На асфальте играли отблески керосиновых огней с нижних этажей, приводя его в сказочное движение, и казалось, что он манит девушку к себе, обещая покой и награду. Тут же внизу образовался огненный водоворот, закружился, создав глубокую тёмную воронку, и Катерину потянуло вниз.
– А как же Полина? – спросила она, опомнившись, Инспектора, и, слегка отстранив того, вошла обратно в комнату. Девочка по-прежнему беззаботно спала, засунув волосатую ручку под одеяльце.
– Полина? О, о ней не беспокойтесь! Я обо всём позабочусь. Там, среди других детей, ей будет лучше, чем с больной матерью. Ребёнка можно вылечить, ей создадут райские условия.
“В лепрозории…” – закончила про себя Катерина и сделала выбор.
– Пожалуйста, дайте вон того мишку, это её любимая игрушка… Я положу его к ней в кроватку. Так ей будет спокойнее.
Незнакомец бросил взгляд на белого плюшевого медвежонка, мирно дремавшего на детской табуретке возле кухонного стола, подошёл к нему, взял на руки и весело потрепал по голове. Медведь поднял голову, внимательно посмотрел на инспектора и недовольно фыркнул.
Пора. Катерина сделала всё за несколько секунд.
Кинувшись к кроватке, мама схватила в охапку дочку вместе с одеялом и стремглав бросилась на балкон. Воронка внизу на асфальте приняла уже просто чудовищные размеры. Стоящие по обочине дороги деревья наклонились в её сторону и, срывая листья, стали рваться с корнями наружу. С крыши над головой девушки сорвался лист железа и, громыхая и крутясь, скрылся в водовороте бездны. Туда же отправился, вопя благим матом, и чёрный соседский кот, неудачно пробегавший по тротуару мимо своего дома.
– Стой!!! – что есть силы закричал “инспектор” во всю свою бычью глотку, но Катерина знала, что если она остановится, то будет уже поздно. Закрыв глаза, она ещё крепче прижала к себе спящую Полину и перевалилась через перила.
Громыхая шпагой и отбросив в сторону недовольного медвежонка, незнакомец бросился к балкону и протянул руки вниз, но не успел. Мама с девочкой скрылись в тёмной воронке и та жадно захлопнула свою пасть, поглотив добычу, и “исподлобья” взглянула на своего хозяина. Медленно выпрямившись, Инспектор захрипел. Он вышел из Сновидения. Внизу на грязном асфальте у края мощёного тротуара лежали двое – отчаявшаяся, потерявшая веру молодая женщина и её маленькая дочь, невинный ребёнок, завёрнутый в жёлтое детское одеяло. Стали подбегать люди, начались пересуды, и ночной посетитель предпочёл скрыться. Ничего уже нельзя было изменить – Катерина и Полина погибли. Обе.
Глава 11. Преисподняя.
Демон шёл по крутому спуску не спеша, глядя под ноги, но при этом взгляд его был туманен, а мысли рассеяны. Он пытался отбить у себя первые же вспышки глупой тоски из-за произошедшего, но воспоминания просачивались в его сознание как сквозь решето, и нужно было срочно что-то с этим делать.
Та девочка была видящей, таких детей среди людей называли индиго. Конечно, сама она не понимала этого, но, прожив ещё пару лет, Полина начала бы сильно отличаться от сверстников. Она рисовала то, что никто не видел, жила в нескольких реальностях во время сна, никогда не страдала от одиночества и уже в свои пять лет всегда на всё имела своё мнение.
Демону очень нравились такие люди. Они не были послушной массой, стадом, не теряли своё Я, поддаваясь эффекту толпы, их действия были продиктованы высокой интуицией, интеллектом, особым состоянием энергетики и духа, а также налаженной связью с Тонким Миром. Эти люди могли со временем изменить свой мир, сделав его более сбалансированным, без перегибов как в светлую, так и в тёмную стороны. И демону это было интересно.
Он был очень расстроен тем, что безумная мама схватила с собой ребёнка, лишив того бесценного опыта и оборвав настроенную линию жизни. Демон видел, как могла развиваться Полина, видел её проект, возможные реализации, ключевые точки… И вместе с тем он понимал, что в этом происшествии есть и его вина. В погоне за очередной падшей душой, совратить которую не составило ни малейшего для него труда, он упустил немаловажный фактор – прогрессирующую болезнь матери, которая уже задела её головной мозг. Он слишком был увлечён и потерял бдительность.
И с этим надо было теперь что-то делать. Тропинка подходила к концу, уже показался за поворотом величественный грот в подземной скале, в котором красовался огромный стометровый замок из чёрного и зелёного мрамора – одна из последних резиденций Верховного, на его взгляд самая удачная. Свита мелких бесов, мельтешащая за Демоном от самых Нечестивых Ворот, в конце тропы высыпала на плато и бросилась наперегонки к гранитному мосту, чтобы известить Стражей о прибытии самого Вилиала. Те почтительно расступились перед высоким гостем и он всё так же задумчиво проследовал во дворец.
Последующие несколько дней в земном исчислении были заполнены текущей рутиной – отчётностью, планированием, сведением и проектированием. Разница светлых и тёмных потенциалов в этом столетии зашкаливала, это требовало вдумчивого анализа и на его основе составления Векового Доклада. На словах он конечно давал Верховному подробную интерпретацию, благо беседовали они часто, но Доклад есть Доклад – это основа, вокруг которой строится вся Система.
Разделавшись с рутиной, Демон выделил свободное время для осмотра нескольких уровней Преисподней. Он любил прохаживаться по территории, раздавая пинки налево и направо, покрывая руганью чертей да бесов, наставляя мелких демонов и выказывая всем свой необычайно высокий уровень Знания, Опыта, Порядка и Хаоса. Он заглядывал даже в Пристанища Падших Душ, не брезговал, и тем самым ещё больше заставлял восхищаться собой прислужников Ада.
Вот и теперь, расхаживая по Пристани Отчаяния, он исправлял постоянные недочёты своими руками – ну кто ещё может сделать лучше него – сразу, как надо, а не через тяп-ляп. “Всё приходится делать самому…“ – размышлял он.
Котлован кишел кишмя. Внизу, под Пристанью, простиралось целое море, нет – океан человеческих душ, падших в своём отчаянии, унынии, тревоге и печали аж до самых глубин ада. Да, такое надо уметь, так себя испоганить. Безверие, угасание любви, потеря надежды – что может быть прекрасней такой лакомой добычи! Демон любил свою стезю. Весь этот океан упадка духа был его работой, работой его отдела. Перед ним был результат – самое важное в любой работе. И этот результат ему нравился. Но не сейчас. Сейчас он стремительно летел над самой гущей людских отбросов, выискивая среди них ту душу, ради которой сюда явился. Наконец, впереди его сверкнул маячок, и Демон замедлил свой полёт. Зависнув над бурлящим грязным месивом, он взмахнул своим огромным плащом и под ним образовался пустой, чистый от тянущих липких сгустков круг, в который он и приземлился.
Вилиал смотрел прямо перед собой. Это была она. Катерина, мать Полины, стояла перед ним обнажённая и, расставив руки, покачивалась из стороны в сторону. Окружавшие её души грешников отступили и смолкли.
– Отпусти свою дочь. Ты ей не хозяйка более.
– Инспектор… Как я была глупа! Если бы я узнала вас сразу!
– Я не собираюсь тебя выслушивать!
Демон достал свою прославленную в веках длинную шпагу с витой позолоченной рукоятью и направил клинок в грудь девушки. Её лицо исказилось гримасой, обнажив через бледные треснутые губы жёлтые зубы и чёрный язык. Зрелище было не из приятных даже для Вилиала. Сопротивляться Катерина не могла. Она наклонила голову, свела руки на груди и, разрывая её в клочья, достала из себя то, что скрывала там – беспомощное, бессознательное тело своей дочери. Она протянула его, по-прежнему гримасничая, Демону, тот опустил шпагу, снял плащ и завернул в него Полину. Тело девочки было покрыто слизью и плесенью, глаза провалились, волосы поседели и поредели, на руках и ногах расплылись синие пятна. Вилиал отступил на несколько шагов, развернулся и снова поднялся в воздух. Круг под ним сомкнулся, души снова схлестнулись в единый океан, поглотили Катерину, раздался страшный рёв отчаяния и боли, и Демон покинул их Пристанище. Стоны и раздирающие вопли остались наедине с собой – таков был их удел, который они для себя избрали. Вилиалу нужно было срочно принять холодный душ, но сначала он должен был закончить. Его ждали.
О чём вообще могут разговаривать два природных и социальных антагониста, два хищника возле неподеленной добычи, антибиотик и бактерия в борьбе за человеческую клетку, две разнонаправленные силы, приложенных к испытуемому телу? Ну, примерно о том же, о чём разговаривали Демон и Архангел на конспиративной встрече, устроенной по просьбе одного из них на нейтральной территории – под сводом высочайшего горного водопада Анхель, берущего начало на плате Горы Дьявола в Венесуэле.
– Зачем ты припёрся сюда, Демон?
– Вежливые Ангелы перестают жевать, когда разговаривают.
