Рейтинговые книги
Читем онлайн Звезда Тухачевского - Анатолий Марченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 128

— Готов, товарищ нарком!

— Это заверение вам предстоит доказать делом.

— Готов доказать делом! — проникновенно сказал Тухачевский.

— В таком случае я буду рекомендовать вас на должность командарма Первой армии Восточного фронта, — с сияющим видом человека, хорошо сознающего, что его рекомендации будут непременно приняты, воскликнул Троцкий, горя желанием поскорее увидеть реакцию Тухачевского.

Лицо Тухачевского вспыхнуло ошалелым огнем, он явно не ожидал, что ему предложат столь высокий пост в военной иерархии: ну, дивизию, ну, бригаду, ну, скажем, корпус, но чтобы сразу целую армию?!

— Благодарю за оказанную мне высокую честь, — вскочил на ноги Тухачевский, все еще не веря в услышанное и стремясь не выдать закипавшую в груди бешеную радость. — Вот только справлюсь ли? — помолчав, добавил он.

— Если партия доверяет вам — обязаны справиться, — отрезал Троцкий. — Вы думаете, у меня не было сомнений, когда Ленин предложил мне пост наркома по военным делам? Еще какие сомнения обуревали, даже пытался наотрез отказаться. — Несклонный к душевным откровениям Троцкий вдруг разговорился: что-то в этом молодом честолюбивом военном было такое, что вызывало желание пооткровенничать. — А Ильич мне в упор: «Кого же поставить? Назовите». И, пораздумав, я дал согласие. Вот и тащу теперь на себе эту адскую ношу. — Он внезапно оборвал свои излияния. — Вечером я представлю вас Владимиру Ильичу. А сейчас подойдите-ка сюда, поближе к карте. — Троцкий вооружился длинной указкой и, стремительно водя ею по карте, заговорил: — Прежде всего вы должны четко осознать, что собою представляет Восточный фронт, который мы только-только создаем и который, надеюсь, будет сформирован к июню этого года. Главная его задача — руководство операциями по ликвидации мятежа чехословацкого корпуса и всей контрреволюции на востоке страны. Сейчас в руках белых Казань и Симбирск, Сызрань и Самара, Уфа, Оренбург, Уральск. — Троцкий с силой тыкал указкой в перечисляемые им города. — Представляете, что нам грозит, если эта лавина белых с востока соединится с лавиной деникинцев, наступающих с юга? Судьба Москвы, а значит, и революции будет предрешена. У нас один выход — победа или смерть!

Тухачевский слушал и мысленно отмечал, насколько термины, употребляемые Троцким, далеки от принятых в военной стратегии и тактике. «Лавины»! Туманно и неконкретно!

— Пока что вы — командарм без армии, — продолжал Троцкий. — Вам предстоит ее сформировать. Я написал обращение к русским офицерам с призывом идти в Красную Армию. Без них нам не обойтись! Действуйте решительно и беспощадно! Армия сейчас — это за редким исключением сброд вооруженных, точнее, плохо вооруженных людей. Ее надо превратить в мощную организованную силу. Стальная дисциплина, беспощадная расправа с теми, кто пытается дезорганизовать армейские ряды. Всех этих дезертиров, паникеров, трусов, демагогов и изменников — вырвать с корнем!

Троцкий вдруг умолк, и тут же его озарила новая мысль.

— Вы знаете, что такое децимация? — Он произнес эти слова грозно, вперив загоревшиеся гневом глаза в Тухачевского.

— Кажется, это что-то из древнеримской истории, — не очень уверенно предположил Тухачевский.

— А я было причислил вас к интеллектуалам, — с нескрываемым разочарованием произнес Троцкий. — Впрочем, что такое децимация, вы обязаны знать как человек военный. Древние римляне широко применяли децимацию, когда это вызывалось чрезвычайными обстоятельствами.

— Вот теперь, кажется, вспомнил. — Тухачевский возрадовался, что не ударит лицом в грязь перед столь всеведущим наркомом. — Децимация — это когда из строя части, подозреваемой в совершении преступлений или в прямой измене, расстреливается каждый десятый.

— Вот именно! — с подъемом подхватил Троцкий. — Расстреливается каждый десятый, будь он трижды невиновен! Возьмите на вооружение этот безотказно действующий принцип, и вы увидите, сколь впечатляющими будут результаты! Помяните мое слово: без этого вам на фронте не выиграть ни единого сражения. Вы должны быть беспощадны, прочь слюнтяйство и сентиментальность! Пуля — каждому десятому, если полк осмелился бросить занимаемые позиции и обратился в панику! И не только. К стенке следует незамедлительно поставить командира и комиссара этой части! Вам не попадались на глаза прекрасные слова Камиля Демулена?[9] Он сказал, что готов обнять Свободу на горе трупов. Нам с вами предстоит сделать то же самое, это продиктовано революционной необходимостью. Все революции гибли оттого, что проявляли мягкосердечие к предателям и изменникам, к врагам народа.

Троцкий, говоря все это, все более и более возбуждался от своих слов. Наконец он умолк и обессиленно сел за стол. Но даже минута времени, пожертвованная на отдых, вызывала в нем глухое раздражение. Вот и сейчас он, схватив со стола какую-то бумажку, завертел ею едва ли не перед самым носом Тухачевского:

— И смотрите — не зазнавайтесь! Вы думаете, на вас свет сошелся клином? Вот тут мне притащили справку! Ознакомьтесь. — И, не ожидая, когда Тухачевский сам прочтет написанное, торопливо заговорил: — В моем распоряжении, милостивый государь, сейчас семьсот семьдесят пять генералов! Представляете? Да еще едва ли не тысяча полковников. А сколько офицеров Генштаба! Вот вы и пораскиньте мозгами: есть у товарища Троцкого из кого выбирать? А он, товарищ Троцкий, вместо умудренного опытом генерала ставит на армию поручика. Это, дорогой товарищ поручик-коммунист, понимать надо! Генерал — это выживший из ума полковник. А полковник — одряхлевший поручик. Нам нужны молодые кадры, охваченные жаждой славы!

Троцкий бросил стремительный взгляд на часы.

— Однако нам пора к Ильичу.

Несмотря на то что Тухачевский шел к Ленину не один — рядом и чуть впереди его размашисто, словно врываясь в открывавшееся перед ним пространство, шагал Троцкий, старательно изображавший походку бывалого военного, ему было как-то не по себе. Всю дорогу, даже уже тогда, когда они шли по кремлевскому коридору к кабинету вождя, тревожные мысли продолжали тесниться в его груди: как-то отнесется к нему Ильич, приглянется ли он ему, не задаст ли таких сложных вопросов, на которые он, Тухачевский, не сможет ответить, не посчитает ли его за молокососа, которому не то что армией — батальоном командовать рановато… И в то же время пытался успокоить себя: вряд ли Ленин не посчитается с рекомендацией самого Троцкого, да еще и в той адски сложной ситуации, в которой оказались большевики. Тут и самого дьявола призовешь на помощь!

И все же сомнения оставались, так как Тухачевский, разумеется, не был осведомлен об истинном отношении Ленина к Троцкому, отношении, которое конечно же могло меняться в ту или другую сторону в зависимости от времени и жизненных обстоятельств. Тухачевский конечно же был наслышан о том, что Ленин еще в дореволюционные годы обозвал Троцкого Иудушкой, но ведь именно он и назначал его на высокие посты. Тухачевский, естественно, не мог знать, какую оценку Льву Давидовичу позже даст вождь в беседе с Максимом Горьким: «А все-таки он не наш. Честолюбив. И есть в нем что-то нехорошее, от Лассаля».

Наконец, они вошли к Ленину. Кабинет его был схож с простым кабинетом какого-нибудь ученого-затворника. Он казался не слишком большим оттого, что значительную часть его занимали шкафы, плотно уставленные книгами, и в нем оставалось совсем мало свободного пространства, по которому можно было прохаживаться, чтобы размять затекшие ноги или же предаться раздумьям. Лампа с зеленым абажуром освещала письменный стол, обитый зеленым же сукном, излучая рассеянный свет вокруг, и, видимо, по этой причине все, что находилось в кабинете, — кожаный диван напротив стола, мягкие и глубокие кожаные кресла, две легкие этажерки, заполненные папками, географические карты на стене — тоже приобретало призрачный зеленоватый оттенок.

Бросив беглый взгляд вокруг, Тухачевский сразу же понял, почему и лицо Ленина — худое, смертельно усталое, с жиденькой бородкой — тоже было зеленоватым, будто возникшим из таинственной сказки. Странно, но вопреки утверждению, что зеленый свет благоприятно воздействует на человеческие нервы, успокаивая их и снимая возбуждение, — здесь, в ленинском кабинете, этот же самый зеленый свет вызывал чувство неясной тревоги, беспокойства и ожидания чего-то непоправимо трагического.

И потому с первых же минут Тухачевский всём существом, вопреки крепости своего духа, исходящего от его почти нагловатой молодости, ощутил чувство странного знобящего одиночества — чудилось, что он попал на неведомый таинственный остров, вокруг которого зловеще раскинулся черный бушующий океан, готовый своими чудовищными волнами захлестнуть эту крохотную и беззащитную частичку суши, чтобы навсегда скрыть ее под толщей тяжелой океанской воды.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 128
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Звезда Тухачевского - Анатолий Марченко бесплатно.
Похожие на Звезда Тухачевского - Анатолий Марченко книги

Оставить комментарий