— Стоп, — сказал Сухмет. — Я не самый большой дурак на свете, но все-таки не понимаю, почему вы считаете себя обреченными на смерть из-за того, что вокруг Мирама поставлен магический барьер.
Шув пожал плечами:
— По-моему, это каждому понятно. Барьер стоит денег, а разве кто-нибудь будет так тратиться, если не добивается своей цели? И, скорее всего, это приведет всех нас к гибели, а кого-нибудь одного к богатству или власти.
— Продолжай.
— А потом появились мародеры. Никто не знает, откуда их столько набежало в наш край. Они были злые, голодные, жестокие. Никого не щадили и никому не давали спуску. Люди, конечно, бросили все, засели по замкам или набились в город. Те, кто побогаче, владельцы замков, решили сорвать на этом неплохой куш, подняли цены на съестное, но не очень, иначе все ушли бы в город. И тогда тот, кто все это затеял, натравил собак на замки. Они стали врываться в крепости, ломать стены, глотать башни, а людей убивали мародеры. Скоро настанет черед и Мирама. Недолго уже осталось. — Шув допил вино и шмыгнул носом.
— И тем не менее мне не все понятно, — сказал Лотар. — Мародеров можно выгнать, для этого существует дружина.
— Почему-то в городе очень многие считают, что от собак пострадают только богатые или знатные, а простым людям и даже дружинникам бояться нечего. С таким настроением дружину не соберешь. — Шув обреченно махнул рукой. — Наш князь опоздал.
— Но мародеры-то наверняка грабят всех подряд?
— Конечно, всех, но люди этого уже не замечают. Вот я и говорю: что-то готовится.
— А почему все-таки у тебя никого нет? — спросил Рубос.
— Кто-то пустил слух, что собаки не любят воды и потому те, кто не сходит на берег, останутся жить. Вот и подались все к морю. Это какое-то сумасшествие. Строят плоты, понтоны из бочек, обыкновенные фелюги продают втридорога, и все только ради того, чтобы не попасть на зуб какой-нибудь собаке, которой до людей и дела лет.
— Значит, у тебя постояльцев, кроме нас, нет?
— Есть один, только…
— Что такое?
— Он странный какой-то. Я и объяснить не могу, но что-то с ним не так. — Он подумал. — Конечно, может, и он просто-напросто боится, как многие, только ведет себя странновато…
— Как его зовут?
— Он просил называть себя господином Курбаном.
Лотар посмотрел на Сухмета.
— Это не имя, а прозвище. Так на Востоке величают себя многие вельможи.
— Ладно, познакомимся еще, представится случай, — сказал Лотар. — А теперь ответь на мой вопрос, только как следует подумай. Кого люди подозревают в том, что происходит в Ми-раме? Может быть, называют какие-то имена, может, кто-то рассказывает что-нибудь необычное?
— Необычного, господин хороший, сейчас в Мираме столько, что и не перескажешь. А имена, конечно, называют. Даже два. Первого, кого обвиняют, так это нашего господина Кнебергиша. Он лекарь, живет в Мираме недавно, и десятка лет не прошло, как он появился. Сначала думали, что он, как все, деньги любит и пилюли продает, а потом выяснилось, что он еще кое-чем занимается.
— Например?
— Не раз и не два видели, как он читал книгу, писанную неизвестными знаками на черных пергаментах и переплетенную в черный сафьян. И от нее пахло серой и плесенью. Значит, непростая это книга. Еще видели, что он ходил в дальние пещеры, где скрываются те, кто промышляет наговором, порчей и магией. Да и вообще, чародеи и лекари — одна компания.
— Что за дальние пещеры?
— Катакомбы на северных отрогах долины, — ответил Л отару Рубос. — Мы мальчишками часто туда бегали. Никто там не скрывается, сказки это.
— А кто второй, кого обвиняют в появлении собак?
— Сам воевода, господин Сошур. Это он приказал своим слугам выкапывать ямы с кольями на дне, когда собаки только появились. И когда собаки к нам пожаловали и всем стало ясно, что так их не одолеть, он попытался от этого откреститься. Тайну на все напустить. Но когда кто-то из его людей к мародерам ушел, тайна вся и лопнула. Тогда, я помню, большой шум в порту поднялся. Хотели даже идти к нему выяснять, почему он от этого открещивается, но князь тогда был еще в силе, и дело кончилось ничем. Впрочем, может, и не ничем. Я слышал, как Сошура то здесь, то там недобром поминают. К тому же он с Кнебергишем дружбу водил, и они вполне могли это дело на пару затеять.
Сухмет ухмыльнулся:
— А что эти двое выиграют, если собаки нападут на город?
Вопрос застал Шува врасплох. Он покрутил головой, потом подергал рукава сюртука, словно они слишком плотно обтянули его жирненькие руки и теперь он почувствовал, как ему давит подмышки.
— Не знаю. Не мое дело разбираться в этом. Может, у них есть еще что-то в запасе, чего никто не знает?
— Может, — согласился Лотар. — А сколько замков осталось в Мирамской долине?
— Только два — господина Кибата и господина Бугошита. Конечно, если не считать терем воеводы Сошура, который находится здесь, в городе.
— А они к нападению собак готовы?
— Уж больше месяца на военном положении.
— Понятно. — Лотар помолчал. — Расскажи о семье князя.
— Ну, князь — он и есть князь. Раньше был хозяин, во все нос совал, со всем разбирался. И торговлю иногда сам вел, и на охоту ходил с одной рогатиной, а теперь постарел и тянет его больше пиры задавать. А изменился он, когда его жена Рассулина умерла. Хорошая женщина была, светлая ей память. Осталась у князя дочь, Светока, которую он любит даже больше, чем наследника — Прачиса. Мальчишке сейчас самое время в силу входить. Пока беда не случилась, некоторые даже говорили, что уж очень он рассудителен, больно много о себе понимает, а сейчас вздыхают, что молод очень. Если бы он чуть постарше был, глядишь, как-нибудь да выкрутились бы из беды.
— Угу, — буркнул Сухмет, пожевывая что-то. — Способный, значит.
— Да я и сам так думаю: если бы Прачису хорошего советника…
— А кто у него советники? — спросил Рубос.
— Сошур, он всегда в городе, и Бугошит. Этот собак не боится, к морю даже головы не поворачивает, давно бы уехал в свое имение, да его князь не пускает. Известное дело, они одногодки, вместе бедокурили, вместе за Рассулиной бегали, сейчас вместе и старятся.
— Так что, у него ни жены, ни детей нет?
— Как не быть. Жена у него, поди, третья, и детей полон короб, только они как-то недружно живут. Вот боярин и сидит в городе, а семья еще где-то, да я не знаю где, скорее всего, на одном из боярских кораблей.
Сухмет вытер пальцы о расшитую салфетку и глотнул разведенного вина из пиалы.
— А что все-таки думает князь? Шув вздохнул:
— Похоже, ничего не думает. — Он вдруг всплеснул руками. — Да, чуть не забыл! Там в детинце есть один человек, он сейчас почти что самый главный… Бывший лекарь, кстати. Но он уже давно в колдуны подался. Злой он и способен на разные штуки, какие и не перескажешь, но князь его слушает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
