– Может, увидимся? – робко предложил Максим. – Погода вроде налаживается, пройдемся...
– Ну, давай...
Они прогулялись по кромке прибоя, и все это время Вика смотрела на себя его восторженными глазами, отмечая, что выглядит необычайно привлекательно. На прощание Максим потянулся ее поцеловать, но она, хохотнув, подставила щеку и убежала домой.
Трудно было назвать этот дом «домом» уже хотя бы потому, что в нем не было ванны, горячей воды и телевизора. Но выбирать как-то не приходилось.
На следующее утро явилась жирная тетка от администрации и приказным тоном велела приготовить аттракцион к субботе. Вика растерянно развела руками:
– Погодите, но ремонт же нужен, техник...
– А вы для чего тут сидите? – тетка цепко оглядела ее. – Работать или с парнями обжиматься?
У девушки вспыхнуло лицо:
– Вы как разговариваете?!
– Как надо, так и разговариваю, – тетка усмехнулась. – А понадобится, еще и не так разговаривать буду, – она пошла прочь, но вдруг обернулась и с удовольствием добавила. – Кстати, зарплата будет в сентябре.
– Как в сентябре? – от испуга и удивления Вика выронила сигарету.
– В последних числах, – торжествующе подтвердила тетка и удалилась, виляя огромным задом, обтянутым юбкой в цветочек.
Техника, насквозь пропитого дяденьку, привел Максим после того, как Вика в ужасе примчалась в санаторий. Уже через час карусель со скрежетом заработала.
– На холостом ходу пусть покрутится пару часов, – техник прикрыл загрубевшей ладонью зевок. – С тебя сто, хозяйка.
– В смысле? – Вика оглянулась на Максима.
– И смазать бы надо, чтоб не скрипела, – добавил техник.
Ей как-то не приходило в голову, что платить придется из своего кармана. Деньги, конечно, были, но немного, буквально чуть-чуть.
– Момент, дядя! – Максим с готовностью достал кошелек. – Но только смотри, чтоб совсем не скрипела!..
Привлеченные видом вертящейся карусели, на лестнице собралось несколько детей.
– Тетя, а уже можно кататься, да? – крикнула рослая девчонка в модных коротких джинсах. – А сколько стоит?
– Закрыто пока! Племянница... – отозвалась Вика.
Техник, похожий на большого черного паука, уже карабкался по лесенке в ржавую будку с оторванной дверцей. Вика благодарно взяла Максима за руку:
– Спасибо: ты хороший парень.
– Да ладно, – он сжал ее ладонь. – Мы с тобой всегда договоримся, думаю...
– Слушай, а что это за баба приходила? – она описала ему тетку, и Максим сразу помрачнел:
– Ну, понимаешь... – пробормотал он. – Дочка у нее глаз на меня положила.
– А-а... – Вика сразу потеряла интерес. – Зарплата, говорит, в конце сентября...
– Да тут бывает, задерживают, – Максим еще больше помрачнел. – Зато потом сразу много получишь, за всё лето.
– А сейчас жить на что? – усмехнулась Вика.
– Тебе деньги нужны? – сразу оживился парень, и глаза его странно блеснули. – Могу дать, если надо.
Вика уже отступила:
– Нет, спасибо. Если будет надо, я тебе скажу.
В субботу вокруг дедушкиного домика все пестрело от игрушек и купальников – под жарким солнцем у пронзительно синей воды расположился весь санаторий. От гама у Вики разболелась голова, но рядом крутился Максим, и ей приходилось улыбаться ему из будки, сидя там в белом купальнике и белой же кепке с прозрачным зеленым козырьком. Билеты продавала высохшая, как египетская мумия, молчаливая женщина в белом халате и косынке. Иногда она задирала голову и подолгу рассматривала Вику, как зверушку в клетке. Смотрели на нее и немногочисленные мужчины: врач-диетолог, тренер, спасатель и, конечно, Максим.
«Какая точка, – думала Вика, запуская карусель на очередной круг. – Какие вокруг козлы...» Мысль о том, что все это теперь надолго, прочно засела в мозгу и добавляла головной боли. Захотелось выпить.
С огромным трудом высидев в будке до обеда, Вика слезла и нос к носу столкнулась с «мумией». Та стояла, сунув тощие руки в карманы халата, и молча ждала. Девушка попыталась обойти ее, но та вдруг как-то подалась в сторону и снова загородила путь.
– Вот что, милая, – сказала она, глядя куда-то мимо, – тут у нас детское учреждение, и в голом виде ходить запрещается.
Она говорила без всякой интонации, и Вике стало страшно.
– Но подождите, здесь же пляж... – Она хотела заглянуть «мумии» в глаза, но не получилось, – здесь же загорают...
– Вас сюда, милая, поставили не загорать, а работать. Ра-бо-тать. И не по своей прямой специальности, а смотрителем аттракциона.
– А что, – храбро начала Вика, пытаясь поймать упавшее сердце. – А что, здесь и по моей специальности работа есть? У детей зубки болят?
«Мумия» вдруг посмотрела ей в глаза:
– Дурой-то не прикидывайся, голубушка, а то здесь не знают, какая у тебя... специальность.
«Откуда? Откуда?» – металось в голове у Вики, но внешне она оставалась совершенно спокойной:
– «Тыкать», уважаемая, вы будете своим внукам. За информацию о форме одежды спасибо. А остальное никого, кроме меня, не касается. Любопытной Варваре, сами знаете...
«Мумия» покачала головой:
– Зря огрызаешься, голубушка, не стоит.
– Всего доброго, – сказала Вика, отпирая дом. – Головку берегите, не перегрейтесь.
И вдруг до нее дошло – мать. Конечно же, ведь звонили они насчет нее в санаторий, договаривались, просили насчет дедушкиного дома... Неужели сказали?... Не только вышвырнули из дома, но сказали этим кумушкам, что она – шлюха. Мать говорила это всем, кто соглашался слушать.
Вика заперла дверь, дошла до кровати и вдруг забилась в истерике, молотя кулаками по плоской слежавшейся подушке. Почему, ну почему – шлюха?...
Да, она знакомилась с мужчинами, брала деньги и подарки, пропадала на чужих квартирах и даже приводила кое-кого домой. Началось это после школы с того случая, когда пропал Генка.
Все было хорошо. Они провели вместе две ночи, и вдруг Генка, не сказав ни слова, исчез. Она искала его по всем телефонам, звонила в больницы и морги, сходила от ужаса с ума. И вдруг столкнулась с ним на остановке возле дома.
– Извини... – он покраснел до корней волос и не знал, куда смотреть, чтобы не наткнуться на ее укоризненный взгляд, – я не мог позвонить... я... вообще...
– Где же ты был? – Вика попыталась взять его за руку, но он испуганно отдернулся.
– Слушай, Викуша... Давай считать, что ничего не было... ладно? Она еще не поверила, лишь переспросила:
– Ничего?
– Познакомься с кем-нибудь другим, – посоветовал, почти попросил Генка, умоляюще сложив руки. – Понимаешь, ну, не чувствую я любви! С тобой надо серьезно, на тебе жениться надо, а я молодой еще... погулять хочу...
– А ты не мог об этом подумать перед тем, как в постель со мной ложиться? – почти спокойно спросила Вика. – Перед тем, а не после?
– О-о, начинается... – пробормотал Генка, закатывая глаза.
Но ничего не началось. Проревев несколько дней, она успокоилась. Этот случай отучил ее влюбляться. Даже думать о любви больше не хотелось. Но почему – шлюха?...
Мысли совсем запутались. Вика села на кровати, нащупала сигареты, закурила, еще всхлипывая. Господи, до чего все надоело.
Ей нравилось собственное тело, нравилось его баловать, покупать красивую одежду, духи, косметику. Оно годилось лишь для того, чтобы обслуживать себя, и ни для чего больше. А кому какое дело до души?
Докурив, Вика встала и, не снимая купальника, полезла под холодный душ. Потом, набросив халат, побрела обедать, скрутив в пучок влажные волосы.
Все было, как всегда. Никто на нее особенно не смотрел, даже «мумия», напялившая цветастый сарафанчик и панаму. Дети визжали и кидались хлебными шариками. Подбежал Максим с полным подносом и белозубой улыбкой.
– О-о, Викуша!
И она как-то оттаяла.
...Страх зашевелился ровно через неделю, в субботу. Она выкурила последнюю сигарету из пачки, полезла в кошелек и покрылась холодными мурашками. За неполных две недели куда-то утекло больше половины денег. Нет, их не украли, они сами как-то потратились, но эта пугающая быстрота заставила Вику без сил опуститься на стул. Вроде не покупала ничего особенного... А сколько всего еще надо!
– Ну что, Павлик, – услышав в трубке голос бывшего мужа, сказала она. – Что надумал?
– Ничего не надумал, – сухо ответил Павел. – И оставь меня в покое, истеричка. Теперь тебе ничего не обломится. Я под следствием. А Марина ушла. Если я узнаю, что ты меня сдала, я...
– Только не пугай! – У Вики неожиданно поднялось и сразу упало настроение. – Никого я не сдавала. Сижу здесь у синего моря, в потолок плюю...
– Ну и сиди! Плюй! – заорал Павел. – И пленку свою дурацкую можешь себе в задницу засунуть!
Вика сразу отключилась и положила телефон на стол. Она терпеть не могла криков. Но сквозь смесь злорадства и сожаления вдруг пророс страх, и она охнула. Где взять теперь эти чертовы деньги?...
