Маэстро, кажется, удивился — настолько вдруг замер. А затем, хмыкнув, погладил меня по плечу, открыл рот, чтобы что-то сказать… и снова замер.
— Говард? — я кинула на него быстрый косой взгляд. — Что с вами?
— Хм-м-м… — пробормотал он, глядя на меня как-то странно. Я не могла понять, как именно, но была уверена, что раньше подобного взгляда у маэстро не видела. — Хм-м-м… Я пойду, пожалуй. Жду тебя на репетиции через час, Айрин.
Он отпустил моё плечо, развернулся и быстро зашагал по проходу, словно внезапно вспомнил о каком-то неотложном деле.
.
Через час во время репетиции я сразу поняла: что-то не так. Маэстро, обычно высоко сконцентрированный на роли, никак не мог сосредоточиться. Думаю, что зрителям это вряд ли было бы понятно, а вот я ясно видела разницу. И Дерек тоже видел — судя по его откровенно недоумевающему виду. Однако замечаний Говарду он не делал, а просто сидел и смотрел, явно ожидая, чем всё это кончится.
А кончилось это… неожиданным.
Мы пели одну из финальных песен. Ту самую, из-за которой меня однажды приревновал Арчибальд. Все движения во время исполнения давно были изучены мной и маэстро вдоль и поперёк, но сегодня всё шло иначе.
Я ощущала, что руки Говарда чересчур сильно сжимают мою талию, слишком уж настойчиво гладят. И в конце, во время краткого и абсолютно невинного поцелуя, я почувствовала, как по телу маэстро прошла сильная дрожь, похожая на дрожь возбуждения. Да и сам поцелуй на пару секунд перестал быть невинным…
— Перерыв, — прорычал Говард через мгновение, оторвавшись от меня будто бы с силой. Посмотрел — как обжёг, выпустил из объятий и стремительно пошёл к выходу, спрыгнув со сцены. Мы с Дереком, не сговариваясь, последовали за маэстро, но не приближались к нему, а шли в некотором отдалении — однако Родерик всё равно почувствовал, что мы идём за ним. Распахнул дверь своего кабинета и кивнул, приглашая нас внутрь:
— Заходите.
Смотрел он при этом на меня — и я поёжилась. Я видела подобное выражение на лицах других мужчин, но у Говарда по отношению к себе — никогда. И смотрелось это… жутко. И неестественно. Как будто я вновь гляжу на своего отца, который объясняет, что собирается делать со мной ночью.
— Говард… — начал Ллойс, как только мы вошли в кабинет и закрыли дверь, но маэстро его перебил:
— Мне явно подлили приворотное зелье.
— Что? — откровенно удивился Дерек, а я даже не удивилась. Что-то такое я и подозревала. Слишком уж хорошо я знаю, как действует эта дрянь. — Но зачем?!
— Вариантов может быть много, — ответил Говард, садясь за свой стол. И тут же скомандовал: — Айрин, бери стул и садись подальше от меня. Чем ты ближе, тем сложнее мне себя контролировать. Репетиция была испытанием похлеще борьбы с демонами. Дерек, пока эта дрянь не выветрится, репетировать с Айрин будешь только ты.
— А она выветрится? — уточнил Ллойс, садясь рядом со столом маэстро. Я, как и было велено, взяла стул и оттащила его к стене — и всё это время Говард смотрел на меня не отрываясь, как голодный волк на очень вкусный кусок мяса. — Я не в курсе, как действуют эти зелья…
— У зелья временный эффект. Для того чтобы был постоянный, надо продолжить его пить. Но этот номер не пройдёт — я теперь буду внимательнее.
— День рождения Райзы, — выдохнула я, вспомнив, что было пару дней назад. — Помните, Говард?..
Да, два дня назад Райза Салливан отмечала свой день рождения и собирала всех в репетиционном зале. Были напитки, угощения. И маэстро много раз во время разговора ставил бокал на стол…
— Конечно, помню, память у меня не отшибло, — криво усмехнулся Говард. — Да, скорее всего, ты права — там это сделать было проще всего.
— Но зачем? — повторил свой вопрос недоумевающий Дерек. — Чтобы сорвать премьеру? Не вижу смысла…
— Точно не для того, чтобы сорвать премьеру, — покачал головой маэстро. Откинулся в кресле, посмотрел в потолок и расстегнул первые несколько пуговиц рубашки. — Давай рассуждать логически, хоть мне это сейчас и непросто даётся. Защитник, Айрин, как же ты замечательно пахнешь, оказывается…
Ллойса передёрнуло — а я лишь улыбнулась. Да, я тревожилась за Говарда, но при этом не сомневалась, что он ничего плохого мне не сделает. И справится с влиянием зелья очень быстро.
— Я могу выйти.
— Не надо. Чем дольше ты будешь находиться рядом со мной, тем быстрее выветрится эта дрянь. Видишь ли, Дерек — ты, похоже, не в курсе, — приворотные зелья крайне ограниченно действуют на тех, кто испытывает сильные чувства к другому человеку. Я, к счастью, уже много лет люблю свою жену. Поэтому у меня, разумеется, ведёт мозги, но не настолько, чтобы набрасываться на Айрин аж во время репетиции, как наверняка было задумано.
— Но зачем?! В третий раз спрашиваю! — возмутился Ллойс. Я, кстати, тоже не слишком понимала зачем. Но вот маэстро, кажется, понимал отлично.
— Появление в жизни Айрин его высочества Арчибальда, я предполагаю, развеяло сомнения некоторых личностей в том, кем я ей в действительности прихожусь, Дерек. Все же прекрасно понимают, что принц не стал бы встречаться с актрисой, которая заодно спит и с режиссёром театра. Арчибальд себя не на помойке нашёл, он Альго всё-таки. Раз встречается — значит, никаких других любовников у Айрин на горизонте нет.
— Но его высочество давно не приходил в театр… — возразила я слабым голосом, и Говард прерывисто вздохнул, вздрагивая так, будто я не просто сказала одну ничего не значащую фразу, а призналась ему в вечной любви.
— Это ничего не значит. О том, что происходит у вас с Арчибальдом, никто не знает. Далеко ходить не надо — Дерек тоже не в курсе.
— Да, так и есть, — кивнул Ллойс.
— Ну вот и всё. Поэтому приворотное в моём бокале, или где оно там было, решало одну проблему: Арчибальд не простил бы Айрин измены. И расстался бы с ней незамедлительно. Видимо, тот факт, что ты связалась с принцем, девочка, серьёзно кому-то мешает. Защитник, если бы вы знали, насколько мне это всё не нравится…
— Мне тоже, — буркнул Дерек, покосившись на меня. Видимо, гадал, что происходит между мной и Арчибальдом. — Но вы сказали, что вариантов несколько, маэстро. Какой ещё, кроме этого?
Вместо Говарда ответила я:
— Видимо, мой отец — а я уверена, это он, — всё-таки понял, что я не любовница маэстро, и теперь он рассчитывает, что благодаря приворотному зелью я ею стану. И в таком случае… мне придётся увольняться из театра.
— И идти к Бернадет… — понимающе протянул Дерек и, внезапно до крайности разозлившись, с такой силой треснул кулаком по столу, что мы с маэстро подпрыгнули.
— Не ломай мне мебель, — устало вздохнул Родерик. — И вообще, идите и репетируйте. Только, Айрин, принеси мне какой-нибудь свой шарфик. Желательно ношеный.
— Зачем? — удивилась я.
— Я буду его нюхать, — ответил маэстро с настолько комичной серьёзностью, что я не выдержала и тихонько засмеялась.
.
На самом деле весёлого в ситуации было откровенно мало. Впервые за последние пять лет мой отец пошёл на откровенное преступление, пытаясь добиться какой-то своей цели. Клевету в суде я не считаю — за подобное ему максимум мог грозить штраф. А вот приворотное… Там и штраф, и тюремное заключение возможно — смотря какие последствия.
Кроме того, меня смущал тот факт, что я не понимала конечной цели Алана Вилиуса. Допустим, я бы рассорилась с Арчибальдом — если бы до сих пор с ним встречалась, — и что? Что это дало бы? Может, снятие охраны? Но расставание с принцем не гарантирует снятие с меня охраны, в этом я уже успела убедиться… Да, пусть отец о подобном не подозревает, но всё же…
Или увольнение из «Варьете Родерика»… Допустим, я бы действительно уволилась и ушла к Бернадет. Зачем это отцу? Неясно.
Я размышляла обо всех этих странностях весь день до самого вечера — пока за мной в гримёрную не зашёл Дерек.
— Я тебя домой провожу, — заявил он с порога. — А то мне что-то тревожно.
— Я ведь пешком не хожу, — возразила я с удивлением. — Куда ты меня собираешься провожать? До заказанного магмобиля?
