пароксизме страха. Что я делаю, почему так подставляюсь? Почему просто не представлю Глэдис своим друзьям? Как вообще объяснить такое поведение?
— Давно не виделись, леди Глэдис. — спокойно сказала Диана. — Как здоровье вашего батюшки лорда Беллингема?
В тишине раздался глухой перестук каблучков. Громкий звук удара бутыли об столешницу.
— Как бы ни было оно хорошо, выпейте за его здоровье. — пожелала Глэдис.
Я зажмурился, молясь про себя, чтобы пытка поскорее закончилась. Раздалось легкое шуршание. Я осторожно приоткрыл один глаз. Присев на корточки, вздернув скатерть со стола, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, на меня смотрела моя принцесса.
Булочка выпала из моего рта.
— Хорошо проводишь время. — в глазах Глэдис собрался весь ледниковый щит над Европой. — Не стоило за тебя беспокоиться. Удачи в новой школе.
Она поднялась, развернулась, собираясь покинуть пристань разврата.
— Не-е-е-ет! — вскричал я Фродо Бэггинсом при виде падающего в пропасть Гендальфа, кидаясь рыбкой через весь низ стола и вцепляясь в каблук её туфель. — Я всё-всё объясню!
Она поглядела на меня сверху свирепо, угрюмо, грустно и в тоже время с некоторым недоумением.
— Это помолвка! — взревел я, вставая и тыкая рукой в Поли. — Паулина Эддерли беременна от сего достойного джентльмена. — Я перевел указующий перст на Оливера.
— А Оливер Ховард двоюродный брат известной тебе Дианы Мэлкрафт. Мы друзья! Как же он не позовет своего друга для объявления столь радостной новости?
Зубы Оливера выбили свадебный марш о хайболл. Мне хотелось бы так думать. Звучало это по крайней мере лучше, чем «они трусливо лязгнули о стакан». Паулина подавилась крабом, но под моим грозным взглядом не посмела закашлять.
— Беременна… — выдавила она старательно, краснея от удушья. — Ну в классе так все говорят.
Только Диана упрямо не отводила свой взгляд от нас, не подтверждая ничего из сказанного мной.
— Оставь меня в покое Эйвер Дашер! — вспылила Глэдис. — Никогда больше не хочу тебя видеть!
Она стремительно бросилась к Анне-Марии, укорительными фигурами, застывшими у раскрытой двери в номер. Дверь захлопнулась за ними с грохотом крышки саркофага, запирающим внутри себя забальзамированного фараона.
Я кинул на стол пятифунтовую бумажку.
— Простите, друзья! Я враль, дурак и безумец, втянувший вас в ужасную авантюру. Но всё это вы выскажите мне завтра, обстоятельства вынуждают меня вас покинуть.
Последнее слово донеслось до них из-за двери. Я несся по ступенькам вниз.
Еще быстрее, чем падала моя репутация.
*Та самая бессмертная композиция Кэнди Далфер и Дейва Стюарта
**Супер, детектив из Марвел
Глава 28
Я отчаянно выпрыгнул из выхода кафе в собирающиеся сумерки, словно гимнаст, исполняющий номер без страховки под куполом цирка. «Глэдер» уже набирал ход прочь от заведения, выезжая на проспект.
— Постой! — заорал со всей мочи, кидаясь за ним.
Глэдис обернулась, за ней следом её подружки, бросая взгляды на мою бегущую фигуру, но ничего не произошло. Автомобиль повернул на проспект Веллингтона и двинулся по нему. Я бежал следом. Усейн Болт выдавал сорок с лишним километров — чем я хуже? Не посрамлю родную Землюшку!
Вторичность моей заявки на первенство по бегу стала ясна уже через полминуты. Я почти догнал автомобиль, приблизился на дистанцию метров в десять, увидел злое и прекрасное личико Глэдис, обернувшейся в очередной раз, однако начал сдавать в темпе. Никто из футболистов такие долго и так быстро не бегает. Расстояние между мной и адской колесницей неуклонно увеличивалось.
На моей решимости это никак не сказалось. Собралась в свой особняк, забыв про меня? Я тебе устрою ночные гонки по пустынному проспекту — будешь дрожать от воспоминаний в своей кроватке этой ночью.
Мерно перебирая ногами, я проносился мимо газовых фонарей, освещенных витрин, ошарашенных людей, недоумевающей лошадки, несущей какого-то франта на прогулке, вечернего дворника с тележкой. В наших современных городах отдельные дорожки для автобусов, а здесь отдельная, посыпанная песком, дорожка для конного выезда.
Всё что я могу сейчас — бежать. В произошедшем нет моей вины. Никто не должен бросать вызов искаженным ценностям этого мира, предубеждениям, клевете, нормам правосудия. Точно не сейчас, точно только на своих условиях: когда есть власть, влияние и ресурсы. Живут они так — да на здоровье, я просто играл по вашим правилам. Но вмешивается невидимый кукловод и переворачивает доску. Пора взять эту доску и с силой помахать в разные стороны. Какой-нибудь рандомный тык его заденет, снимет стелс.
А Глэдис нужно успокоить. Объяснить немного, что происходит.
Минут через пять, когда пот залил моё лицо, легкие раскаленными углями просились наружу, случилось неприятное. Свело ногу. Бегал на тренировках или играх я достаточно много и всегда аккуратно: понижая интенсивность при признаках усталости, меняя темп, устраивая перерыв, массажируя мышцы при возможности. Тело и ноги у Эйва сильные, но монотонная повышенная нагрузка быстро перегрузила мышцы.
«Дегидратация и перенапряжение» — успел я подумать, оступившись и улетая кувырками на асфальт, при полоснувшей боли в ноге. Икра дергалась даже в покое, причиняя ужасную боль. Лежа, я скорчился, пытаясь размять мышцу. Быстрее! Я еще могу догнать Глэдис!
Даже не заметил момент, когда мою голову взяли в ласковые тиски. Только ощутил нежный запах розы с нотками мандарина, льющуюся в горло прохладную воду со вкусом лимона из бутылки. Почувствовал мягкость и упругость под головой, вскинув глаза, увидел с нижнего ракурса строгий овал подбородка, пухлые губки и фиолетовые глаза.
Серые глаза Глэдис в сильных чувствах темнеют. Красивенько и страшненько.
— Премного благодарен, миледи Глэдис. — прохрипел навзрыд, голосом умирающего попугая. — Сделайте одолжение, отвернитесь в сторону. Я собираюсь сплюнуть на дорожку всю желчь лжи и обмана, которые невольно употребил в разговоре с вами. Клянусь, я не посмею больше их использовать в разговоре с вами никогда!
Анна-Мария расположились метрах в семи от нас, перекрывая взоры немногочисленных удивленных прохожих. «Глэдер» закрыл обзор спереди. Дворецкий деловито промывал передние фары от насекомых.
Она послушно отвернулась, пока я откашливался и обливал голову остатками воды. Протянула платочек, когда я не нашел свой. Начало платковой коллекции от Глэдис положено! Правда думал я так недолго, принцесса несчастный, мокрый кусок ткани забрала обратно. «Нет места доверию, к Лаврентий Палыч Эйверу» — пошутилось внутри моей головы машинально.
Я приблизил свое лицо к её прелестному лику. Глэдис чуть нахмурилась, но не отодвинулась.
— Я убил те самые семь человек, о которых кричат в вечерних новостях. —
