— Бабушки иногда бывают крутыми. А твоя?
— Она королева среди крутых бабушек. Серьезно. Это она научила меня водить. Она еще учила меня плавать в закрытом на ремонт бассейне. Нам пришлось пробираться через дыру в заборе, чтобы туда попасть. Она даже позволила мне впервые попробовать пиво. — Я замолкаю, кое-что понимая. — Знаешь, без нее я бы не узнала о многих необходимых жизненных навыках. Ну, кроме того, что я пью пиво. Я не думаю, что это жизненный навык.
— О, это довольно необходимый навык, — уверяет он меня с хитрой усмешкой, и я подавляю свою собственную, не желая поощрять его. — Похоже она действительно классная.
Я качаю головой вверх-вниз в знак согласия, полностью осознавая, как мне повезло, что я отправляюсь в эту поездку с самой крутой бабушкой на свете.
— Тебе придется выложить несколько фотографий, чтобы я мог увидеть все удивительные вещи, которые ты делаешь в этой поездке, — говорит Кай, щурясь от солнечного света.
Я фыркаю от смеха.
— Ох, Кай, эти твои глупые шуточки. Мы оба знаем, что я недостаточно активна в социальных сетях.
— Это не должно было быть шуткой. — Он засовывает руку в карман и достает телефон. — Но если ты действительно такой антисоциальный человек, то я дам тебе свой номер, и ты сможешь прислать мне все свои потрясающие фотографии. Я буду чувствовать себя особенным.
Я закатываю глаза, но даю ему свой номер, чтобы он мог написать мне свой. На самом деле я не думаю, что он это сделает, но через две секунды мой телефон вибрирует из кармана джинсов.
— Желаю тебе хорошо провести время. И я имею в виду именно это, Иза. Повеселиться. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо. — Он бросает на меня странный взгляд, убирая телефон, как будто пытается что-то понять, затем быстро откашливается. — Да, но весь смысл моего разговора состоял в том, чтобы дать тебе небольшой совет.
Я делаю настороженное лицо.
— Я не уверена, что хочу слушать твои советы.
Он наигранно надувает свои премилейшие сексуальные губы.
— А почему бы и нет?
— Потому что… — я тяжело вздыхаю, когда его губы превращаются в линию, выражая искреннее недовольство. — Прекрасно. Ты можешь дать мне совет, но только если он не о том, что «после школы станет лучше». Я не хочу ничего этого слышать. Слишком много подобных речей было в моей жизни.
— Это не один из них. Я обещаю. Клянусь всем сердцем и, надеюсь, не умру. Можешь воткнуть иглу в глаз Ханны. — Он рисует крестик на груди, улыбаясь мне.
Я не могу не улыбнуться ему в ответ.
— Я удивлена, что ты помнишь.
— Конечно, я это помню. Мы часто говорили об этом.
— Да, но это было очень давно, когда мы были друзьями.
Неловкая тишина повисает в воздухе между нами, когда прошлое нависает над нашими головами.
Видите ли, когда-то мы с Каем часто тусовались. И не так, как с Кайлером несколько уик-эндов, пока я помогала ему совершенствовать навыки бросков. В отличие от Кайлера, мы с Каем были настоящими друзьями. Ну, вроде того. Большую часть седьмого класса он провожал меня домой после школы. Он всегда казался грустным, когда мы шли по тротуару к его дому. Хотя я никогда не могла понять, что заставляло его грустить, я знала о нем кое-что, чего никто не знал. Что он втайне увлекается комиксами. Любит фильмы про зомби. И слушает панк-рок восьмидесятых.
За то время, что мы провели вместе, я всегда старалась подбодрить его — это было самое меньшее, что я могла сделать для него, чтобы он не стеснялся идти со мной домой. Иногда мои шутки заставляли его улыбаться. В других случаях он казался слишком погруженным в свои мысли. Но даже если прогулка проходила в тишине, было приятно иметь друга.
После нескольких месяцев совместных прогулок домой он начал проводить со мной выходные. В основном мы оставались в моей комнате, а иногда ходили в парк. Я действительно начала верить, что у нас есть шанс стать настоящими друзьями. Но потом настал ужасный день, когда один из его друзей застукал нас в парке, и он начал высмеивать Кая за то, что тот «влюблен в неудачницу». Кай запаниковал и сказал своему другу, что я преследую его, и это был последний раз, когда мы шли домой вместе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— На самом деле мой совет касается твоей сестры, — говорит Кай, нарушая молчание между нами. — Я хотел сказать, что тебе нужно что-то сделать, чтобы она оставила тебя в покое. Ты слишком долго терпишь ее дерьмо.
Я засовываю руки в карманы толстовки.
— Когда ты говоришь «сделай что-нибудь, чтобы она оставила тебя в покое», ты говоришь как мафиози? Или как Пенни Милерфорд, когда заставила Нору Беннинтинг оставить ее в покое, ударив по лицу? Потому что я не гангстер и не сумасшедшая ученица, которая, возможно, принимает наркотики.
— Пенни не принимает наркотики. Это просто глупый слух. — Выражение его лица становится жестче, когда он отступает от забора. — Люди должны прекратить распространять дерьмо о других людях только потому, что они видят, что что-то не так. — Он начинает подниматься по ступенькам крыльца, и я думаю, что наш разговор окончен, пока он не останавливается перед дверью и не оборачивается. Агрессия, льющаяся из его глаз, пугает меня до чертиков, потому что он никогда не смотрел на меня таким взглядом. Со мной он всегда больше шутил. Посмотрите на меня. Я такой смешной и милый. Бла-бла-бла. — И еще, Иза. Я просто хочу, чтобы ты сделала все, что считаешь нужным, чтобы она перестала обращаться с тобой так дерьмово. Постоять за себя, ладно? Она не лучше тебя, что бы она ни думала. — Его безумный взгляд смягчается.
— С каких это пор ты так настроен против Ханны? Ты заигрывал с ней все время.
Так было и с Кайлером, и с Каем. В то время, как Кайлер, в основном, добр ко мне, а Кай проводит много времени, дразня меня, ни один из парней не проявил ко мне того внимания, которое они проявили к Ханне. За эти годы, особенно когда мы все учились в средней школе, они оба потратили кучу времени, флиртуя с ней и ее подругами, пытаясь заинтересовать и привлечь ее внимание.
— Я флиртую с ней только тогда, когда мне скучно, — говорит Кай. — Но я понимаю, что она стерва. И она мне не нравится с тех пор, как я… — Он замолкает, но я знаю, что он собирается сказать. С тех пор, как я сошел с ума и стал совсем плохим мальчиком. — Но в любом случае, желаю тебе хорошо провести время. — Он подмигивает мне, переходя от серьезного к шутливому за две секунды. — И привези что-нибудь суперкрутое для своего самого потрясающего и чертовски сексуального соседа.
— А? Для кого я должна привезти подарок? — Я оглядываюсь, притворяясь, что не понимаю.
Его глаза сужаются до щелочек, но он улыбается.
— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Парень, который заполняет все твои мечты.
— Ты имеешь в виду Джонни Палерсона? — Я притворяюсь невинной.
Он хихикает.
— Я забыл о твоей маленькой влюбленности в седьмом классе в этого придурка. — Он делает паузу. — Но ты же не влюблена в него, не так ли?
— Он мне нравится больше, чем мой нахальный сосед, — язвительно ухмыляюсь я.
Его глаза темнеют, когда он отступает от меня.
— Знаешь, если ты привезешь мне подарок, значит, это неправда. И я тебе действительно нравлюсь, — он снова подмигивает мне и уходит в дом, прежде чем я успеваю вымолвить еще хоть слово.
Его совет эхом отдается у меня в голове.
Он может много шутить, но, когда он становится серьезным, он на самом деле дает довольно хорошие советы.
Я тут же даю себе клятву, что, когда вернусь из этой поездки, все изменится. Я не знаю, как это произойдет, но, если я смогла пережить семнадцать лет, когда меня дразнили, я, черт возьми, найду способ, чтобы это наконец прекратилось.
Глава 3
Я все еще пытаюсь придумать гениальный план, как заставить Ханну уважать меня, когда папа возвращается к машине.
— Готова? — спрашивает он меня, выуживая ключи из кармана брюк.
