– Оболин, Оболин, – шипел человек, как-то странно подмигивая Гоблину. – Вылезай, поговорим.
В узилище упала верёвочная лестница. Гоблин полез. Наверху незнакомец сразу ухватил узника за рукав и увлёк узкую нишу стены. И там продолжился, а, вернее, начался разговор. А начался он с крепкого рукопожатия и лёгкой мысленной круговерти в голове Гоблина.
«Ишь, как маскируется, – торопливо шелестели возбуждённые неведомым образом мысли. – Будто и не узнал меня вовсе. Он всегда смотрел на нас свысока. Лучший из лучших. Ну, погоди, скоро и на моей улице будет праздник. Будет! Будь уверен! Будешь умолять меня на коленях. Вот тогда я отыграюсь. За всё отыграюсь».
– Оболин, неужели ты не узнал меня? – вспугнул мельтешащие мысли хриплый шёпот незнакомца. – Дронов я. Дронов. Помнишь, на спецкурсе академии обеспечения безопасности человечества? Я учился годом младше тебя. Помнишь? Мы с тобой вместе занимались древними единоборствами. Тренер Светозар, с голым, как коленка черепом. Помнишь чемпионат академии? Я тогда проиграл тебе в полуфинале. Помнишь? А потом меня отчислили. Со второго курса. Посчитали недостаточно способным. Ты чего молчишь? Хотя, о чём я? Ты же на задании. Как там у нас в присяге было? «Если для выполнения задания надо забыть самого себя – забуду без тени сомнения». Так ведь? Только ты не бойся, я тебя никогда и никому не выдам. Я всё понимаю. Пусть отчислили меня из академии, пусть, но я успел пропитаться духом товарищества и взаимовыручки. Ну, чего ты молчишь? Спроси меня чего-нибудь. Не молчи только.
– А ты как здесь? – сам не ведая для чего, спросил вдруг Гоблин говорливого собеседника.
– Я? – радостно встрепенулся тот, наконец-то услышав желанный голос. – А я после академии попал служить в пограничную службу. Хорошая служба. Конечно, до вашей далеко, но не каждому суждено разговаривать с богами. Шутка! Мы обеспечивали эвакуацию землян. Орбитальная пограничная станция. Работы было невпроворот, но ничего не поделаешь. Служба. А потом искали опоздавших. Был сигнал, что в этом районе остались люди. И вот попали в засаду. Эти твари подстерегли нас, и… Полегли все. Только меня спасли люди Учителя Спарка.
– Кого?
– Ты не знаешь Учителя Спарка?
– Нет.
– Тебе не повезло в жизни, Оболин. Я не шучу. Ты знаешь, что такое вечная жизнь?
Гоблин пожал плечами. Признаться, честно и открыто, что он не знает не только «что такое вечная жизнь?», но и что такое жизнь вообще, язык не поворачивался. Помогли в затруднительном положении плечи. Собеседник понял Гоблина как надо, воодушевился и продолжил рассказ.
– Мы все люди седьмого поколения, – ухватив Гоблина за рукав, торопливо зашептал Дронов. – Через каждые семь поколений мы возвращаемся и живём вновь. Это открытие Учителя Спарка. Ты меня понимаешь? Человек явление двойственное. Мы возрождаемся сами и одновременно являемся переносчиками чужого возрождения. Понимаешь? Я тоже сперва думал, что это бред, но учитель доказал мне жизненность его идей на деле. На деле! У него есть методика глубинных воспоминаний. Я не смогу тебе объяснить, как она действует. Но она действует. Ты бы только знал, как она действует! Я, лично, встретился сам с собой, там, в моей предыдущей жизни. С собой, который жил двести с лишним лет назад. И я понял, что я – именно тот, из прошлого. У меня даже его воспоминания остались. Воспоминания, ощущения, чувства. Всё! Понимаешь? Хотя где тебе меня понять. И я теперь хочу жить вечно. Но есть проблема. У нас здесь проживает около ста пятидесяти человек, а вот женщин детородного возраста из них лишь восемнадцать. Вечная жизнь передаётся только по мужской линии. Помнишь древнюю пословицу о том, что настоящий мужчина должен построить дом, вырастить дерево и воспитать сына. Зачатки учения Учителя Спарка появились ещё в древности. На уровне догадок, но Учитель всё расставил по местам. Спарк – настоящий учитель! Если из моего семени родится сын, то у меня есть шанс жить вечно. А если нет…. У нас здесь культ женщин. Женщин, способных принять семя. Они ни в чём не знают отказа. Посмотри.
Дронов поманил Гоблина за собой в другую нишу, и, приложив палец к губам, предложил осторожно посмотреть вниз. Внизу располагались десятка два куполов, изготовленных, по всей видимости, и прочного прозрачного пластика. Внутри каждого купола на возвышении сидела женщина. А у ног её на коленях стояло несколько мужчин. И даже издалека было видно, что мужчины, почти дрожа от нетерпения, готовы выполнить любое женское желание.
– Мы бережём женщин, мы ищем их, мы боготворим их, – тихонько вздохнул Дронов, когда они снова укрылись в нише. – От них зависит наша будущая жизнь.
– Я на своей шкуре испытал, как вы их боготворите, – неожиданно для себя, зло усмехнулся Гоблин.
– Ну, в любом деле бывают издержки, – развёл руками Дронов. – Каждому хочется первым посеять своё семя. Каждый хочет жить вечно. Здесь женщине немного приходится потерпеть. Знаешь, какие драки были здесь ради вечной жизни? До смертоубийства были драки. Сейчас Учитель навёл порядок. Правда, некоторые недовольны новшествами, но приходится терпеть. Сейчас всё по графику, но если мы вдруг находим женщин не из нашего круга, тогда право на первенство надо отстоять силой. Это жизнь! Кто бы знал, как я хочу первым найти женщину в каком-нибудь тоннеле. Я бы за это всё отдал!
Дронов ещё раз вздохнул, а потом, ухватив Гоблина за рукав и глядя прямо ему в глаза, спросил:
– Слушай, а ты для чего в женскую одежду нарядился? Ты знаешь, что из-за тебя шестеро наших полегло?
– Меня нарядили в эту одежду, не сам я, – вырвав рукав, буркнул Гоблин, а потом неторопливо рассказал Дронову всё, что случилось с ними в пещере «Приюта Опоздавших».
– Лицемеры! – вскричал бывший пограничник, терпеливо выслушав рассказ пленника. – В их стиле всё! Нестор – подлец! У него своя идея. Создать систему посылки межгалактического радиосигнала и дать сигнал бедствия. Он думает, за ним вернутся. Он мнит из себя великого человека, которого непременно будет спасать всё человечество. Его мечта – радиосигнал. Пустая затея. Не выйдет у него ничего. Через полгода они все подохнут с голода. Запасов пищи им только на шесть месяцев хватит.
– А он говорил, на тридцать четыре, – вспоминая разговоры с лысым пещерником, перебил Михея Гоблин. – а потом они собираются питаться грибами.
– Врёт. Он всегда врёт! И про грибы врёт. Для грибов нужна чистая питьевая вода. А у них нет установки для получения чистой воды. У нас есть, а у них нет. Вот они постоянно охотятся за нами, чтобы взять у нас воду и продукты. Каждый человек нашего племени носит всегда двухдневный запас еды. Из-за еды они убивают нас. Хитрости разные придумывают, подличают всячески, но мы тоже редко в долгу остаёмся. За жизнь надо бороться. Он тебе, наверное, говорил, что мы из дома умалишённых?
– Да, говорил.
– Вот, видишь! Типичная провокация. Учитель Спарк занимался некоторое время проблемой психических заболеваний, а они вон как перевернули. Лицемеры. Одно слово – лицемеры. А она ростом какова?
– Кто? – не сразу разобрался с неожиданным вопросом Гоблин.
– Та самая Ия, которая привела тебя к Нестору.
Гоблин подумал и, повернув кисть руки ладонью вниз, приподнял её к своему носу.
– Красивая? – торопливо облизнул губы бывший пограничник.
– Да, – Гоблин уверенно кивнул головой, хотя и не совсем понял, о чём его спросили.
– Хорошо, – отчего-то протяжно вздохнул Дронов. – Ты прости меня, Оболин, но мне надо уходить. Так, значит, говоришь, что весьма хороша собой? Хорошо. Сейчас придёт моя смена. А завтра я приду снова. И ты мне тогда расскажешь всё про неё. Значит, её зовут Ия. Хорошо. Пойдём в яму.
10
Спустившись яму, Гоблин быстро уснул. Он даже не попытался подумать. Что-то случилось в его организме, если, не успев прилечь на жёсткий каменный пол, он провалился в западню непонятных снов. Сегодня ему снился Дронов. Тот стоял посреди большого жёлтого круга и пытался кричать, но вместо крика из широко разинутого рта вылетали чёрные вороны. Вели себя вороны крайне странно. Вместо того, чтобы громко каркать, они, еле шевеля клювами, чуть слышно шипели. Гоблину очень хотелось узнать, о чём вороны так таинственно шипят. Он попробовал ухватить ближнюю шипящую птицу за хвост, но промахнулся. Ворона на него обиделась, и, сотворив удивительный кульбит в воздухе, спикировала прямо на грудь любознательного человека. Удар вороньего клюва был настолько чувствителен, что Гоблин проснулся, почему-то чётко осознав, что он больше не Гоблин, а Оболин, и увидел над собой бледное лицо товарища по яме.
– Просыпайся, – шептал тот, – нам надо поговорить.
– Зачем? – нахмурился Оболин, пытаясь вспомнить, о чём шипели во сне мельтешащие над головой вороны.
– Ты должен уговорить своего знакомого помочь нам бежать, – склонившись к самому уху, еле слышно прошептал Михей. – Должен. Мне надо наверх.
