— Если бы я не видел его своими глазами, я бы, наверное, тоже не поверил. Но он был при жизни человеком, в этом нет никакого сомнения. Я собственноручно его убил и даже успел поговорить с ним перед его кончиной. Тогда я не придал значения его словам о возвращении, сочтя это предсмертными бреднями.
— Ты бы все равно ничего не сделал. Превращение в лича готовится некромантами заранее, это очень сложный и длительный процесс, не прощающий малейших ошибок. Одно неверное действие, и на выходе получается тупая нежить, которая не то, что колдовать, ходить по земле нормально не сможет. А уж свою филактерию они прячут так, что ты ее никогда не найдешь. О ее местонахождении знает только он. Как ты понимаешь, об этом он тебе никогда не скажет.
— Филактерия, — медленно произнес я новое для себя слово. — Объяснишь?
— Это такой сосуд, над которым некромант при жизни проводит сложный ритуал, к нему привязана душа лича. Ты можешь снова и снова убивать его, но он всегда будет возрождаться из праха. И даже если ты полностью сожжешь его останки, он все равно вернется, просто это займет у него намного больше времени, но результат будет всегда один. Легче убить истинного вампира, чем эту тварь, ненавидящую все живое.
— Но профессор Монтис Блоу говорил, что существует ритуал, с помощью которого можно его уничтожить!
— Скольких личей убил твой профессор? Без обид, но это полная чепуха, Кай. Либо ты находишь филактерию, либо снова и снова сражаешься с самой опасной нежитью, которая только может существовать. Лучше давай подумаем, как выкрасть эти книги, но до этого нужно провести разведку и полностью выяснить его возможности — не все личи одинаковы. Кажется, уже стемнело. Пора возвращаться.
Мы благополучно воспользовались гостеприимством и провели чудесную ночь, снова и снова наслаждаясь друг-другом. Утром Клэр снарядила для нас свой личный паровик с извозчиком, и пожелала счастливой дороги. Я погрузил свой старый походный мешок с вещами и повозка медленно тронулась с места, постепенно набирая скорость.
— Ну теперь ты мне расскажешь, для чего нам потребовалась эта ночевка? — с любопытством произнес я, оказавшись внутри.
— О, конечно! Держи, — Сиала извлекла стеклянную бутылочку из своей куртки, наполненную красной жидкостью, и протянула мне.
— Что это?
— Кровь маленького Юфина, я немного пошалила этой ночью, пока ты спал. — на ее губах появилась озорная улыбка, от которой меня пробрало до самых пяток.
— Только не говори, что…
— Тише, тише. С ним все в порядке, он даже ничего не почувствовал. А благодаря ему завтра вечером я тебе сообщу, жив ли человек, который тебе заменил отца. Более того, я точно укажу, где его искать.
Глава 3
Обратная дорога пролетела незаметно. Паровик Клэр значительно превосходил тот, на котором мы ехали сюда. Я попробовал разузнать у Сиалы еще какие-нибудь невероятные вещи, но она не была настроена на продолжение беседы, периодически отвлекаясь на какие-то свои мысли, и разговор постепенно скатился в молчание. Со скуки, я достал блокнот и начал составлять послание для Михаила. Странно, что он не оставил краткую инструкцию об артефакте. Хотя, возможно, он сам пытался связаться со мной в эти семь лет заключения.
Вопросы, ответы на которые я хотел получить, один за одним сыпались на листок, и вскоре мне пришлось перевернуть страницу. Сиала время от времени поглядывала на меня из-под полуприкрытых век, но тишину так и не нарушила. В конце концов мне надоело это занятие. Если, как говорил профессор Монтис Блоу, Михаил сам искал меня, то пусть он и определяет то, что хочет мне передать! Я извлек из сумки магический эфикс, раскрыл его на первой странице и уверенным движением написал фразу: «Что мне нужно сделать? Я смог прочитать надпись на обложке, значит я тот, кого вы искали?»
— Самое правильное решение. Длина послания прямым образом влияет на скорость его передачи. Теперь тебе нужно дождаться ответа, но почему-то я не думаю, что он тебя удовлетворит, — задумчиво произнесла Сиала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Почему?
— Потому что ты не единственный, кто был отмечен меткой Высших, и у таких избранных всегда сложный жизненный путь, который мало кто проходит до конца. Но, надо отдать должное, до тебя я ни разу не слышала, чтобы у кого-то было три метки одновременно. Так что я даже не представляю, что уготовили тебе Боги. Знай, никто и никогда ничего тебе не скажет прямо, Мать называла это издевательство над смертными Великой Игрой.
— Может быть мне стоит попробовать быть таким, как другие люди? — я почему-то вспомнил женатого Крикуна, — Вести спокойную счастливую жизнь и не бояться, что в один прекрасный день придет очередной желающий вогнать в мое сердце кусок обсидиана.
— Думаю, у тебя не получится. Но давай сначала дождемся ответа Михаила, — она демонстративно зевнула и снова прикрыла глаза.
По прибытии в Танар, я наконец-то разобрал свои старые вещи, оставшиеся после школы Длани. Внутри меня появилось какое-то странное чувство, в котором переплелись тепло и ностальгия. Вот мой кристалл глауфита, в который я когда-то обманом перенес способность Юфина; а вот засохший, и почти превратившийся в труху эйголь, набранный в пещере зверолюдов. Я покрутил в руках маленький лук, подаренный мне Юфом на день рождения. Надеюсь, с ним все хорошо. Сиала закрылась в одной из своих комнат, обстановка которой сильно напоминала лабораторию, и пообещала, что скоро скажет, где он.
А это мой самый первый клинок…
Я с любовью погладил острый стилет, сделанный великолепным эльфийским мастером. Представляющийся мне беспорядочной вязью рисунок на рукоятке, теперь, после изучения языка эльфов, превратился в четко угадываемое клеймо кузнеца — Бетаниэль. Интересно обнаружить новую особенность, спустя столько лет, на таком знакомом ноже… Именно им я совершил свои самые первые убийства, отправив к демонам епископа Баренса и его помощника, отомстив за маму и папу.
Интересно, в каком мире они переродились? А вдруг в этом? Ведь Тая как-то смогла снова появиться в Кастании! Да не просто в этом мире, а в той же самой стране, где и погибла. Это, наверное, проделки Высших, вот только осталось понять, зачем они надо мной издеваются.
А вспомнит ли Тая меня при встрече? Три дня, отведенные Мартой на мое нахождение в Танаре уже истекли, но со мной пока все в порядке, и меня никто не пытается выгнать отсюда. Может быть попробовать найти девочку и поговорить с ней? Вот только как сказать Сиале об этом? Она же рассмеется и не поймет меня, а если узнает о моих чувствах к той, школьной Тае, то может ведь и разозлиться! Пожалуй, не буду этого делать. Вампирша всеми силами старается мне показать, что она совершенно обычная женщина, и мне это нравится, хотя того чувства, что у меня было к погибшей от руки Гэнтона девушке, я к ней не испытываю.
И все же Камиста великолепна! Я не могу припомнить никого, кто мог бы с ней из женщин сравниться — и в красоте, и в уме. Понятно, что это обусловлено ее природой и прожитыми веками. Но она мне очень сильно помогает! Хотя не обязана.
— Интересный ножичек, опасный…, — раздался щекочущий шепот над моих ухом.
— Сиала! Ты можешь хоть как-то обозначать свое внезапное появление! — я добавил в голос немного нот раздражения и повернулся к незваной гостье, незаметно вторгшейся в комнату.
— Я подумаю, — она как всегда очаровательно улыбнулась, и мое возмущение мгновенно улетучилось. — У меня две новости о твоем друге, хорошая и плохая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Значит он жив? — я, скрывая внутреннее ликование, уставился на вампиршу.
— Скажем так, его тело все еще функционирует. Но, увы, тебе его в ближайшее время не увидеть. Он на Вестании, так называют местные жители второй континент этого мира.
— Значит он смог преодолеть магический барьер? — чего-то подобного я ожидал, — Но каким образом, Сиала? Ведь Юфин не мог даже телепортироваться на территорию Длани из-за Силового щита!
