышний, говорила же тебе: вставать ещё рано! Так ведь нет, дурная голова ногам покоя не даёт!
– Все нормально, – прохрипела я, – все в полном порядке! – Степан, кажется, растерялся и стал метаться по сеням, то приоткрывая постоянно закрывающуюся дверь, то пытаясь подхватить меня под простреленную руку. – Уйди! – рявкнула я неожиданно громко, сама изумившись. – Мне покой нужен, бес ядовитый!
Покоя по крайней мере в этот вечер я не увидела. После ухода расстроенного Степана в избу Матрёны пришла делегация от местного Совета старейшин. Познакомиться с ними – чести не имела, но злой спор, приглушённый закрытой дверью в спальню, я все же расслышала. Весь разговор сводился к тому, что эти самые старейшины требовали предъявить меня, дабы различить, являюсь ли я Хранительницей и стоит ли из-за моей персоны тревожить Верховную, или же можно будет провести ритуал как обычно. На что Матрёна ответила ёмко и цветисто:
– ... старые, а как вы... вашу матушку, собираетесь различить, Хранительница ли она, без Верховной?
В кухне повисло сконфуженное молчание, а потом в сенях раздались дружные шаги и громко хлопнула входная дверь.
В ночь Нового года – «перелома годов», как её называли Хранители, Матрёна повела меня в деревню. С вечера зарядил снег, сыпавший буквально стеной, на глазах заметавший и без того плохо расчищенную дорогу до основного поселения. Он попадал в лицо, прилипал к ресницам, чтобы через мгновение растаять и стечь за шиворот. Шли мы медленно, я откровенно хромала и жалела, что не взяла с собой порядком надоевший костыль. Страх судорожно прижимался ко мне, обнимая за шею и оттягивая здоровую руку. Матрёна шагала рядом, готовая в любой момент поддержать под локоть или, на худой конец, схватить за шкирку, и постоянно поправляла мою съезжающую на глаза шапку.
Празднество и гуляния начинались сразу после полуночи – это было время долгожданного пробуждения Верховной. Над этими людьми неизвестный дух имел огромную власть. Его боялись, обожали и верили в его предсказания безоговорочно. Сюда, в Иансу, за благословением съезжались Хранители со всей Окии. Мы брели по пустынным улицам, изредка встречая припозднившихся прохожих, и те резко останавливались и провожали нас недобрыми змеиными взглядами, пробирающими до костей. Рядом с Храмом уже толпился возбуждённый народ, в воздухе витал странный нервозный дух. Стоило нам ступить на площадь, как стали пробиваться шепотки: «Вон она, пришлая!» «Пришлая здесь!»
– За что они меня так ненавидят? – едва слышно прошептала я, не сбавляя хода.
– Потому что ты человек.
– Я не обычный человек, – хмыкнула я, – а ясноокая. Разницу, надеюсь, объяснять не надо?
– Ты просто не такая, как они, в тебе нет их крови, – дёрнула плечом Матрёна, – и с этим придётся смириться всем окружающим.
Толпа расступалась, буравя меня тяжёлыми взглядами.
«Глянь-ка, Ноэль к ней прижимается!» – услышала я змеиный шелест за спиной.
Без заминок и препятствий мы с Матрёной прошли к самому входу в Храм, где нас ждали наряжённые в белые одежды седовласые старцы.
– Скоро полночь, – произнёс один без приветствий. – Верховная вот-вот проснётся, девушка должна войти в Храм сама.
Я кивнула. Черт его знает, что меня ожидает внутри этой мрачной башни. Может, на самом деле там притаился Степан с острым мечом, готовый перерезать мне глотку?
Старцы разошлись, открывая мне путь к тёмным тяжёлым дверям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
