Тем не менее эту гипотезу нельзя было сбрасывать со счетов. Ведь, если представить, что из нашего музея всё вынесут подчистую, тогда все его работники окажутся на улице, имеется в виду: без работы.
Поэтому мы с Тамарой Ивановной были прямо заинтересованы в том, чтобы неполадку устранили и, конечно, как можно быстрее.
Однако "душка" Артур категорически отказался чинить провод. Дескать, он тоже человек, и у него уже закончился рабочий день. Конечно, в другое время он, может, и пошёл бы нам навстречу, но только не перед Новым годом, когда его позвали в гости.
Придётся нам сегодня самим как-нибудь выходить из положения. А утром он придёт и всё, как надо сделает. От его слов мы с Тамарой Ивановной впали в кратковременный ступор. Ну и подлянку нам на праздник злодейка-судьба подбросила!
Печально поникнув головой, я спустилась в наш офис. Душу томили недобрые предчувствия. Несмотря на сокращённый рабочий день, как ни странно, в офисе застала всех. На этом хорошее закончилось.
Моё тревожное сообщение вызвало всеобщее возбуждение.
Виталий Львович собрал всех сотрудников на совещание. Никто ни на секунду не засомневался, что нас под праздничный шумок решили ограбить.
Слава Богу, злоумышленники не успели серьёзно напортачить, и техник обещал назавтра поломку исправить. Значит, по поводу корпоратива можно не переживать. Главное — ночь продержаться.
Вопрос: как? У меня на этот счёт никаких вариантов не было. Меня, если честно, больше беспокоило, что наша посиделка с Люсей откладывается на неопределённое время. А для решения таких серьёзных задач у нас есть директор. Ему и флаг в руки!
— Но ведь сегодня мы наш музей не можем оставить без присмотра? — шеф обвёл присутствующих недоуменным взглядом.
— Разумеется, преступники только и ждут удобного момента! — поддержала его бухгалтер Светлана Михайловна, после чего добавила: Зато нас потом привлекут к материальной ответственности.
— Кто куда, а мы на север, — усмехнулась я и лениво потянулась. Хотя, что можно ожидать от бухгалтера?
— Вот бессовестные! — всплеснула руками уборщица тётя Катя. — Новый год, по идее, должен приносить людям радость, а не хлопоты. Ведь у нас, между прочим, корпоратив завтра. Хотелось бы всё-таки его нормально отпраздновать.
— Мы целый год этого корпоратива ждали! — подхватил наш электрик, сантехник и плотник в одном лице дядя Ваня. — А какие-то засранцы захотели нагадить аккурат к празднику. Небось, позавидовали нам свиноты этакие!
— А я со своей девушкой из-за корпоратива поссорился, — пожаловался Паша. — Она хотела, чтоб я пришёл на новогодний бал в её институт. Но мне показалось, что отставать от коллектива — как-то нехорошо.
— Вот это правильно! — поддержала я Пашу. — Девушка никуда не денется. А коллектив — это святое!
Почему-то Паша после этих слов закашлялся. Но сидевший рядом с ним дядя Ваня постучал парня по спине кулаком, и кашель сразу прошёл.
— Я что же, зря столько времени репетировала цыганочку? — заволновалась, в свою очередь, секретарша Анечка. — А ещё заказывала костюм для этого танца?
— Так ведь корпоратив завтра, а сегодня мы что-нибудь придумаем, — постаралась я приободрить одну из самых активных участниц художественной самодеятельности нашего музея.
Хотя при этом понятия не имела, что тут можно сделать. Ну так я и не директор. Зато из институтских лекций по психологии я помню, что в нештатных ситуациях нельзя поддаваться панике. Вот я и внесла свою лепту.
— Ну и дела, однако, — забарабанил по столу пальцами Виталий Львович.
Все задумались. Ситуация и в самом деле складывалась малоприятная. Точнее, мы с таким ещё не сталкивались в своей практике. Я — так, вообще, была уверена, что наш музей всем до лампочки. А тут аж гордость меня охватила: Оказывается, мы кому-то нужны!
Не исключено, что о попытке ограбления краеведческого музея напишут в прессе или расскажут в новостях. Возможно, журналисты попросят у меня интервью.
Надо будет подготовиться и в первый рабочий день после Нового года прийти на работу с укладкой, решила я, и начала перебирать в памяти свой скромный гардероб, ведь кто не знает: у нас по одёжке и встречают, и провожают? А в грязь лицом упасть не хотелось бы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но тут ход моих мыслей нарушил директор.
— Значит, нам нужно кого-то из сотрудников оставить для охраны, — неожиданно сказал Наливайко и почесал озадаченно затылок.
Почему-то при этих словах все сотрудники музея дружно повернулись в мою сторону. Шеф не стал исключением. А я возмутилась:
— Мы сегодня с Тамарой Ивановной выполнили недельный план по экскурсиям! Устали до чёртиков! А вы предлагаете, чтоб мы теперь ещё и ночь не спали? Это, между прочим, сразу два грубых нарушения: прав человека и Закона о труде!
— Астра Петровна, — откашлялся для солидности Наливайко, — должен заметить, что на вас с Тамарой Ивановной лежит сегодня ответственность за экспозицию, как это ни прискорбно.
И Виталий Львович тут же отвёл взгляд в сторону. Наверное, ему за свои слова тотчас стало стыдно. Наверное, он понимал, что не совсем в этой ситуации прав. Ну, что же, хотя бы так. Я перестала на него сердиться.
Хотя всё равно мне было обидно, что музей отрезали от сигнализации аккурат в мою смену: ни раньше, ни позже! И Артура так не вовремя пригласили в гости.
— Как же мне тебя, Асенька, жалко! — запричитала тётя Катя, а потом бестактно добавила: А Томочке-то как ужасно не повезло! Ты-то ещё можешь, Ася, ночь без сна потерпеть, а куда Тамаре в её шестьдесят лет?
— Действительно, Виталий Львович, — внезапно оживилась наш бухгалтер. — У Тамары Ивановны проблемы со здоровьем. Думаю, её следует кем-то заменить, кто помоложе, — и посмотрела выразительно на Люсю.
Признаться, я приободрилась. С Люсей Крапивиной я смогу, конечно же, время провести гораздо интереснее, чем с той же Тамарой Ивановной, раз уж сегодня карты не в мою пользу сложились с этим внеплановым дежурством в экспозиции, будь она неладна!
Все дружно уставились на Люсю. Я испытала к ней сочувствие. В Люсе сейчас боролись два сильных чувства: чувство солидарности со мной, своей коллегой и подругой, и чувство возмущения, что она в этой истории вдруг ни с того ни с сего оказалась крайней.
Но я не зря Крапивиной всегда восхищалась, она умела извлекать пользу даже из самых безвыходных ситуаций.
— В таком случае, — голосом прирождённого организатора сказала Люся, — нам следует сейчас решить два вопроса!
Обстановка в кабинете директора тут же разрядилась. Все радостно заёрзали на стульях. Люся согласилась! А она деловитым тоном продолжила:
— Поскольку мы все сегодня готовимся к ограблению (при этих словах Виталий Львович закашлялся), нам с Асей Ивановой потребуется подкрепление. Думаю, двух человек будет достаточно. С нами должны остаться дядя Ваня и Паша! А то вдруг на нас с Асей ночью нападут? Тогда и корпоратив, сами понимаете, накроется медным тазиком.
Дядя Ваня покряхтел в кулак, Паша нахмурил брови, однако, возражать нашему внештатному профкому ни тому, ни другому не пришло и в голову.
Крапивина удовлетворённо улыбнулась и обратилась к бухгалтеру:
— Ввиду того, что мы вчетвером сегодня находимся в своего рода командировке, нам, Светлана Михайловна, потребуются деньги на пропитание. Я бы сказала, усиленное пропитание. На улице как-никак — зима, а среди нас, к тому же, двое мужчин.
Бухгалтер не возражала. Я поняла, что нас ждёт весьма приятная компенсация непредвиденного морального ущерба в виде междусобойчика.
Ну, что же, тоже неплохо. Наливайко расщедрился и предложил взять у него из кабинета музыкальный центр, чтобы нам ночью не было скучно, и мы ненароком не заснули вместо того, чтоб охранять музей. Мы не стали отказываться. Спать-то и вправду нельзя. Сегодня у нас — особенная ночь! Ночь в музее.
Коллеги шумно разошлись в предвкушении завтрашней гулянки, снабдив нас напоследок ценными советами, как следует вести себя в случае ограбления.
