Незнакомец стоял перед ними, дрожа всем телом и потирая ладони, издававшие звук наждачной бумаги.
— Вы хотели меня видеть? — обратился к нему Юрай Фрэнкелл. — О'кей, вы меня видите. В чем дело? Кто вы?
— Меня зовут Спотти,[152] адвокат, — отозвался посетитель хриплым голосом пьяницы.
— Что вам нужно?
— Бабки, — ответил бомж. — И много. — Он ухмыльнулся — во рту у него не хватало половины зубов. — Лучше спросите, что у меня есть на продажу.
— Слушай, бродяга, — сказал адвокат. — Даю тебе десять секунд на то, чтобы ты все выложил. А если это уловка, чтобы получить деньги, я дам тебе такой пинок, что ты пролетишь до самого. Бауэри.[153]
— Не дадите, когда услышите, какой у меня товар.
— И какой же?
— Ин-фор-мация.
— О Лоретт Спанье?
— Верно, адвокат.
— Откуда ты знаешь о мисс Спанье?
— Я читаю газеты.
— В таком случае ты первый бомж за всю историю Бауэри, который это делает. Ладно, что у тебя за информация?
— Так не пойдет. — Спотти покачал головой. — Я вам расскажу и что получу за это? Пинок в зад? Сначала бабки, мистер.
— Пошел вон отсюда.
— Нет, подождите, — обратился к бродяге Гарри Берк. — Вы имеете в виду, что хотите получить деньги вперед?
Слезящиеся глаза в упор посмотрели на Берка.
— Вот именно, мистер. И никаких чеков — только наличными.
— Сколько вы хотите?
Бродяга высунул розовый кончик языка, который заскользил по губам, как автомобильный «дворник». Роберта Уэст наблюдала за ним, как завороженная.
— Штуку.
— Тысячу долларов? — недоверчиво переспросил адвокат. — По-твоему, мы полоумные? Убирайся отсюда.
— Одну минуту, мистер Фрэнкелл, — вмешался шотландец. — Будьте же благоразумны, Спотти. Вы приходите сюда и требуете тысячу долларов за ваше ничем не подтвержденное заявление, будто у вас есть информация, которая может помочь защите мисс Спанье. Но вы должны признать, что не выглядите самым надежным парнем в Нью-Йорке. Как вы можете рассчитывать, что такой известный адвокат, как мистер Фрэнкелл, выплатит вам крупную сумму из денег клиента за кота в мешке?
— А вы кто такой? — осведомился бомж.
— Друг Лоретт Спанье, как и эта леди.
— О ней я знаю — видел фото в газете. Вы спрашиваете, как я могу рассчитывать? Решать вам — соглашаться на мои условия или нет. Судя по тому, что пишут в газетах, у него не так много шансов. — Грязный палец указал на Фрэнкелла.
Берк подумал, что этот пьяница за всю свою жалкую жизнь, вероятно, никогда не натыкался на такой прибыльный «товар». Обладавший природным цинизмом всех опустившихся на самое дно, Спотти явно не намеревался уступать. Тем не менее Берк решил попытаться.
— Не могли бы вы хотя бы намекнуть, какого сорта у вас информация, Спотти? — доверительным тоном обратился он к бродяге.
— Откуда я знаю, какого она сорта? Я ведь не адвокат.
— Но вы знаете, что защитник мисс Спанье может согласиться оценить ее в тысячу долларов?
— Я только знаю, что мне она кажется чертовски важной.
— А если она не окажется таковой?
— Значит, ему не повезло. Штука вперед — и адвокат может попытать счастья. Но возврат денег я не гарантирую. — Бродяга выпятил костлявый подбородок.
— Бросьте, мистер Берк, — устало произнес Фрэнкелл. — Поверьте, я знаю эту породу. Вероятно, это просто выдумка. Если я заплачу ему, мне придется нанять охрану в агентстве Пинкертона,[154] чтобы держать всех бомжей из Бауэри подальше от моего офиса. Но даже если ему действительно кое-что известно… Вот что, Спотти. Ты немедленно сообщишь мне, что у тебя за информация. Если я решу, что она в состоянии помочь мисс Спанье, то заплачу тебе за нее столько, сколько она, по моему мнению, стоит. Это единственная сделка, которую я могу тебе предложить. Соглашайся или убирайся вон.
В слезящихся глазках бродяги алчность боролась с подозрением. Последнее одержало верх.
— Нет штуки — нет информации.
Он закрыл корявый рот.
— Ладно, тогда пошел вон.
Бродяга хитро усмехнулся:
— Если передумаете, адвокат, спросите в Бауэри о Спотти. Я предупрежу ребят.
Он вышел, шаркая ногами.
— Мы не можем отпустить его, мистер Фрэнкелл! — воскликнула Роберта, как только дверь закрылась. — Что, если он говорит правду и у него в самом деле есть важная информация? Раз вы не можете заключить сделку в качестве адвоката Лоретт, то я внесу деньги!
— У вас есть тысяча долларов, чтобы выбросить их на ветер, мисс Уэст?
— Я займу ее в своем банке.
— Это ваше дело. — Адвокат пожал плечами. — Но поверьте, Лоретт Спанье не оправдают на основании пьяных фантазий бомжа из Бауэри.
Роберта догнала бродягу в коридоре, где он ожидал лифта.
— Одну секунду, мистер Спотти! — запыхавшись, окликнула она. Берк стоял рядом, наблюдая за бродягой. — Я заплачу вам!
Спотти протянул грязную руку.
— У меня нет при себе таких денег. Я должна раздобыть их.
— Лучше поторопитесь, леди. Суд начинается завтра.
— Где я могу вас найти?
— Я сам вас найду, леди. Когда у вас будут бабки?
— Надеюсь, что завтра.
— Вы придете в суд?
— Конечно.
— Тогда я найду вас там. — Подмигнув ей, бродяга шагнул в кабину, и дверь лифта закрылась.
Гарри Берк бросился к двери на пожарную лестницу.
— Куда вы, Гарри?
— За ним.
— Это может его разозлить.
— Он меня не увидит.
— Подождите! Я пойду с вами… Думаете, он действительно что-то знает? — спросила Роберта, когда они бежали вниз по лестнице.
— Вероятно, Фрэнкелл прав, — бросил Берк через плечо. — Но мы не можем упустить даже слабый шанс, Берти.
Глава 27
Они следовали за бродягой зигзагами в южном направлении. Спотти то и дело останавливался попрошайничать у прохожих, но делая это без энтузиазма — не столько ради десяти или двадцати пяти центов, сколько для того, чтобы не потерять квалификацию. За Юнион-сквер он ускорил шаг, а на Купер-сквер двинулся на восток вокруг Купер-Юнион и вернулся в Бауэри в точности как почтовый голубь.
Местом его назначения была двадцатипятицентовая ночлежка с покосившейся вывеской над обшарпанной дверью. Гарри Берк занял пост двумя дверями дальше, у заколоченного входа в пустой склад. Серое небо начало чернеть — в сыром воздухе ощущался снег. Роберта поежилась.
— Вам нет никакого смысла торчать здесь со мной, — сказал ей Берк. — Это может продолжаться до бесконечности.
— Но что вы собираетесь делать, Гарри?
— Я же сказал — торчать здесь, — мрачно ответил он. — Рано или поздно Спотти выйдет, и тогда я посмотрю, куда он пойдет. В этом могут быть замешаны другие.
— Если вы намерены оставаться здесь, Гарри Берк, то и я тоже, — заявила Роберта, начав топать миниатюрными ножками, чтобы согреться.
— Вы дрожите. — Гарри привлек ее к себе.
Некоторое время оба молчали. Потом Берк покраснел и отпустил девушку.
— Мне не так уж холодно. — На ней было зеленое ворсистое пальто с поднятым воротником. — Но как не мерзнут эти бедняги? У большинства из них нет даже пальто.
— Если бы оно у них было, они бы продали его, чтобы купить пинту вина или порцию виски.
— Вы действительно так бессердечны, как стараетесь казаться?
— Факты остаются фактами. Хотя мое сердце действительно не истекает кровью. Я видел слишком много горя, которому никто не в силах помочь… — Внезапно он добавил: — Боюсь, вы проголодаетесь, Берти.
— Я уже проголодалась.
— Примерно в одном квартале к северу я заметил кафетерий. Почему бы вам не быть хорошей девочкой и не принести нам сандвичи и пару стаканчиков кофе? Я бы пошел сам, но боюсь упустить Спотти.
— Ну… — Роберта с сомнением смотрела на проходящих мимо оборванцев.
— Не беспокойтесь из-за бомжей. Если они прицепятся к вам, скажите, что вы из полиции. Среди них вы в большей безопасности, чем среди мужчин в верхнем городе. Секс — не их проблема. Вот. — Берк сунул ей в руку пятидолларовую купюру.
— Я сама могу заплатить.
— Я старомоден. — Неожиданно для самого себя Берк шлепнул ее по круглой маленькой попке. Она выглядела удивленной, но не протестовала. — Поторапливайтесь!
Роберта вернулась через пятнадцать минут.
— Обошлось без неприятностей?
— Один человек остановил меня, но, услышав волшебные слова, так отскочил, что едва не растянул лодыжку.
Берк усмехнулся и снял крышку с картонного стаканчика.
Стало темно. Обшарпанная дверь ночлежки то и дело открывалась. Но не было никаких признаков человека, называющего себя Спотти.
Пошел снег. Через два часа он усилился, и Берк тоже начал топать ногами.
