— Спасибо.
Я повернула голову.
— За что ты меня благодаришь?
— Просто за то, что ты есть. Разве этого недостаточно?
Я улыбнулась и приняла прежнюю позу.
— Да. Романтическая чушь. Я забыла.
— Мне трудно полностью отказаться от этого… говорят, что я сентиментален. Может, ты хочешь пить? Или есть?
— Нет. Я просто хочу еще.
Кристиан взял со стула рубашку и накинул ее на плечи, а потом сел на кровать рядом со мной. Мне хотелось понаблюдать за его реакцией, но еще сильнее хотелось лежать без движения и вспоминать испытанные ощущения. Хотелось помнить их как можно дольше.
— Еще будет потом. А сейчас мы поговорим о делах.
— А ты деловой человек, — усмехнулась я.
Кристиан положил ладонь мне на спину — как раз на татуировку. Сначала я решила, что он просто хочет прикоснуться ко мне, но уже через долю секунды затаила дыхание от ужаса: глаз начал нагреваться. Моим инстинктивным желанием было вскочить, отойти на безопасное расстояние, стряхнуть его руку… но я не смогла даже пошевелить пальцем.
— Не трать энергию попусту, Лорена, — сказал он. — Пока что у тебя осталась только возможность вести беседу. Это нам и нужно. Надеюсь, ты не злишься, и не настроена воинственно?
— Кто ты такой? — задала я ответный вопрос.
— Если ты хочешь знать мое настоящее имя, то меня зовут Винсент.
— Я не об этом! Кто ты вообще такой?!
— Так дело не пойдет. Спрашиваю я, а ты отвечаешь. — Он снова погладил мою спину. — Этот глаз. Тебе часто задают вопросы о том, откуда у тебя такая странная татуировка?
Я не удостоила его ответом.
— Не хочешь отвечать — не нужно. Между тем, кем бы ты была, если бы не он? Сама Прародительница оставила тебе эту отметину. Спасла тебя от смерти, вынесла на руках… из огня? Из воды? Из-под обломков? Это не так уж и важно. Но с тех пор, Лорена, ты одна из нас.
— Я не одна из вас, черт бы тебя побрал! — крикнула я.
— В таких ситуациях люди говорят: «Мы с тобой одной крови». — Он наклонился ко мне. — Так вот, Лорена. Мы с тобой одной крови. Прародительница оставила мне точно такой же глаз, как и тебе. И функционирует он точно так же, как и твой: нагревается, собирая положительную энергию, при встрече с темными существами, и становится холодным, собирая отрицательную энергию, когда рядом с нами появляются светлые существа. Но между нами есть два существенных отличия. Как минимум два. Во-первых, меня никто не достает с вопросами о том, что же это за татуировка, потому что виден он не всем. Во-вторых, — он наклонила еще ниже, — тебя Прародительница сопроводила прямо до пункта назначения. А в моем случае мы сделали остановку. В Аду.
Я почувствовала, что сейчас расплачусь от бессилия.
— Ты просто чертов вампир! — наконец, сказала я с сожалением.
— На приеме мы ели серебряными ложками, и я даже не поморщился, хотя вампиру было бы как минимум неудобно держать серебряную ложку в руках. Там же мы гуляли по парку, и ты видела, как я перешагиваю через маленькие ручейки и не боюсь воды. В конце-то концов, я свободно вхожу в дома других людей. И, если все вышеупомянутые ограничения большинство вампиров давно преодолели, то входить в человеческие дома без приглашения не может даже Прародительница.
— Если ты не хочешь причинить мне вред, то почему…
— … почему нагревается глаз? Потому что встреча с потенциальным злом мобилизует наши силы и заставляет сосредоточиться. А я хотел, чтобы ты послушала меня внимательно и сосредоточенно. Я полностью контролирую его. Смотри.
Я снова прислушалась к своим ощущениям. На долю секунды глаз обжег холодом, а потом его температура снова сравнялась с температурой тела.
— Убедил? — спросил Кристиан. Или мне теперь нужно было называть его «Винсент»? В его голосе слышался мальчишеский задор, и я снова разозлилась.
— Чего ты от меня хочешь?
— Если не ходить вокруг да около, то сотрудничества.
— Сотрудничества?! Для начала было бы неплохо, если бы я смогла пошевелиться! А как только я смогу пошевелиться, я убью тебя, это я тебе обещаю.
Первые несколько секунд Винсент сдерживал смех, а потом бросил эти тщетные попытки и от души расхохотался.
— И что ты со мной сделаешь? Окропишь святой водой? Расстреляешь серебряными пулями?
— Не волнуйся, я придумаю оригинальный способ.
— Убить меня практически невозможно. Но как долго ты проживешь в том случае, если все же сделаешь это?
— Ты мне угрожаешь?
— Как я понял, ты хорошо знакома с темой вампиров. У большинства из них есть серьезные функциональные ограничения, и поэтому их не так много вокруг нас. Они предпочитают жить в тесных компаниях, но держатся отдельно от людей. А теперь представь себе совершенный вид вампиров. Они не боятся солнечного света. Они не боятся серебра. Они не боятся святой воды. Им даже не требуется кровь для того, чтобы существовать.
— Незнакомцы, — выдохнула я.
Винсент убрал ладонь с моей спины и поднялся. Я села на кровати и потерла руки — мне показалось, что запястья затекли.
— Да, — ответил он. — Незнакомцы. Именно так их назвал Орден.
— Орден, — повторила я. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты — член Ордена?
— Да. Я каратель. Старший каратель.
— Ордена не существует. Это сказки.
Он подошел к столу и взял оставленный там портсигар.
— Если бы не существовало Ордена, то Незнакомцы давно бы пожрали сначала представителей своего рода, а потом переключились бы на людей. Каждый раз поражаюсь тому, сколько вопросов задают люди. И почему я думал, что ты будешь исключением из правил?
— Вы только послушайте! Ты знакомишься со мной на приеме у Оливии, расспрашиваешь меня о моих эротических фантазиях, потом приглашаешь на свидание, потом мы трахаемся почти три часа, а потом ты сообщаешь мне, что ты — чертов бессмертный член Ордена! Сам подумай — нормальный человек стал бы задавать тебе вопросы?! И еще этот эротический сон!
Винсент чиркнул спичкой и закурил.
— Да, кстати, забыл спросить. Надеюсь, тебе понравилось?
Я подняла на него глаза.
— Ты что, придумываешь сны другим? Это у тебя такое хобби?
— Это наши общие сны. С помощью них мы удовлетворяем ряд потребностей.
Я прыснула со смеху.
— Как это?
— Каратели бессмертны, ты сама недавно говорила об этом, так что мы постепенно научились обходиться без необходимых человеку вещей. Мы редко едим, мало спим. То же самое относится и к сексу. Мне не так часто требуется физический контакт — я получаю почти все необходимое из снов.
— То есть, ты просто… придумал мне сон для того, чтобы заняться со мной любовью?
— Именно так.
Я протянула руку и взяла вторую сигарету, которую Винсент подкурил по моей невысказанной просьбе.
— И… что это за ощущения?
— На порядок приятнее тех, что ты испытала сегодня. Иначе бы мы не отказались от частых физических контактов. В нас течет и человеческая кровь, так что нам необходимо удовлетворять свои инстинкты.
— То есть, если ты хочешь какую-то женщину, но по какой-то причине не можешь с ней переспать, ты просто выдумываешь эротический сон с ее участием?
— Да, такое тоже бывает. Но это может быть и воображаемая женщина. Или две женщины. Или женщина и мужчина. Или двое мужчин.
Винсент снова присел на край кровати, сделал пару затяжек и посмотрел на то, как дым растворяется в воздухе.
— А как это выглядит… с твоей стороны? — задала я очередной вопрос.
— Обычно в эти моменты я сплю. Но бывает, что просто визуализирую сон. В таком случае я могу заниматься чем угодно: все происходит в моей голове.
— В общем, ты просто трахаешь себе мозг.
— Что-то вроде того.
С минуту Винсент молча наблюдал за мной, а потом улыбнулся.
— Вижу, ты мне не веришь? Что я должен сделать? Может, зажечь на ладони пламя? Или показать какой-нибудь красивый фокус?
Я предостерегающе подняла руки.
— Нет-нет! Ты уже показал мне фокус, больше не надо. Просто я не ожидала, что все получится… вот так. У меня есть вопросы…
— Можешь задать три. А потом мы все же поговорим о деле. Я могу долго обходиться без сна, а тебе, полагаю, нужно поспать.
— Только три? — Я задумчиво покусала губы. — Ладно… твоя татуировка — где она?
Винсент поднялся и, сняв рубашку, повернулся ко мне спиной. Я могла поклясться, что до этой минуты татуировки не замечала, но теперь ясно видела глаз перед собой — так, будто он был там всегда. Точно такой же, как и у меня, выполненный в той же технике, на том же самом месте. Я протянула руку для того, чтобы к нему прикоснуться, но Винсент отошел на пару шагов.
