Бедная Зина внизу пыталась повторить акробатический этюд Татьяны, однако смогла исполнить только первую его часть: пробег ногами по стволу дерева вверх. В результате её непослушное тело, подобно переспелой груше, отвалилось от спасительной ветки и стремительно полетело вниз. Если бы не цепкие руки, не выпускающие сучки, Зина неминуемо бы шлёпнулась на землю. После нескольких неудачных попыток обессилевшей вконец «верхолазке» всё-таки удалось прижаться к ветке всем телом снизу, а перевернуться и оседлать её не хватило сил. Так и висела она, стиснув в объятиях толстую ветвь, не двигаясь с места, несмотря на тщетные усилия Татьяны, тащившей неуклюжую подругу за шиворот вверх, катастрофически растянув на ней футболку.
В конце концов операция «Дуб» успешно завершилась, когда командир, сжалившись, разрешила бойцу подставить ящики под непокорное дерево. Только таким образом дуб или клён был побежден бесстрашной акробаткой Зиной, причём Тане пришлось свесить ноги вниз и развалить пирамиду из тары, чтобы не привлекать внимание врагов.
— И что, нам долго здесь сидеть? Очень неудобно и твёрдо! — кряхтела, возясь в листве, Зина.
— Тише, смотри не свались! Сейчас гляну, который час! Ничего себе! Представляешь? Уже десять минут одиннадцатого, а никого нет, — шёпотом удивилась Таня. — Будем ждать, вдруг опаздывают!
Девушки, как курицы на насесте, провозились на дереве до одиннадцати часов, причём последние десять минут для Зины были равносильны пытке. Невыносимо ныла спина из-за неудобной позы; затекли руки, вцепившиеся в ветви над головой; болело то место, на котором сидят обычно на мягком стуле и в уютном кресле, а не на суковатой неровной ветке.
Наконец Таня пришла к выводу, что их операция потерпела фиаско. Она легко спрыгнула с дерева. Зина же, повиснув на ветке, никак не могла разжать руки — их свело судорогой от страха. Напрасно Татьяна пыталась стащить её вниз за ноги. Рассердившись не на шутку, глядя снизу вверх на беспечно болтающиеся перед её глазами кроссовки, Таня категорично заявила:
— Если ты сейчас же не спрыгнешь, пока я готова тебя поддержать, будешь висеть до утра, а я пойду в гостиницу спать!
Эта угроза возымела своё действие, и Зина смело прыгнула на подругу, припечатав её к толстому стволу дерева. Отлепляя её от себя, Таня клятвенно пообещала, что никогда в жизни больше не заставит подругу лазать по деревьям.
Зиночка, отряхиваясь, оправдывалась:
— У меня ноги и руки короткие!
— Ладно тебе, бедненькая, Паташонок ты мой! Пойдём теперь по освещённым улицам.
— Пойдём, Пат! — смиренно ответила Зина.
Каково же было удивление подруг, когда, обойдя кафе и оказавшись перед входом, они увидели его название.
— Таня! Это «Причал», а в записке тебя вызывали в «Прибой»! Как ты могла перепутать?
— Не знаю, — растерянно пожала плечами Татьяна, — видно, чёрт попутал! Я уверена была, что это здесь. Понастроили на каждом углу кафе! А где же «Прибой»?
— Всё равно мы опоздали, — успокоила Зина, беря её под руку. — Скорее бы добраться до постели. У меня так всё болит. Ноги не слушаются.
Зина захромала на обе ноги и вдруг неожиданно остановилась:
— Слушай, значит, зря я на дереве сидела?
Танюшка увидела разнесчастное выражение лица подруги, теребившей вытянутую широченную зелёную футболку, её огромные тёмные очки, поблёскивающие как глаза жабы поверх зелёной, нелепо завязанной на голове косынки, и её прорвало. Она хохотала как ненормальная посреди улицы, согнувшись пополам, Зина стояла в растерянности, не понимая причины веселья. Прохожие, обходя странную парочку с двух сторон, оглядывались на чудачек и тоже начинали смеяться.
Так, то успокаиваясь, то снова начиная хохотать, Таня доплелась до гостиницы рядом с усталой Зиной. Уже в номере, икая от смеха, она подвела подругу к зеркалу.
— Ква-ква! — падая на диван, проплакала Таня.
Зина, усмехнувшись своему отражению, набрала в рот воды и обрызгала рыдающую от смеха Татьяну. Та мигом успокоилась и, ничуть не обидевшись, вытерлась полотенцем, размазав косметику по лицу.
— Спасибо! — сказала она и отправилась в ванную умываться.
— Пожалуйста, всегда готова помочь, — ответила Зина, стаскивая с головы «лягушачью кожу».
Глава 7
Ночью уставшие подруги спали как убитые и не слышали возню у двери в их номер. А утром на полу маленькой прихожей Зина обнаружила второе послание, написанное тем же неровным почерком.
— Тебе второе письмо, — сообщила она Тане, входя в комнату.
— Ну-ка, дай угадаю! Наша тощая киска сердится, что мы проигнорировали её стрелку?
— Сейчас посмотрим, хороший ли ты знаток тёмных человеческих душ! Знаешь, не угадала! Девочка всего-навсего объявляет тебе войну!
— А ну-ка, дай!.. «Лахудра, я тебе объявлю войну, если ты не оставишь моего мужчину в покое!» — прочитала Таня. — А ты почему исказила смысл записки?
— Ничего не исказила! Ты испугалась угрозы и прогонишь Костика ради зарвавшейся девчонки?
— Ещё чего! Теперь даже если этот фрукт и не захочу съесть, то понадкусываю. Специально буду держать его рядом с собой.
— Значит, содержание записки я передала верно.
— Хм! Выходит, что так. Ну что ж, мы тоже выйдем на тропу войны, но, заметь, не первые! Посмотрим, на что способна избалованная девчонка.
Сделав звонки своим мужьям, успокоившись, что всё у них хорошо и Максимка жив и здоров, подруги отправились на пляж. Там, как всегда, на прежнем месте лежал Константин, заняв участок на песке и для девушек. Увидев их, он засуетился, помог укрепить пляжный зонт и показывал всем своим видом, что очень рад встрече. Зина уже никак не реагировала на Костика, привыкнув к нему, как к необходимой вещи во время отдыха. Таня же сегодня благосклонно смотрела на общего знакомого, даже вместе с ним отправилась купаться в море, оставив подругу охранять вещи. Зина довольно долго находилась одна. От скуки она рассматривала людей на пляже.
По берегу рядом с водой провели за уздечку унылого верблюда, два пустых горба которого напомнили ей войлочные шапочки для бани. Желающих сфотографироваться с экзотическим животным не нашлось, раздосадованный хозяин потянул верблюда к лестнице, ведущей наверх, на набережную. Тот немного поартачился для порядка, но, увлекаемый невозмутимым человеком, был вынужден шагать вверх по ступенькам, лениво переставляя свои мосластые ноги. Зина проводила взглядом верблюда наверх и вдруг в одной из трёх девушек, которые, разговаривая между собой, медленно спускались по лестнице на пляж, узнала ту девчонку, с которой дралась Таня. Зина посмотрела, не возвращаются ли Конь с Татьяной, но те беззаботно плавали недалеко от берега, о чём-то переговариваясь. Зинаида поспешно водрузила себе на голову шляпу с большими полями и на нос свои огромные очки. Группа девчонок, будто высматривая кого-то, проследовала мимо, загребая шлёпанцами горячий песок.
Вскоре вернулись, смеясь и оживлённо разговаривая, Костик с Татьяной. Зина, уходя купаться, предупредила обоих, что поблизости бродит влюблённая сумасбродка и может произойти скандал.
— Мы законспирируемся, — ответил Константин, животом ложась на циновку и накрывая голову газетой.
Татьяна водрузила на себя оставленный Зиной набор из очков и шляпы, тщательно спрятала волосы и тоже улеглась на живот, предварительно накрыв спину полотенцем. Через минут десять рядом с задремавшим Константином остановилась стайка девчонок, и одна из них, худая и нескладная, заглянув под газету и обнаружив под ней дорогие сердцу черты, оглядела лежащие в радиусе трёх метров от него женские тела. Справа, в нескольких шагах от любимого, загорала на животе стройная длинноногая блондинка с хвостом длинных волос. Недолго думая, ревнивица с пронзительным воплем прыгнула на несчастную, оседлав её, как необъезженную хозяйку диких прерий, вцепилась в её роскошные светлые волосы, громко крича, что она предупреждала…
Обезумевшая от ужаса жертва, завизжав, как раненая свинья, привлекла внимание крупного, в наколках, мужчины, только что вышедшего из волн на берег. Преодолев расстояние до блондинки в два прыжка, он сгрёб в охапку новоявленную наездницу, зажал её между крепкими волосатыми ногами и, к всеобщему ликованию (спутницы скандалистки сразу позорно покинули поле сражения), отходил резиновым шлёпанцем оголившиеся тощие ягодицы проказницы.
Наказанная и опозоренная девица под всеобщий смех и улюлюканье поднялась с песка и, отступая с поля битвы, отряхиваясь, напоследок обернулась погрозить кулаком перепуганной растрёпанной блондинке. Но что это?! Какой конфуз! Увидев лицо «соперницы», обескураженная девчонка молниеносно взлетела по лестнице наверх, догоняя своих подружек.
Когда, немного поплавав, вернулась на коврик Зина, под шляпой от смеха постанывала Татьяна, Константин же лежал красный то ли от солнца, то ли от стыда, а все вокруг оживлённо обсуждали увиденную буффонаду. Супружеская чета, оказавшись в центре всеобщего внимания, поспешно собрала вещи и ушла вдоль пляжа, по всей вероятности, искать другое, более спокойное место.
