за того, что я не знаю внятной мотивации персонажей. Но раньше- тосрабатывало! Нет, поймите меня, это, конечно, интересный сюжетный ход, но вряд ли читателям понравится читать всю оставшуюся книгу про застрявшую в лесах мадам.
– Так это из- за вас пропал Джотто Иванович?! Где они блуждают? – нервно спросил я.
– Какое интересное имя у вашего друга. Жалко, что оно не может мне пригодится- с раздражающей меня театральной досадой сказал светящийся силуэт- Блуждают они где- то возле дороги из асфальта и всё никак не могут выйти на нее. Вот, собственно здесь и возникла моя проблема. Мне нужен кто- то третий, кто бы их достал, но странно, что вы пришли именно ко мне. По моей задумке, на голоса кто- нибудь должен был выйти к лесу, а там уже найти этих бедолаг.
– И что же, вы хотите сказать, что для вас все истории людей- это расходный материал для произведений? И кто вам дал право перемалывать их в своем разуме в паштет, который вы называете литературой? – не скрывая своей неприязни начал говорить я, готовясь закрыть разрыв.
– Что же вы, дорогой мой коллега. Не злитесь вы так. Ох, я узнаю этот взгляд, пробивающийся сквозь слепящий свет. Вы из школы литературных пацифистов? Создаете реальности, которые затем и описываете? А какова ценность этого, позвольте спросить?
– Я же вам уже сказал, что я вам не коллега. Я не писатель, я не создаю реальности- сквозь зубы говорил я, не выдерживая всего происходящего фарса.
– А что же вы тогда делаете, позвольте поинтересоваться?– спросил светящийся силуэт.
– Сейчас увидите- ответил я, закрыв свои глаза.
Мне представилось, что светящийся силуэт решит не дописывать книгу, а переехать за вдохновением куда- нибудь еще, в конечном итоге найдя себя в выращивании деревьев бонсай. Представлялось мне это все очень детально. Преломляющий свет человек встает и осознает, что эта история ему не по зубам, да и вообще очень скучна. Над ним и так подшучивали в последнее время в его «ремесленной мастерской» из- за его последнего произведения. Нужно что- то прорывное. Одна картавая бабуля здесь погоды не сделает. Нужно что- то эдакое. «Точно»– осознает писатель в гипсе- «Банда, которая контрабандой ввозит бонсай. Если нужна любовная линия, то могу прописать ее между пограничницей и контрабандистом, но получится слишком пошло. Какое раздолье для выразительных средств! Немедленно отправляюсь к восточной границе». С этими словами светящийся человек пойдет собирать свои вещи, чтобы этим же утром поехать куда- нибудь поближе к острову Танфильева. Там как раз собирают морскую капусту или что- то в этом роде. Он пойдет на нижний этаж, возьмет там свой старый черный чемодан, в который положит наработки своих рукописей. Но рукопись, связанную с картавой смотрительницей кладбища, обязательно порвет. На этом моменте загипсованный светящийся писатель меня немного перебил словами- «Ах, я кажется понимаю, что вы делаете. Возделывающие реальность. Ну- ну. Буду ждать вас у себя в мастерской осознающих реальность. Думаю, мы еще встретимся». Теперь в его голосе чувствовался страх, он, наверное, представлял спектр моих возможностей и раздумывал, не пошлю ли я его нырять к акулам. Но, думаю, что никаким бонсаистом он не станет. Тот, кто прекрасно осознает реальность легко сможет выпутаться из пут, которые я составил. Стоило мне домыслисть все картину и начать прокручивать ее в голове, все сильнее и сильнее веря в происходящее, как я оказался сидящим на холодной траве посреди пустыря за домом Никиты Соломоновича. Нельзя было терять ни секунды, поэтому я тут же побежал к дороге из асфальта. Я уже не чувствовал своих ног, когда добежал до конца дороги и принялся звать Джотто Ивановича по имени. Пришлось изрядно пройтись по окружающим кустам и лесам, но какое же было облегчение, когда я нашел их. Бабуля была без сознания или попросту спала, а Джотто Иванович держался на ногах, поклёвывая носом. Мне даже показалось, что он не поверил, что действительно видит меня. Он рванул с места так быстро, насколько это вообще позволяло человеческое тело, а затем принялся меня обнимать. На моей душе было невероятно легко, поэтому и я в свою очередь очень сильно сжал в своих крепких дружеских объятиях Джотто Ивановича. Мне казалось, что такой опытный человек сможет выпутаться из такой передряги, но очень приятно, что здесь пригодилась моя помощь.
– Василе- запыхаясь заговорил Джотто Иванович- Мы плутали здесь кругами ночь. Ночь! Это было бесконечное пространство. Это был не разрыв! Как ты понял, что нам нужна помощь?!
– Я вчера, возвращаясь домой увидел тропу какую- то странную- начал смущенно отвечать я- До этого ни разу не видел ее. Хотел вам об этом сказать, но вас дома не было. А потом вот утром услышал крик странный, который шел из разрыва. Собственно, обитатель разрыва вас и запер, так сказать. Но он не специально. Я разбираться не стал, закрыл разрыв и тут же побежал к вам.
– Обитатель разрыва запер нас? Такое у меня впервые- задумчиво ответил Джотто Иванович- Ладно, Василе. Вера совсем выбилась из сил и уснула прямо на моей куртке. Давай донесем ее домой, сами хорошенько проспимся, а потом встретимся и все обсудим. Согласен? Я теперь в вечном долгу. Проси, что хочешь.
Помогать с бабулей- смотрительницей кладбища мне не пришлось. Я только нес её вещи в своих руках, пока уставший Джотто Иванович нес ее миниатюрное тельце шагая впереди меня. Мы зашли в её дом, дверь которого был открыт настежь и уложили старушку на миленький раскладной диван, укрыв пледом. Заговорил Джотто Иванович только по прибытию к его дому:
– И так, Василе. Как уже было сказано, я в гигантском долгу перед тобой, но нам нужно поспать, а затем отдохнуть. Приходи ко мне во второй половине дня, обещаю, как минимум расслабляющий досуг. Сегодня мы выпутались из одной передряги, кто знает, что может нас ждать впереди. Нужно встречать удары судьбы будучи выспавшимся, согласен? Советую тебе лечь, как можно быстрее. Спасибо тебе.
С этими словами Джотто Иванович закрыл дверь, хорошенько прислушавшись, я услышал спустя три минуты звук, похожий на падение тела в область кровати. Видимо, мы все сегодня получили невероятно изнуряющий опыт. Я вот сейчас проснулся, на дворе уже давно за полдень перевалило, а все из- за одного горе- писателя, который не может придумывать, как все нормальные люди. Видите- ли, нужно описывать реальность. Свободы других людей при этом не учитываются, как я погляжу. Странно, кстати, что рука сегодня поднялась и показала этому писателю
