Странно она себя вела. Во-первых, девушка явилась за ними одна. Во-вторых, шла впереди, словно нарочно подставляя под удар узкую, беззащитную спину. А в-третьих, у нее совсем не было оружия. Никакого - даже ножа. А было... Была короткая, довольно симпатичная стрижка, темно зеленая, немаркая блуза, брюки из мягкой кожи, сапожки без каблуков, напоминающие мокасины, плотный жилет на шнуровке. И никаких дюралевых лифчиков, лат со стразами и прочих "гламурных" доспехов.
Почему она совсем, ну совершенно не боялась, что двое здоровых мужиков нападут на нее в этом темном коридоре, свяжут или даже пристукнут и сбегут на все четыре стороны?
Едва Степан подумал об этом, как видение чуть повернуло голову, и с непередаваемой усмешкой бросило:
- Попробуйте, если хотите. Надолго это нас не задержит, а небольшое опоздание Даянире простит.
- А кто такая Белая Даянире? - спросил любопытный Лапин. И получил в ответ взгляд полный, нет, не презрения - скорее, безмерного удивления. Словно спросил: что такое красно солнышко или черный хлебушек.
Как должен выглядеть кабинет начальника разведки? Потому что к кому ж еще могли привести двух подозрительных типов, неизвестно как попавших вовнутрь осажденной крепости во время штурма. Разумеется, в горячке боя с ними церемониться не стали, а надежно изолировали... в тюрьме. Спасибо, что "на всякий случай" не спрятали на два метра в землю.
Через минуту Вязов ответ получил. Исчерпывающий.
Видение провело их коридором в... наверное, в соседний корпус и сделало знак остановиться и подождать, а само скрылось за дверью. Видимо, для доклада.
Степа обвел глазами... холл? Вестибюль? Словом, комнату размером с хороший спортивный зал высоты такой, не слабой. У самых ног начинался красивый орнамент, выложенный из черно-белой отполированной плитки. Ближе к середине в черно-белый узор вплетались светло-серые и темно-серые тона, и у противоположной стены каменный ковер уже был полностью серым. По правую руку гости увидели камин - вычурное, но довольно громозкое сооружение с большой прожорливой топкой и исполинским полукруглым колпаком дымосборника. По обе стороны от него располагались небольшие и, по виду, жутко неудобные кресла. А чуть поодаль - перегородка, забранная витражом. Историк, как увидел его, так и вцепился глазами - картина изображала семибашенный замок над озером, вокруг - лес, а прямо над ним, в небе, в перине из белых облаков... еще один замок! Летающий!..
Наверх, на галерею, обнесенную резными перилами, вела пологая лестница, а с потолка свисала люстра величиной с обеденный стол персон на сорок.
В холл выходили два арочных проема, один широкий и квадратный, выложенный белым камнем, вел, как сейчас говорят, в "зону отдыха" - небольшую уютную нишу с тремя плетеными... диванчиками, что ли, вокруг стола. Над столом горел светильник уже знакомой, но непонятной конструкции, и висела картина - такой пейзаж для релаксации, кажется, горный. Из-под лестницы еще один проем, полукруглый, вел... куда-то. Гости не смогли рассмотреть - куда.
- Уютненько, - оценил Лапин, - дорого и достойно.
- Я рада, что вам нравится...
Голос прозвучал сверху. Гости (или все-таки пленники) повернули головы и уставились на женщину, которая, не торопясь, спускалась по лестнице к ним. Ей было лет сорок или около того. Высокая. Конечно, не такая, как Степа (тот ухитрился вырасти до метра девяносто), в синем платье с высокой талией и длиннющими, в пол, рукавами. Насколько Степан разбирался в средневековой жизни, такие рукава были привилегией исключительно знатных дам, знаком, что им, дескать, "ничего не приходится делать руками". Все за них слуги делают. Темные, с сильной проседью волосы убраны под узкий серебряный обруч, надо понимать, чтобы в глаза не лезли. Красивая? А, пес его знает. Дамочка выглядела настолько умотанной, что не разобрать: хороша как маков цвет, или страшна, как атомный гриб.
Белая Даянире спустилась, подошла к ним почти вплотную и внимательным, оценивающим взглядом окинула сначала одного, потом второго. Подчиняясь скорее наитию, чем какому-то знанию, Степан склонил голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Женщина молчала долго. Так долго, что у Вязова с непривычки затекла шея - давно не гнул, да еще так откровенно и буквально. Плюнув на последствия, он выпрямился - и встретился взглядом с темно-золотыми, насмешливыми глазами.
- Я вот все думаю, мужики... как же Благая сила Тара вас с драконом перепутала? Пьян был, что ли, наш святой покровитель, или с похмелья? - спросила она.
На стол накрыли две девицы в длинных белых рубахах, проворные и молчаливые. Поймав любопытный взгляд историка, Белая Даянире кивнула:
- Правильно догадался, немые они. Служба у меня такая - лишнего трепа не терпит. Нет, языки им никто не рвал, Благой Тар их такими сотворил, я лишь подобрала.
На столе оказались два кувшина: один с водой, другой со слабеньким вином, судя по запаху - яблочным, серый хлеб, запеченный с какими-то сухими фруктами и целое блюдо белого кислого сыра, нарезанного такими тоненькими ломтиками, что гости подивились мастерству немых служанок. И пригорюнились, сообразив, что на этом разносолы закончились.
- Сейчас везде так, - пожала плечами хозяйка, - у барона Нортунга и невладетельной госпожи Шейлин на столе то же самое. Арс в осаде, продовольствие экономим.
- Да мы, собственно... - смутился Валера.
- Не голодные, - хмуро закончил Степа.
Начало разговора, такого интересного, вдруг перебил негромкий голос за стенкой, задавший какой-то вопрос, и тяжелые шаги. Хозяйка усмехнулась. Из-под арки, прямо к столу, уверенно, по-хозяйски шагнул мужчина, больше всего похожий на большого, упитанного кота: походка мягкая, взгляд ленивый и вальяжный, когти спрятаны, но до поры до времени. Опасен, решил Степа, и весьма...
Мужская мода в этих краях оказалась дикой: узкие штаны, похожие на рейтузы, какая-то цыганская рубаха с широченными рукавами, а поверх всего этого безобразия что-то типа парчового фартука в складочку, густо-красного цвета, отороченного белым мехом. Фартук этот, одинаковый что спереди, что сзади, чтобы не свалился, был привязан кожаным шнурком.
... Стрижен коротко, волосы каштановые, слегка вьющиеся, глаза карие, выпуклые, нос прямой, с небольшой горбинкой, щеки полные, губы узкие, подбородок скошенный, над правой губой родинка в форме паучка, - довершил словесный портрет Вязов.
- Его милость, барон Нортунг, регент герцогства Арского, - отрекомендовала его Белая Даянире.
Немые служанки, подчиняясь ее знаку, так же расторопно дополнили сервировку еще одним прибором.
Его милость, похоже, был слишком хорошо воспитан, чтобы сразу начинать хамить первым встречным драконам, даже если начальное впечатление оказалось не слишком выигрышным. Вместо этого он пригубил вина и уставился на женщину взглядом удава. К ее чести, Даянире, ни мало не смутившись, ответила тем же. Безмолвный поединок мужик позорно продул.
- Кто они? - тяжело уронил барон.
- Те, кого мы ждали, - спокойно и даже несколько торжественно произнесла женщина, - те, кого обещал чародей.
- Чародей обещал дракона. А я вижу перед собой двоих подозрительных оборванцев. Ты не могла ошибиться, Даянире?
- Он обещал помощь, - возразила женщина, - и это - она. А внешность... Вам как никому другому должно быть известно, что внешность может быть обманчива. Враг может притаиться под личиной друга, любимой и даже...
Спокойствие не изменило пришедшему, на его лице не дрогнул ни один мускул. Но, похоже, мужик слегка расстроился. Потому что здоровенный кубок из какого-то мягкого металла в его руке превратился в бесформенную лепешку. Вино плеснуло на каменную столешницу. Слава богу, скатерти тут были не в моде, пришлось бы спешно присыпать солью, а солонки Степа что-то не приметил.
- А могучий защитник может явиться в облике ничем не примечательного путника, - как ни в чем не бывало, закончила Даянире и протянула барону салфетку. Промокнув руку, его милость все же повернул голову и удостоил Степу и Валеру долгим пристальным взглядом.
