На лице конюха отразились сомнения. У них ведь всего лишь деревенская гостиница.
– Самого лучшего, ваша светлость? – переспросил он.
– Немедленно! – рявкнул Гаррик.
«Лучший конь» явно был не столь высокой породы, как лошади в конюшне Фарнов. В общем-то он подозрительно напоминал эксмурского пони, и Гарик сначала испугался, что тот не выдержит его веса. Но, к его облегчению, конь совершенно не задыхался и доказал свою выносливость, когда Гаррик свернул на прибрежную тропу и отпустил поводья. Из-под его копыт только камни полетели. В ушах Гаррика грохотал рев прибоя, ледяной воздух бил по лицу. Скачка могла бы показаться даже бодрящей, если бы не страх, сжимавший его сердце. Черный бессознательный ужас, шептавший, что случилось нечто ужасное.
Глянув с утеса, он заметил шубку Меррин и поскакал к берегу. С ней кто-то был; Гаррик не видел, что там происходило, но они оба были у самой кромки воды. Меррин, кажется, стояла на коленях…
При виде Гарика ее спутник бросился бежать, и Гаррик узнал Тома Брэдшоу. А сама Меррин не двинулась с места.
Приглушенно выругавшись, Гаррик пустил коня по крутому откосу. Слава богу, что это эксмурский пони, подумал он. Тот спускался так легко, словно ему каждый день приходилось проделывать такие кульбиты. Гаррик пустил пони в галоп, и маленькое создание рванулось так, что песок полетел в разные стороны. Поравнявшись с Брэдшоу, Гаррик постарался миновать его как можно быстрее. Том выстрелил в Гаррика, пуля прошила гриву его коня. Гаррик даже не снизил скорость. Всем своим существом он сосредоточился на Меррин. Скорее к ней, скорее спасти ее! Сердце билось в груди как молот.
В шести футах от кромки воды он остановился, чтобы тоже не завязнуть в песках. И обрезал поводья.
– Только не шевелись, – приказал он Меррин. – Не двигайся. – Времени совсем не оставалось. У него на глазах она опустилась в песок почти по пояс, хотя минуту назад он был ей только до середины бедер. Лицо ее было бледным как мел, в широко раскрытых глазах плескался ужас. Но Гаррик не мог позволить себе думать об этом. Ему нужно было сосредоточиться. Уверенными движениями Гаррик связал поводья.
– Слушай меня, – произнес он и заметил, что Меррин едва заметно кивнула. – Я сейчас брошу тебе эту петлю. Осторожно надень ее и крепко за нее держись.
Меррин не ответила. Ее глаза застыли от шока.
– Ты поняла? – Гаррик придал голосу твердости. – Меррин?
Она кивнула:
– Да.
Девушку захлестнула новая волна прилива, и она провалилась еще на пару дюймов. Песок доходил ей уже почти до подмышек. Еще несколько секунд – и он накроет Меррин с головой. Ужас буквально парализовал Гаррика, сжал горло, не давая вздохнуть. Он не может потерять Меррин! Ее смерть затмит все, что есть в его жизни, навсегда вытеснит из нее любовь и солнечный свет. Когда Пурчейс раскрыл ему глаза на его чувства к Меррин, Гаррик не согласился, что любит ее. Он думал, что это не так. Считал, что слишком порочен и озлоблен, чтобы кого-то любить. Сейчас он осознал, что ошибался, но не слишком ли поздно? Еще несколько секунд, и он может потерять свою любовь навсегда.
Гаррик увидел дикий страх в глазах Меррин. Казалось, он наполняет все ее существо. Песок продолжал ее засасывать, она провалилась еще на дюйм. Меррин раскрыла рот, собираясь закричать. Гаррик понял, что она на грани истерики и погибнет, если ей поддастся. Девушка тут же провалится с головой и утонет в песочной жиже.
– Меррин, – произнес он. – Я люблю тебя. Пожалуйста, не оставляй меня сейчас.
Она посмотрела ему в глаза. И кажется, немного успокоилась.
Гаррик бросил ей связанные поводья.
Меррин поймала петлю и накинула ее через голову. Гаррик так резко выдохнул, что у него закружилась голова.
– Держись! – крикнул он.
Снежные вихри слепили ему глаза. Гаррик со всей силы потянул на себя поводья и почувствовал сопротивление. Он потянул сильнее, выворачивая руки из суставов. В этот момент накатила новая волна, песчаные пласты пришли в движение, и Меррин высвободилась до талии. Потом до коленей и в конце концов в полубессознательном состоянии распласталась на земле. Гаррик поднял ее на руки и прижал к себе, к своему бешено бьющемуся сердцу. У него так дрожали руки, что он ничего не мог с этим поделать. Гаррик прижался губами к ее волосам.
– Мне так жаль, – сказал он. – Если ты не сможешь меня простить…
– Молчи, – отчетливо проговорила Меррин и открыла глаза.
Она потянулась к нему, обхватила ладонями его лицо и поцеловала. Гаррик ответил ей, и еще, и еще, покрывая ее лицо отчаянными, голодными поцелуями. Он никогда больше ее не отпустит.
На обратном пути они молчали. Пони устал, да и нагрузка на него удвоилась. Меррин чувствовала себя измученной и замерзшей. Гаррик завернул ее в свое пальто и, несмотря все протесты, застегнул пуговицы, чтобы было теплее. Меррин перестала сопротивляться. Пальто пахнуло на нее теплом и запахом Гаррика. Она прижалась лицом к воротнику. Меррин не хотелось разговаривать. Ее переполняли эмоции, которым она не могла противостоять, и одновременно она чувствовала себя опустошенной и измотанной. У нее скопилось много вопросов – она собиралась скоро к ним перейти и знала, что теперь Гаррик на них ответит, – но пока ей ничего другого не хотелось, кроме как лежать в объятиях Гаррика, пока он погоняет маленькую лошадку обратно в деревню.
Вернуться на главную улицу Килва было делом нескольких минут. Они въехали под арочные ворота и оказались во дворе гостиницы «Контрабандисты». Гаррик передал конюхам дрожащего пони, благодарно похлопал его по спинке, потом спустил Меррин на землю, спешился, снова подхватил ее и на руках понес в гостиницу. Девушка снова засопротивлялась.
– Поставь меня на ноги, – возмущалась она, пытаясь освободиться у него из рук. – Я вполне способна идти самостоятельно. Я не инвалид!
В этот момент из главной гостиной вышла миссис Мортон. Завидев, что Меррин сжимает в объятиях какой-то мужчина, она пришла в ужас.
– Леди Меррин! – воскликнула она.
– Миссис Мортон, – сказала Меррин, пока Гаррик бережно ставил ее на ноги. – Это…
– Я – муж леди Меррин, – без запинки соврал Гаррик и предупреждающе взглянул на нее. – Гаррик Фарн, к вашим услугам, мадам. – Он церемонно поклонился.
– Вы не говорили, что вы замужем! – воскликнула миссис Мортон. Она явно негодовала, что Меррин скрыла от нее это обстоятельство, и одновременно восхищалась обходительностью Гаррика.
– Боюсь, леди Меррин еще не успела привыкнуть к своему положению, – ответил Гаррик, не давая Меррин и слова вставить. Его рука сжала ее руку. – Мы поженились буквально на днях.
Меррин открыла рот, чтобы возразить, но увидела выражение его лица и снова закрыла. Вид Гаррика показался ей очень грозным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
