Меррин не сдержалась и фыркнула:
– Она точно тебе поможет. Пока мы ехали сюда, она рассказывала, что у нее есть лекарства от всех болезней.
– Спасибо, конечно, – ответил Гаррик, – но я не помню, чтобы ты жаловалась. – Он подхватил ее на руки и зашагал к двери.
В холле была миссис Мортон со своей дочерью, они зажигали свечи у подножия лестницы. Миссис Мортон вскрикнула, увидев, что Меррин снова находится в объятиях сильных мужских рук. Гаррик понесся вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, а Меррин крикнула:
– Доброй ночи, миссис Мортон.
– Сомневаюсь, что эти двое вообще женаты, – услышала она позади шипение миссис Мортон, обращенное к дочери. – И они еще называют себя знатью!
Поднявшись в небольшую уединенную комнату под крышей, Гаррик осторожно стянул с Меррин платье и нижнее белье и стряхнул песок, проникший в каждую складочку одежды. Он целиком сосредоточился на своей задаче, стараясь не обращать внимания на изящно округлую грудь Мерин, ее пышные бедра и длинные, соблазнительные ноги. Он и так поступил по-свински, заставив ее сидеть в гостиной, пока они разговаривали, и очень в этом раскаивался. Самое лучшее, что он мог сейчас сделать, – это уложить Меррин в постель, как следует закутать и уйти в пивной бар, чтобы провести там долгую одинокую бессонную ночь. Не время сейчас думать, как овладеть Меррин. Надо подождать, пусть она сначала придет в себя и они поженятся. Сначала Гаррик произнесет брачные клятвы и они станут респектабельными супругами, герцогской четой Фарн. Он посмотрел на Меррин – она скатывала чулки к щиколоткам – и почувствовал, что все его тело начинает пылать. Жар опалил лицо, обжигал глаза. Гаррик отвернулся, чтобы она не заметила его возбуждения.
В углу уже стояла сидячая ванна, над ней струился горячий пар с божественным ароматом лаванды и прочих трав. Гаррик услышал, что Меррин даже застонала от предвкушения. Она прошла через комнату – ее кожа в свете камина отливала розовым, – и с удовлетворенным вздохом опустилась в горячую воду. Гаррик скрежетнул зубами и отвернулся. К несчастью, теперь его взгляду открылась широкая кровать с белоснежными, маняще откинутыми простынями. Гарик подошел к окну и уставился на снежную круговерть, разыгравшуюся на улице. Так лучше, пусть хоть зимний холод остудит его страсть, подумал он.
Послышался плеск, блаженные вздохи, и прозвучал обманчиво невинный голос Меррин:
– Гаррик, ты не мог бы помочь мне вымыть волосы? Мне не достать…
С мучительным вздохом Гаррик обернулся, подошел к ванне и опустился на колени. Кожа Меррин порозовела от горячей воды. Плечи влажно поблескивали в свете камина, в ложбинке между грудей лежали тени, спускавшиеся еще ниже. У Гаррика пересохло во рту. Он резко отвел взгляд.
Меррин положила руку ему на предплечье, вынуждая посмотреть на нее. Потом медленно, очень медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Ее глаза горели как два драгоценных сапфира. Гаррик подумал, что никогда еще так не ощущал ее близость. Казалось, каждый дюйм ее прекрасного тела молит о прикосновении. Меррин сияюще улыбнулась, и его сердце раскрылось ей навстречу. Она протянула к нему руки. Гарик вынул ее из ванны, уложил у горячего камина и сам расположился рядом. Какое-то время они просто лежали, прерывисто дыша. Гаррик обнимал девушку, касаясь ладонями ее шелковистой кожи. Меррин тихо вздохнула и потянулась губами к его рту. И он поцеловал ее страстным, голодным поцелуем. Она стала ласкать его грудь, нетерпеливо и оттого неловко расстегивая рубашку. Прижалась губами к его плечу и прикусила кожу, заставив Гаррика застонать. Затем стала покрывать короткими поцелуями его грудь и чувствительную кожу живота. Одновременно, вся пылая от страсти, она возилась с его бриджами, стараясь снять их с него. Гаррик снова поцеловал ее, и его страсть и жажда переросли в нежность. Покусывая ей шейку, он запустил руки в ее волосы, прошелся ладонями по плечам и спустился к груди, превратив сосок в напряженный ноющий холмик. Меррин лежала с закрытыми глазами и часто дышала. Она обнимала его за плечи, то впиваясь ногтями в твердые мускулы, то поглаживая обнаженную спину. Он поцеловал ее между плечом и шейкой и спустился к ложбинке между грудей. На вкус она казалась сладкой как мед, с резко-солоноватым привкусом. Гаррик прошелся языком до самого соска и услышал, как Меррин застонала. Любуясь отблесками камина у нее на коже, он стал ласкать ее изящное тело, пока она не выгнулась под его руками.
– Я люблю тебя, – проговорил он, целуя ее с нежностью и страстью. И увидел, что Меррин ему улыбается.
Она подняла руку и коснулась его лица:
– Гаррик, моя любовь…
Он отнес ее на постель и положил на белые прохладные простыни. Стал целовать живот, осторожно раздвигая ей бедра, и она полностью перед ним раскрылась. Дрожащими руками он сбросил оставшуюся одежду, вернулся к Меррин и торжествующе-нежно вошел в нее. Теперь уже ничто не омрачало выражение их любви, между ними не осталось никаких секретов. Гаррик изливал в Меррин свою любовь и чувствовал, что она принимает ее и отвечает взаимностью, подстраиваясь к его движениям, все глубже, размашистей, быстрее, толчок за толчком, пока они не слились в сверкающе-великолепном экстазе и он не овладел ею полностью. Потом они оба заснули самым сладким и мирным сном. Гаррик обнимал Меррин, зная, что никогда больше ее не отпустит.* * *
Меррин проснулась ближе к полудню и то лишь потому, что в гостинице поднялся страшный гвалт. Она склонилась над Гарриком и осторожно поцеловала его. Тот что-то пробормотал и растянул губы в нежной, любящей улыбке. Ночью они снова и снова занимались любовью. Гаррик раз за разом овладевал Меррин с такой победоносной страстью, что ее пробирало до глубины души.
Шум с улицы стал еще громче и беспорядочней. Набросив на себя пеньюар – который почему-то валялся смятый на полу, – Меррин поспешила к окну и выглянула наружу.
В дворике было настоящее столпотворение: кареты – числом не меньше шести, разгружающие вещи слуги, безумное количество чемоданов, мебели, столового серебра, стенных гобеленов, подарков в яркой обертке и одна маленькая беленькая собачка. Меррин ахнула.
– Вот вы где, мои дорогие! – Под окном появилась Джоанна и, запрокинув голову, глянула вверх на Меррин.
Позади нее маячил Алекс с Шуной на руках. На голове Джоанны красовался ярко-красный капор, в волосах блестели снежинки. Меррин подумала, что сестра похожа на принцессу из сказки. А сама она – с взъерошенными волосами, босыми ногами и в помятом пеньюаре – тут же ощутила себя потрепанной оборванкой. Сзади к ней подошел Гаррик и поцеловал в макушку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
