– Пусть она сегодня у вас переночует, ладно? С Олькой я договорился. А завтра я постараюсь всё уладить.
– Как? – нахмурилась мама.
– Есть один план, – улыбнулся я. – Только мне придётся сегодня уехать. А вот и Серёжка!
– Серёжка? – удивилась мама. – Откуда?
– Я попросил его в магазин сбегать за продуктами.
Мама только покачала головой.
– И что вы там накупили? Совсем взрослые стали, сами хозяйничаете.
– А то! – гордо ответил я.
– Ты наверх-то поднимешься? – спросила мама.
– Поднимусь. Мне ещё позвонить надо.
– В квартире я снял трубку и набрал номер черёмуховского сельсовета.
– Фёдор Игнатьевич! Добрый вечер! Это Синицын. Фёдор Игнатьевич, очень важное дело! Вы можете найти Павла и Алексея Дмитриевича? Да, Воронцова! Я приеду через…
Я взглянул на наручные часы.
– Да, через два часа. Мне очень надо с ними встретиться. Можно в сельсовете, или у меня дома. Спасибо, Фёдор Игнатьевич!
Я положил трубку. На кухне уже лилась из крана вода – мама мыла картошку, которую принёс Серёжка.
– Андрюша! – окликнула она меня. – Ты поужинать-то успеешь? Картошка быстро сварится, а колбасу я поджарю. Серёжка «Любительской» взял, с жиром – на бутерброды вы такую всё равно не едите.
– Какая была – такую и взял! – возмущённо фыркнул Серёжка.
В дверь позвонили.
– Андрюша, открой – это отец! – сказала мама.
Я повернул ребристое колёсико замка.
– Привет, батя! А у нас гости. Точнее, гостья. Ты уж не пугай её, пожалуйста!
Отец, ничего не понимая, смотрел на меня.
– Да проходи, сам всё поймёшь!
Стол мы перенесли в комнату к дивану, чтобы все могли поместиться. Пока расставляли табуретки, я успел шепнуть Тане:
– Ничего не бойся и не стесняйся. А завтра утром поезжай прямо в школу. Всё будет хорошо. Поняла?
– Поняла, – серьёзно кивнула Таня.
И я подумал, что у неё не было детства. Или детство кончилось так давно, что девочка успела его забыть.
– Сколько тебе лет?
– Пятнадцать. Позавчера исполнилось.
Вот тебе и раз!
***
Через час я выехал из города. На автозаправке возле Лисичек предъявил талон, который получил у Тимофеева, и залил в бак двадцать литров бензина.
Бензина тратилось много – охотобщество не могло снабжать меня в полном объёме. Выручил, как всегда, Георгий Петрович – он договорился с командиром соседней воинской части. Той самой, откуда приезжали солдаты строить охотничьи домики на озере.
Заправив машину, я неторопливо покатился по пустой дороге в сторону Киселёво. Наконец-то у меня было время обдумать всё, что произошло за день.
Если коротко – я предложил Георгию Петровичу сотрудничество. В одиночку, даже зная грядущие события, я мало, что мог. А вот вместе…
Вместе мы могли хоть как-то обезопасить наши семьи и близких от неминуемо грядущего краха. У генерала и Владимира Вениаминовича было куда больше возможностей, чем у меня. Да и головы у них соображали хорошо. Ведь не зря же они дослужились до своих постов.
А если так – то отчего бы не противостоять трудностям вместе?
Эта мысль пришла мне в голову не вчера. Я обдумывал её ещё с самого первого знакомства с Георгием Петровичем. Но тот инцидент с гипнозом чуть не заставил меня передумать.
Смешно! Я сам был почти готов рассказать всё. А когда сведения вытянули из меня против воли, случайно – разозлился и испугался. Всё-таки, человек – натура противоречивая.
Но, наблюдая за генералом, я убедился, что своё слово он держит. Ни Георгий Петрович, ни Владимир Вениаминович не пытались больше вызнать у меня хоть что-то о будущем. И когда я немного остыл – это стало последним решающим аргументом в их пользу.
Интересно, подумал я. А вдруг всё это – ловкий ход психотерапевта? Вероятно, именно он убедил Георгия Петровича, что давить на меня бесполезно. Возможно, Владимир Вениаминович понимал, что рано или поздно я буду вынужден открыться. И терпеливо дождался момента.
Ну, и пусть! Всё равно теперь я чувствовал себя увереннее. Теперь у меня было больше возможностей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я проехал засыпающее Киселёво и свернул на песчаную дорогу, которая вела в Черёмуховку. Ещё оставалось время, чтобы в деталях обдумать план на завтра.
– Рискованно!
Павел взъерошил светлые волосы. Он непринуждённо сидел на краю стола Фёдора Игнатьевича. Алексей Дмитриевич Воронцов устроился на стуле для посетителей, а сам председатель сидел за столом и неодобрительно косился на Павла. Точнее, на ту его часть, которую видел лучше всего.
– Паша! Ты мне стол сломаешь! Взгромоздился, как ворон на ветку! Ну-ка, давай – слезай!
Участковый встал со стола, сделал два шага к двери и обратно и снова повторил:
– Рискованно!
– Хорошо бы поговорить с директором школы, в которой учится девочка, – рассудительно заметил Алексей Дмитриевич. – Там десятилетка?
– В том-то и дело, что нет, – ответил я. – Восьмилетка. На следующий год надо либо поступать в училище, либо переводиться в другую школу.
– Ага!
Алексей Дмитриевич нахмурил лоб.
– Теоретически, можно предложить девочке перевестись к нам. Но как она будет добираться?
– Об этом рано говорить, Алексей Дмитриевич, – ответил я. – Девочку надо выручать уже сейчас. Иначе мать не даст ей спокойной жизни.
– Я не против, Андрей Иваныч! – улыбнулся Воронцов. – Хотя, план у вас, прямо скажу, авантюрный. С классной руководительницей разговаривать будем?
– Попробуем, – ответил я. – Вроде бы Таня отзывается о ней доброжелательно.
– Хорошо бы пригласить её с нами. Как представителя школы.
– Паша, а ты с мгинской милицией можешь договориться?
Я с надеждой посмотрел на участкового.
– Вряд ли, – с досадой ответил Павел. – Это уже не наш район, у них там своё начальство. Простого участкового никто и слушать не станет. А капитана я дёргать не хочу – он ещё после тех торговцев оружием в себя не пришёл.
Павел снова взъерошил волосы.
– Была – не была! Поедем сами, а там – как-нибудь выкрутимся! Во сколько старт?
– Мать Тани приходит с работы около шести часов вечера, – ответил я. – Вот к этому времени нам и надо успеть. Но поедем раньше, чтобы успеть переговорить с классной руководительницей Тани.
– Договорились!
– Алексей Дмитриевич, а вы сможете оставить школу? – спросил я Воронцова.
– А куда деваться? – с улыбкой ответил он. – Мы же к вечеру вернёмся?
– Обязательно, – пообещал я.
– Ну, вот и отлично!
***
Мга оказалась обычным рабочим посёлком. Несколько двух- и трёхэтажных домов возле станции, а в остальном – деревянная частная застройка. Плутая по улочкам, которые были неотличимы друг от друга, мы, наконец, выехали к школе.
– Кажется, здесь!
Я остановил машину. И сразу же увидел Таню.
Девочка стояла на крыльце школы вместе со светловолосой женщиной лет сорока. Женщина была одета в светлый болоньевый плащ.
– Валентина Михайловна, это Андрей, – сказала Таня.
Валентина Михайловна строго посмотрела на нас. Она чуть задержала взгляд на погонах Павла, потом переключилась на Алексея Дмитриевича. Брови учительницы чуть приподнялись.
– Здравствуйте! – официальным тоном сказала она.
– Здравствуйте, Валентина Михайловна! – улыбнулся ей Воронцов и чуть приподнял шляпу. – Я ваш коллега. Руковожу школой в Черёмуховке.
– Очень приятно, – вежливо ответила Валентина Михайловна. – Так что у вас за план?
Я посмотрел на Алексея Дмитриевича. Коллега с коллегой всегда договорятся быстрее. Воронцов поймал мой взгляд, кивнул и принялся объяснять Валентине Михайловне нашу задумку.
– Мне кажется, это авантюра чистой воды, – сказала учительница, выслушав Воронцова, и нахмурилась.
Вот вам и двойка по риторике, Алексей Дмитриевич, – невольно подумал я.
– Но я полностью согласна, – неожиданно добавила Валентина Михайловна, – что-то делать необходимо. Таня – очень способная девушка, а атмосфера в семье её просто губит.
