— Ой!.. — вскрикнул Бобер. — Так хорошо натренировалась, а сегодня опять больно.
— Нормально, — равнодушно сказала медсестра. — Приготовьтесь, больной, вас сейчас будет смотреть профессор.
— Что с тобой, Ксюша?… Ксения Николаевна?… — заискивающе спросил Бобер.
— Ничего, все нормально. — Ксюша, не взглянув на него, закрыла за собой дверь.
Тут же дверь снова открылась, и в сопровождении лечащего врача и ассистентов вошел профессор Серебровский.
— Доброе утро, больной.
— Доброе утро, профессор! — Бобер быстро оголил больную ногу.
Профессор присел на кровать, согнул-разогнул его ногу, ощупал колено.
— Болит?
— Нет.
— Врете.
— Ну… самую малость.
Профессор взял из рук ассистента рентгеновский снимок, посмотрел его на «просвет» и показал лечащему врачу.
— Обратите внимание. Очень редкий случай!.. Коленная чашечка значительно меньше, чем полагается человеку с его весом и габаритами.
— Зато нога движется, как на шарнире, в любую сторону, — заметил врач. — И в этом его огромное преимущество перед другими футболистами.
— Но противопоказаны большие нагрузки.
Бобер, слушая их, думал только об одном. Он спросил:
— Профессор, когда я смогу выйти на поле?
— На поле?… — усмехнулся профессор. — Если ромашки собирать — хоть завтра. А мяч гонять ногами я вам не рекомендую. Станете инвалидом.
— А в хоккей?
— В хоккее бьют тоже ногами? — спросил профессор.
Лечащий врач улыбнулся.
— В хоккее бьют клюшкой, профессор… Руками…
— Тогда можно. Только кататься очень осторожно, и упаси вас Бог упасть!
Зима. Тот же 1946 год. Хоккейная коробка на малом стадионе «Динамо». Бобер рвется к воротам противника. Шум на единственной трибуне. Вопят толпой окружившие поле болельщики. Гирлянды лампочек освещают поле. Идет матч ЦДКА — ВВС ЦДКА — в красной форме, ВВС — в полосатой сине-желтой. Бобер, играющий за ЦДКА, на сумасшедшей скорости приближается к воротам ВВС. Защитник принимает его на бедро. Сделав сальто в воздухе, он падает на лед, врезается в бортик, поднимается и в тот же миг, получив пас, снова идет к воротам. И снова его швыряют на лед. Поднявшись и на этот раз, он от синей линии на такой же скорости дугой огибает ворота, проходит за ними и проталкивает шайбу в узкую щель между щитком вратаря и штангой. Это был решающий гол. Ревет стадион. Звучит финальный свисток. Подняв клюшки, игроки ЦДКА едут к центру поля.
…Василий, стоящий у бортика на льду, в сапожках и в кожаном пальто, останавливает свою команду. Злой Василий кричит стоящему рядом тренеру:
— Сейчас же отвезешь всех на загородную базу!.. И чтоб никто носа не высунул оттуда! И ты тоже!.. Посидите под арестом!
— Василий Иосифович, Федоров домой просится. У него ребенок болен, — робко попросил тренер.
— Я сказал всех!!.. Будешь обсуждать приказы?! — Василий заметил идущего Бобра и отвернулся от тренера.
— Ну, Василий Иосифович, у тебя прямо крепостной театр, — пошутил Бобер. — За что ж ты их под арест?
— Я их научу выигрывать!.. Ладно, поздравляю тебя с победой!.. Привет! — Генерал холодно кивнул Бобру, повернулся и ушел.
Снова раздевалка для футболистов на Казанском стадионе.
Слышно, как шумом и свистом взорвался стадион. Щелкнул динамик, и диктор объявил: «Третий гол в ворота „Сборной ветеранов“ забил Иван Зиновкин, номер одиннадцать»!
Бобер заволновался и привстал. Оперся на больную ногу. Прихрамывая прошелся вдоль раздевалки, потер, колено, поморщился, снова прошелся, остановился, подумал и, махнув рукой, подошел к окну.
Постоял, глядя в окно, и вдруг увидел медленно идущего, слегка пошатывающегося Василия. Ветер трепал его рыжие волосы. Бобер долго смотрел ему в спину. И вспомнил весну 1947 года.
В форме старшего лейтенанта пехоты он заходит в штабную приемную Василия. Перед кабинетом за столом сидит пижонского вида старший лейтенант с усиками, в погонах с голубыми просветами. Одним пальцем печатает что-то на машинке.
— Старлей, генерал у себя? — спросил Бобер.
Старший лейтенант, хотя и был одного звания с ним, встал.
— Пройдемте, Всеволод Михайлович, вас давно ждут.
Бобер вошел в кабинет командующего.
В кабинете сгрудились вокруг сидящего за столом Василия два полковника и генерал. Майора Астафьева не было. Подняв голову от листа бумаги, Василий улыбнулся вошедшему Бобру.
— Разрешите, товарищ генерал? — обратился. Василий объявил всем:
— Вот и наш главный консультант! Садись сюда, Сева. Морозов, уступи место человеку! — согнал он со стула рядом сидящего генерала.
Бобер сел рядом с Василием.
— Слушаю вас, товарищ генерал.
Василий поморщился:
— Мы пили с тобой на брудершафт?… Пили!.. Мы как договорились?
— Ну, хорошо… Слушаю тебя, Василий!
Полковники переглянулись.
— Смотри сюда! — Василий указал на список фамилий на листе. — Предположим, что ты играешь за мою команду… А?… За ВВС Ты капитан и одновременно играющий тренер. С кем бы из них ты хотел играть?
Бобер взял в руки список и начал его просматривать.
— Да все годятся… У тебя тут лучшие футболисты страны. Только как ты их всех соберешь?
— Это, Сева, моя забота… Мы тут никак не можем решить, кого лучше в защиту взять — Гиви Бахрадзе или Бондарчука?
Бобер помедлил.
— Что тебе сказать, они оба классные игроки… Не знаю, как Гиви, но Савченко вряд ли ты добудешь… Киев его ни за что не отпустит, да он и сам не согласится.
Василий усмехнулся со спокойной уверенностью:
— Согласится.
Нажал кнопку на столе, в, дверях вырос старлей.
— От Астафьева слышно что-нибудь?
— Никак нет, товарищ генерал! — Старлей взглянул на часы. — Самолет через пять минут приземлится.
Над летным полем заходил на посадку самолет СИ-47 «Дуглас». Одновременно с этим к посадочной дорожке двигался черный «ЗиС». Машина остановилась точно у приземлившегося самолета. В машине сидели Астафьев и два дюжих сержанта.
Вскоре показались прилетевшие пассажиры. Последними шла группа молодых людей со спортивными чемоданчиками и сумками. Замыкал шествие здоровенный чубатый парень.
Астафьев, глядя из машины, кивнул:
— Вот этот, мордастый.
Быстро открылись все двери, Астафьев и сержанты вышли из машины, преградили путь чубатому.
— Товарищ Савченко, прошу в машину! — сказал Астафьев.
Савченко удивился:
— А в чем дело?
— Садитесь, вам все объяснят.
— Я что, арестован?
— Да нет… Я бы сказал — наоборот.
— Я вас не понимаю!
— Садитесь!
— Не сяду, пока не объясните.
Астафьев кивнул сержантам. Те, взяв парня под руки, быстро впихнули его в машину. Футболист крикнул уходящим ребятам из его команды: «Хлопцы!..» Но дверцы закрылись, и машина быстро тронулась.
— Товарищ майор, вы можете объяснить, чем дело? — хмурясь, спросил Савченко.
Астафьев протянул ему бумагу.
— Вот приказ… Ознакомьтесь. Савченко прочитал бумагу.
— Что?! Меня… В ВВС?… Я не согласен!
— Прочитайте подпись.
В конце приказа была подпись:. «Генерал-лейтенант Сталин».
Савченко сразу сник, потом поднял голову, упрямо сказал:
— Все равно я не согласен.
Астафьев улыбнулся.
— Мне вы это можете сказать. Но я вам очень не советую спорить с генерал-лейтенантом.
— Но я же сержант милиции!
— А теперь будешь лейтенантом авиаций. — Астафьев повернулся, подмигнул. — Понравишься шефу — звания посыплются, как из лукошка.
Вскоре машина остановилась у военной гостиницы. Астафьев и Савченко в сопровождении двух сержантов поднялись по лестнице и подошли к дверям номера. Астафьев кивнул сержантам — они стали по обе стороны двери.
Астафьев, войдя с Савченко в номер, сказал:
— Отдохни, прими душ… Тебе скоро привезут новую форму. Я заеду за тобой.
Савченко мрачно молчал.
Астафьев, спустившись к администратору, набрал телефонный номер, доложил в трубку:
— Товарищ генерал. Докладывает майор Астафьев. С Савченко полный порядок.
Хмурый, взволнованный Савченко нервно ходил по номеру. Подошел к двери, открыл ее — за дверью все так же стояли здоровенные сержанты. Захлопнул дверь. Снова стал расхаживать по номеру, подошел к телефону. Снял трубку.
— Коммутатор?… Мне срочно нужен Киев!
— Ваш телефон отключен, — послышался в трубке нежный девичий голос.
— Как отключен? Я же с вами разговариваю!
— Приказано ни с кем не соединять.
Он швырнул трубку, снова заметался по номеру. Затем подошел к двери и запер ее на ключ. Взял чемоданчик и вышел на маленький балкон. С высоты третьего этажа он посмотрел вниз, потом оглядел улицу. Рядом с балконом проходила водосточная труба. Савченко дотянулся до нее, попробовал ухватиться… Секция трубы закачалась и со скрипом поползла вниз. Он увидел стоящий внизу «студебеккер» с кузовом, покрытым тентом. Около него стоял солдат-шофер, курил. Савченко подумал и обратился к шоферу:
