Меллисе после выступления подарили пышный букет цветов. Вместо того, чтобы сделать реверанс в знак благодарности и уйти, девчонка прижала букет к груди и пару секунд стояла, уткнувшись в него лицом. Потом вскинула руки над головой и высыпала на себя дождь цветов. В зале стали аплодировать.
Став на колени, Меллиса собрала все цветы, потом подошла к сидящей за клавикордом мадам Демар и подарила ей несколько цветков. Учительница поцеловала девочку в щеку. Тогда Меллисс, неся оставшиеся цветы, сошла со сцены и, подходя к каждому в первом ряду, дарила ему цветок. Ее все целовали. Дамы и мужчины. Мужчин было больше, а подлая девчонка чуть не садилась к ним на колени и обворожительно улыбалась каждому. Да, она прекрасно сделала, что подарила цветы директрисе и ее мужу, барону, но ее поведение всё-таки крайне развязно и совершенно недопустимо.
Именно так и восклицала сестра Марго.
Но девочка явилась к ней прямо со сцены. Она была в нарядном розовом платье и казалась очень хорошенькой. Сердиться на нее сегодня было тяжело.
— Неужели ты не понимаешь, как плохо и нескромно ты поступила?
Меллисс вытащила из-за спины последнюю белую астру и подала ее с реверансом сестре Марго. Старшая воспитательница с минуту скорбно смотрела на Меллису, потом взяла ее за плечи и, притянув к себе, тоже поцеловала.
— Я не сделала ничего особенного, — сказала девочка, то ли оправдываясь, то ли вдруг застеснявшись.
— Ужасная, ужасная плутовка! — погрозила ей пальцем сестра Марго. Но голос старшей воспитательницы предательски дрогнул. — Смотри, Меллисс, если ты не исправишься, придется мне перевести тебя в рабочую группу!
Меллиса с улыбкой пожала плечами:
— Вряд ли.
И было не ясно, в чем она сомневается, в своем раскаянии или в возможностях сестры Марго.
Глава 5
Но однажды случилось то, что резко изменило положение Меллисы в приюте. Причем, вовсе не в ту сторону, какой она сама от себя ожидала.
По большим праздникам девочек из приюта Святой Анны водили в церковь в деревне возле Ларшана. Обычно воспитанницы довольствовались внутренней небольшой капеллой в приюте или главным монастырским храмом в честь святой Анны. Поход в деревню осуществлялся нечасто. И вот, в конце сентября, в один из праздничных дней сестры кармелитки повели своих воспитанниц в деревенскую церковь.
Девочки шли торжественно, парами. Они с любопытством смотрели по сторонам. Меллиса шла в одной из последних пар, держа за руку Аньес Деларю. В последнее время они крепко сдружились.
По дороге в церковь колона воспитанниц приюта на перекрестке разминулась с похоронной процессией. Сестры остановили свое шествие, давая дорогу скорби. Печальная процессия прошла мимо девочек, причем Аньес и Меллиса увидели ее первыми, ведь они стояли в хвосте колоны.
— Бедняжка! — вздохнула Аньес.
Они успели услышать, что умерла дочь садовника. Маленькая девочка, такая же, как они. Позже они видели всю процессию в церкви. Девочки совсем не было видно, ее закрывали огромные букеты цветов и одиночные цветы, осыпавшие ее мягким ковром.
Во все глаза глядя на этот цветущий холм, Меллиса думала не о смерти. Ее кольнула игла жалости, но не к маленькой умершей девочке, а к себе.
"Будь я хоть сто раз герцогиней, мне никогда не видать столько цветов! А вдруг я завтра тоже умру?.."
Меллиса думала над этой тайной всю ночь. Она не могла заснуть. К утру ею прочно завладела мысль стать дочерью садовника. Меллиса прекрасно знала, что она герцогиня, но готова была поступиться своим гербом ради высокой-высокой горы цветов на своей могиле. Почему-то ей казалось теперь это куда более важным, чем титулы, роскошная жизнь и всё прочее, чем бредила Вивианн.
И с утра Меллиса во-первых дождалась нового высказывания от мадемуазели Граншан о ее голубых кровях и величии, во-вторых, насмерть разругалась с Вивианн после этого, обозвав ее безмозглым ничтожеством. И, в-третьих, явилась к сестре Марго и попросила о переводе в рабочую группу. За все предыдущие сто лет существования приюта Святой Анны этот случай был единственным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
"Неслыханно!" — так и сказала сестра Марго и пошла к директору.
Если и раньше никто не знал, что делать с Меллисой, то теперь, своим решением мадемуазель де Бриз и вовсе поставила всех в тупик. Дирекция целый месяц решала, что ей делать и как поступить. Наконец просьба была удовлетворена, но в отличие от других воспитанниц, Меллисе разрешалось посещать родительские дни, и ее продолжали обучать музыке.
Дурной пример мадемуазели де Бриз никогда не оставался без отклика. Скучая без нее, девочки младшей группы стали тоже подумывать о переводе. Подружки Меллисы, Катрин Бошан и Аньес Деларю вскоре последовали за ней.
Вивианн ничего не понимала. Ее окончательно перестали уважать. В приюте произошла негласная революция.
А Меллиса тем временем чувствовала себя совершенно свободно среди "изгнанниц высшего света", как стала называть их группу Аньес.
Благочестивого настроения Меллисы хватило до самого Рождества. Потом она снова стала проказничать, но ни разу не пожалела о своем решении. Ее проделки приняли другой, более спокойный характер. Меллисс казалась переменившейся, задумчивой и часто сбегала с уроков или спускалась из окна лунной ночью, чтобы посидеть на высокой крепостной стене, окружавшей монастырь и приют, где она могла смотреть в даль на звёзды, а ветер развевал ее волосы на пятидесятифутовой высоте от земли. Хотя она могла бродить по ночам, пугая старших девочек и несчастную мадам Доминик, принимавших ее за привидение, но все, особенно сестра Марго, считали перемены произошедшие с Меллисой, переменами к лучшему. Лишь одна сестра Генриетта вздыхала, видя, как "чахнет" и всё больше замыкается в себе ее любимица.
Меллиса больше не выражалась вульгарно при воспитательницах, но она почти перестала разговаривать с ними. Она рассказывала подружкам истории, но стали они совсем иными: о дальних странах, путешественниках и рыцарских войнах. Она рассказывала о пещерах, полных сокровищ и страшных разбойниках, но голос ее звучал как-то грустно, и она никогда не пересказывала свои истории сестре Генриетте.
Когда весной мадам Демар, вдова, вышла вторично замуж и уехала в Париж, Меллиса перестала посещать занятия музыкой. И более никогда не пела на выступлениях в родительские дни.
Через два года, вместе с другими девочками рабочей группы, Меллиса де Бриз покинула приют Святой Анны, чтобы стать приемной дочерью в семье садовника из Ларшана. Его домик был недалеко от города, возле небольшого леска, и туда Меллиса переехала из приюта. Простой деревянный дом вовсе не походил на замок герцога де Немура, но у мадемуазели де Бриз были на этот счет свои планы.
Глава 6
Меллиса умела добиваться своего. Мэтр Карро и его семья пожелали взять ее себе в дочери, но они не знали, что по сути сама Меллиса выбрала их. Причем, ее совершенно не интересовало, сможет ли она любить этих людей, она просто хотела попасть в их семью и точка. С родителями Меллиса была довольно послушной и если не слишком ласковой, то, по крайней мере, внимательной. Но своими отцом и матерью она чету Карро не считала. Для нее садовник был только "хозяином", а его жена "хозяйкой". И всё.
Вместе с хозяином Меллисс ездила продавать цветы на рынок в Ларшан. В те дни, когда она была там, мэтр Карро продавал больше обычного, и он это заметил. Меллисс полола грядки и убирала в комнате вместе с хозяйкой. Она могла мыть посуду и поливать цветы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Хозяевам нечего было жаловаться на свою новую работницу. Они звали Меллису "дочкой", но между собой говорили "она". А она не звала их никак.
С соседскими детьми Меллиса не подружилась. Часто гуляла одна, не боясь уходить далеко. Несколько раз подралась с мальчишками (они были вообще новым явлением для воспитанницы приюта и к тому же дразнили ее).
