эмоциональная чушь. Мои слезные железы сошли с ума. Я стала делать огромные глубокие вдохи, пытаясь взять себя в руки.
— Позже, не сегодня, — сказал он уверенным, рассудительным тоном. Я совсем не верила ни ему, ни эти словам.
— Хорошо.
Я прошла еще один квартал, а он следовал за мной, пока красный свет снова не остановил нас — кажется, опять придется разговаривать. Ему лучше молчать. По крайней мере пока я не возьму себя в руки и не разберусь со всем этим. Я поправила юбку-карандаш, заправила волосы назад, выпрямилась. Красный горел целую вечность. С каких это пор Портленд отвернулся от меня? Несправедливо.
— Мы еще не договорили, — сказал он. Это прозвучало как угроза и обещание одновременно.
Первое сообщение пришло в полночь, когда я лежала в кровати и читала. То есть пыталась читать. Потому что попытка заснуть оказалась неудачной. Скоро начинался учебный год, но мне было трудно найти в себе энтузиазм и желание ходить на занятия. У меня было плохое предчувствие, что Дэвид посеял во мне семя сомнения относительно моего выбора профессии, оно пустило корни в моем мозгу. Мне нравилась архитектура, но, боюсь, это все же не мое. Имело ли это значение? К сожалению, ответа нет. Куча оправданий (какие-то — полная чушь, другие — достаточно разумны), но никаких точных ответов.
Дэвид, наверное, сказал бы, что я могу делать все, что, на хрен, захочу. Я слишком хорошо знала, что скажет мой отец. Ничего хорошего.
С родителями я избегала встреч с тех пор, как вернулась. Это оказалось достаточно легко, учитывая, что я бросила трубку, когда мой отец накинулся на меня с нотациями на следующий день после моего возвращения. С тех пор наши отношения охладились. Настоящим сюрпризом было то, что я совсем не удивилась. Родители никогда не поддерживали ничего, что напрямую не соответствовало плану. Именно поэтому я не отвечала на их звонки, когда была в Монтерее. Тогда я не могла им сказать то, что они хотели услышать, поэтому, казалось, безопаснее будет молчать.
Все вопросы с родителями решал Нейтан, за что я ему невероятно благодарна, но мое время спокойствия, видимо, истекло. Нас всех пригласили на ужин завтра вечером. Я подумала, что это сообщение было от мамы, чтобы я точно пришла и не старалась увильнуть от приглашения. Иногда она допоздна засиживалась за просмотром старых черно-белых фильмов, когда снотворное не действовало.
Но я ошибалась.
Дэвид: Она неожиданно меня тогда поцеловала. Вот почему я сразу не остановил ее. Но я этого не хотел.
Я смотрела на экран телефона, нахмурившись.
Дэвид: Ты тут?
Я: Да.
Дэвид: Мне нужно знать, веришь ли ты мне насчет Марты.
А я верю? Я сделала вдох, прислушиваясь к себе. Внутри меня разочарование, смятение, но гнев, по-видимому, прошел. Потому что я не сомневалась, что он говорит правду.
Я: Я тебе верю.
Дэвид: Спасибо. Я тут продолжаю думать, что еще нужно тебе рассказать… Послушаешь?
Я: Да.
Дэвид: Мои родители поженились из-за Джимми. Мама ушла, когда мне было 12. Она пила. Джимми платил ей, чтобы она молчала. Она годами вымогала у него деньги.
Я: Какой ужас…
Дэвид: Да. Сейчас этим занимаются мои адвокаты.
Я: Рада это слышать.
Дэвид: Мы отправили папу на пенсию во Флориду. Я рассказал ему о тебе. Он хочет познакомиться.
Я: Правда? Даже не знаю, что сказать…
Дэвид: Можно мне подняться?
Я: Ты здесь??
Я не стала дожидаться ответа. Ну и ладно, что я в пижамных шортах и старой футболке, застиранной до такой степени, что уже невозможно вспомнить, какого цвета она была. Ему просто придется принять меня такой, какая я есть на самом деле. Держа мобильный в руке, я открыла входную дверь нашей квартиры и босиком спустилась по лестнице. И действительно, высокая фигура вырисовывалась на матовом стекле подъездной двери. Я открыла ее и увидела Дэвида, сидящего на ступеньке. На улице ночь, тихо и спокойно. У обочины припаркован серебристый внедорожник.
— Привет, — сказал он, водя пальцем по экрану своего мобильного. Мой снова издал звук.
Дэвид: Хотел пожелать спокойной ночи.
— Хорошо, — сказала я, отрывая взгляд от экрана. — Заходи.
Он посмотрел на меня, и уголок его рта приподнялся. Я встретила его пристальный взгляд, сопротивляясь чувству неловкости. Похоже, его не смутило, что я в домашней одежде. Просто его улыбка стала шире, а взгляд потеплел.
— Собираешься ложиться спать?
— Я просто читала. Не могла уснуть.
— Твой брат здесь?
Он встал и последовал за мной вверх по лестнице, его кроссовки громко стучали по старому деревянному полу. Я уже приготовилась, что миссис Люсия снизу выйдет и будет орать. Хобби у нее такое.
— Нет, — сказала я, закрывая за нами дверь. — Они с Лорен гуляют.
Он с интересом оглядел квартиру. Как обычно, он занял все пространство. Я не знаю, как он это делал. Это было похоже на трюк фокусника. Каким-то образом он был намного больше, чем казался на самом деле. Хотя с самого начала не казался маленьким. Его взгляд неторопливо блуждал по комнате, замечая ярко-бирюзовые стены (дело рук Лорен) и полки с аккуратно сложенными книгами (дело моих рук).
— Твоя комната? — спросил он, заглядывая в мою спальню.
— Ах, да. Хотя сейчас там небольшой бардак.
Я протиснулась мимо него и начала ускоренную уборку, собирая книги и мусор, разбросанный по полу. Нужно было попросить его дать мне пять минут, прежде чем подниматься. Моя мама была бы в ужасе. С тех пор как я вернулась из Лос-Анджелеса, то разрешила себе погрузиться в хаос. Это отражало мое внутреннее состояние. Но это не означает, что Дэвиду обязательно это видеть. Нужно составить план, чтобы привести себя в порядок и на этот раз действительно его придерживаться.
— Раньше я была более организованной, — сказала я, взмахнув руками, эту фразу я часто использовала в последнее время в качестве оправдания.
— Да все нормально.
— Это не займет и минуты.
— Эв, — сказал он, схватив меня за запястье почти
