бывшей жены Измайлова относительно пистолета — поделился с Донцовым своими предположениями.
— Есть нераскрытое дело о кражах крупных партий цветов из государственных теплиц, — говорил Иванов, дымя крепкой сигаретой. — Потом эти цветы продают на рынках. У меня есть данные о том, что Измайлов как-то связан с этой группой: почему я и стал вплотную им заниматься и еще в декабре вышел на его бывшую жену… Жаль, с ним самим не удалось раньше встретиться… Кстати, вспомнил вот еще что: преступники использовали на кражах автомашину «Жигули»…
— «Жигули»? — живо переспросил Донцов.
— Ну да. А ведь Шелехова-то остановил и подсадил к нему трех разбойников тоже водитель «Жигулей», так?
— Верно, — кивнул Донцов.
— Так что, — подвел черту Иванов, — если удастся задержать этих цветочных воров, мы, может быть, убьем сразу двух зайцев… а то и больше…
Шли дни, а ночные засады, в которых не раз мерз Иванов, не приносили результатов. Шли дни, а из районного отдела уголовного розыска, куда Донцов передал несколько изъятых у Измайлова листков с записанными на них телефонами, обнадеживающих вестей не поступало. Сам Донцов тоже немногого добился, собирая материалы о личности Измайлова. Но вот наконец — это было уже в начале апреля — в кабинет к Донцову вошел победно улыбающийся Иванов, — достаточно было одного взгляда на инспектора, чтобы понять: пришла долгожданная удача!
— Уф! — Иванов устало повалился на стул. — Можешь поздравить. Задержали. Пятерых! С поличным, так сказать, на месте преступления… — Иванов достал сигарету. — Сколько я за ними гонялся, с ума можно сойти! Теперь кончено… Знаешь, ведь сопротивление, сволочи, оказали. Один гад несколько ножевых ранений нанес постовому, но тоже не ушел… — Лицо Иванова посуровело. — А этот парень, милиционер, сейчас в больнице, в тяжелом состоянии…
— Даст бог — поправится, — сказал Донцов.
— Конечно. А все-таки мы их взяли! — Возбуждение все еще одерживало в Иванове верх над усталостью. — Теперь будем «раскручивать» их и «примерять» к Измайлову, — с азартом говорил он.
Но эта «примерка» оказалась непростым делом. Только через три недели Донцову поступило сообщение: разбойное нападение вместе с Измайловым совершил Эмирнов.
Нужно было проводить опознание.
***
…Наступил кульминационный момент. Сейчас, вот именно сейчас, все решалось. Что, если Шелехов не опознает Эмирнова?.. Донцов чувствовал легкий озноб волнения и пытался подавить его, держаться спокойно и уверенно — хотя бы внешне.
Момент опознания приближался… Вот Донцов разъяснил участникам опознания их обязанности и права. Вот Эмирнов занял по своему усмотрению место среди опознаваемых — вторым слева. Вот Донцов распорядился, чтобы в кабинет пригласили Шелехова, который находился, пока шла подготовка, в комнате дежурного персонала следственного изолятора. Вот, наконец, вошел Шелехов, встал у входа…
— Александр Борисович, — обратился к нему Донцов, — пожалуйста, посмотрите: не знаком ли вам кто-либо из этих людей? Не спешите, подумайте, посмотрите внимательно…
Шелехов был бледен.
— Мне незачем думать, — вслед за Донцовым заговорил он. — Я его сразу узнал… — У Шелехова в этот момент даже перехватило дыхание от волнения. — Вот он… второй слева…
Эмирнов стоял с безучастным видом, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Вы узнаете его, как человека, который… — предложил пояснить Шелехову Донцов.
— Я узнаю его как человека, — повторил Шелехов, — который… который с двумя другими хотел захватить мою машину… он сидел на переднем сиденье, рядом со мной, и угрожал мне ножом…
— Хорошо. — Донцов сел писать протокол.
— Назовите свою фамилию, — попросил он опознанного.
— Эмирнов. Но я впервые вижу этого человека…
— Разберемся. У нас будет достаточно для этого времени… Итак, — Донцов встал из-за стола, — потерпевший Шелехов опознал гражданина Эмирнова как лицо, совершившее на него разбойное нападение в группе, с применением ножа… Прошу всех расписаться в протоколе…
Вот и все!.. Опознание заняло считанные минуты. Если не брать в расчет предыдущие 4 месяца работы по делу…
***
Спустя некоторое время был установлен и третий «пассажир» Шелехова — последний участник преступной группы.
Завершив расследование, Донцов пригласил к себе Становского — для ознакомления с материалами дела: официально Становский являлся потерпевшим (в него стреляли), хотя он сам и посмеивался над этим, считая, что в данном случае «потерпевшим» является задержанный им бандит, которому он «намял бока».
Знакомиться с делом Становский отказался.
— Я и так все знаю, — заявил он.
— Ваше право, — сказал Донцов. — А вообще-то я пригласил вас не только для этого. — Он встал, не торопясь застегнул китель и подошел к Становскому. — Спасибо вам, Антон Никифорович! Большое спасибо! — И следователь крепко, как товарищу, пожал свидетелю руку.
***
Выступая по этому делу с обвинительной речью в суде, прокурор подчеркнул повышенную общественную опасность совершенных преступлений. Закон, говорил государственный обвинитель, относит разбойное нападение с целью завладения государственным имуществом к числу наиболее тяжких преступлений и предусматривает строгое наказание. Прокурор говорил и о том, что в данном случае имело место покушение на убийство человека, выполнявшего свой общественный долг, а потому действия Измайлова надлежит квалифицировать как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах.
…Суд учел все, и преступники понесли заслуженное наказание. В соответствии с законом.
Константин Россошанский
АРБИТР ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
Будучи по основной своей профессии радиожурналистом и направляясь несколько лет назад впервые в государственный арбитраж при исполкомах Ленинградских областного и городского Советов народных депутатов, я долго и мучительно думал над тем, как «озвучить» (выражаясь языком звукорежиссеров радио) репортаж, записанный там. Понятно, что, предположим, радиорепортаж с хоккейного матча должен сопровождаться шумной реакцией болельщиков и свистками арбитра, а в ходе радиорейда по борьбе с нарушителями правил уличного движения непременно нужно как бы воссоздать атмосферу одной из центральных магистралей города — с
