Во двор входит С а ш а. Голова у него забинтована.
С п е р а н с к и й. Что, друг мой, больно?
С а ш а. Сначала, когда прикрепили два провода и пропустили ток, было больно, а потом ничего, только голова немного кружилась.
С п е р а н с к и й. И как, помогло тебе это лечение?
С а ш а. Нет, по-моему, не помогло. Только зря выжгли десять процентов мозга, а так, по-моему, все осталось, как есть. Только голова немного кружится.
С п е р а н с к и й. Ты не переживай, у тебя осталось еще девяносто. Человеческий мозг вообще большая загадка. Мне иногда кажется, что он дан нам по очень большой ошибке. Люди и со ста процентами не знают, что делать, и куда их приложить. Большой мозг их тяготит. А другие, вообще не имея мозгов, делают поразительные успехи на разных поприщах. Так что ты с оставшимися девяносто можешь сделать неплохую карьеру. Только ты их больше не зли, и не ходи встречать этот свой последний троллейбус, а то они постепенно выжгут тебе весь мозг до конца. Некоторых любящих мамаш, мой друг, а также усердных профессоров не остановишь ничем. Они могут залечить человека до смерти.
С а ш а. Нет, я им не поддамся. Сегодня я опять пойду встречать свой троллейбус.
С п е р а н с к и й. Тогда послушай моего совета, и сделай это не сегодня, а завтра. Если послушаешься, то останешься со своими девяносто процентами, и сможешь жить дальше, как ни в чем ни бывало. Не лучше, и не хуже, чем остальные.
С а ш а. Хорошо, я пропущу один день. Все равно кружится голова и мелькают перед глазами белые точки.
С п е р а н с к и й. Это не точки, это птицы, мой друг. Мы ведь живем с тобой на голубятне, и видим в окно птиц, да синее небо.
С а ш а подходит к флигелю справа от дачи, опускается на скамейку, и неподвижно сидит, смотря прямо перед собой.
Во двор входит Р и х т е р, садится за стол напротив С п е р а н с к о г о.
Р и х т е р. Все готово. Я только что говорил по телефону с издательством. Они готовы составить договор на твой роман с моим предисловием. Это, безусловно, большая победа, и за нее стоит выпить.
С п е р а н с к и й. Ты так считаешь?
Р и х т е р.Безусловно. Они были заинтригованы твоим поиском новых форм, особенно когда я им все это растолковал. Договор непременно будет подписан, и в самое ближайшее время. (Кричит.) Мария Петровна! Мария Петровна!
Из дверей выходит М а р и я П е т р о в н а.
Р и х т е р. Вина и бокалы для меня и господина писателя! Сегодня особый день, Мария Петровна. Сегодня мы подводим черту под долгим периодом неудач. Сегодня мы прощаемся с длинным этапом, наполненным падениями и недолгими взлетами, закончившимся блистательным и несомненным успехом. Одним словом, Мария Петровна, мы пьем за новую книгу, пускай еще ненаписанную, но которая в ближайшее время появится на прилавках множества магазинов. За книгу, которая принесет нам баснословную прибыль!
М а р и я П е т р о в н а(удивленно). Вы это серьезно?
Р и х т е р. Серьезней не бывает, моя дорогая. Гулять, так гулять! Несите вино и бокалы.
М а р и я П е т р о в н а. Хорошо, сейчас принесу. (Уходит вглубь дома.)
С п е р а н с к и й(слегка морщась). Послушайте, Рихтер, вы хоть сами верите в то, что сказали?
Р и х т е р. Мне нельзя не верить, мой друг. Мы связаны с вами одной веревочкой, и нам теперь не развязаться до смерти. Десять лет я сообщал всему миру о вашем поиске новых форм, которые в конце-концов выльются в нечто потрясающее и фантастичное. Мне теперь отступать не с руки. Да и вы сами не далее, как вчера, разве не говорили мне о предчувствии, живущем в вас последнее время? О новом супер-романе, сродни твореньям Гомера или Шекспира, который непременно появится на этих брегах. Ибо там, где ступала нога Овидия, где закололся могущественный Митридат, где все овеяно запахом вечности и античности, такой супер-роман не появиться просто не может?
С п е р а н с к и й. Все правильно, только про Митридата я вам не говорил. Это из Пушкина.
Р и х т е р(нетерпеливо). Какая разница, что не говорили, и что это из Пушкина? Но ведь про супер-роман говорили определенно. Вот я и уговорил сегодня издательство на этот договор, и, между прочим, на вполне приличный аванс, который они нам сюда перечислят. Неужели я сделал что-то не так?
С п е р а н с к и й. Все так, мой друг, все правильно, но с одним небольшим уточнением. И про античность правильно, и про поиски, и про атмосферу, располагающую к писательству. Но почем вы знаете, что этот супер-роман напишу я, а не этот друг моей дочери, с которым она, даже не зарегистрировавшись, уезжает в Москву? Почем вы знаете, что это буду я, а не он?
Р и х т е р. Я слишком много вложил в вас, как критик, чтобы думать иначе. Я слишком много поставил на кон, чтобы дать другой лошади прийти к финишу первой.
Входит М а р и я П е т р о в н а с вином и бокалами. Разливает, а потомсадится за стол рядом с Р и х т е р о м и С п е р а н с к и м.
Р и х т е р(поднимает бокал). За успех!
С п е р а н с к и й. За успех!
М а р и я П е т р о в н а. За успех!
Пьют, некоторое время молчат.
Р и х т е р(после паузы). Теперь о том, о чем все так упорно молчат. Об этой чертовой даче, которая висит в воздухе уже много лет, и которую покинули все ее обитатели. Кроме вас и еще одной ненормальной семьи. Но они, разумеется, не в счет, они меня совершенно не интересуют. Меня интересуете вы, рискующие в любой момент стать пищей для рыб и морских каракатиц.
С п е р а н с к и й. О Господи, вы опять про свое! Неужели у вас нет темы получше? Поговорим, наконец, о погоде, или о видах на урожай в здешних злачных долинах. Все же приятней, чем об этих рыбах и каракатицах.
М а р и я П е т р о в н а. Мой муж не любит, когда поднимают эту неприятную тему.
Р и х т е р. Вы что, самоубийцы? Вам что, хочется умереть?
С п е р а н с к и й. Видите-ли, мой друг, большие темы приходят именно в критических ситуациях. Для того, кто стоит на краю, все видится гораздо глубже и гораздо масштабней. Я не напишу свой роман, если съеду отсюда.
М а р и я П е т р о в н а(загадочно). И, кроме того, на краю, над бездной, к человеку приходят новые чувства. Вспыхивают страсти, о которых раньше нельзя было даже мечтать.
С п е р а н с к и й. Вот видите, Рихтер, вы и получили ответ на свой сакраментальный вопрос. Мы висим на краю, и вынуждены висеть здесь до конца, потому что ни на каком другом месте не видно так глубоко и не вспыхивают такие сильные страсти.
Р и х т е р. Вы оба сумасшедшие, вас надо лечить!
С п е р а н с к и й.Вы хотите сделать нам электрошоковую терапию? Здесь вы тоже не оригинальны, мой друг, вас опередили наши соседи (кивает на С а ш у). Только ведь и электрошок, пожалуй, ничего вам не даст. Люди прекрасно живут и с оставшимися кусочками мозга, и их по-прежнему тянет встречать свой последний троллейбус.
Р и х т е р подавлен, и не знает, что отвечать.
Через ворота во двор входят В л а д и м и р и О л ь г а.
О л ь г а. Мама, завтра мы с Владимиром уезжаем.
М а р и я П е т р о в н а.Ну что ж, раз ты так решила… Надеюсь, Владимир тоже все обдумал и взвесил, и поведет себя в этой ситуации, как человек благородный.
О л ь г а. Пойми, мама, мы не можем больше здесь оставаться! Нас обоих душит провинциальная жизнь. Нам нужны новые горизонты и новые впечатления.
М а р и я П е т р о в н а. Новые горизонты и новые впечатления? Когда-то и я так говорила. Впрочем, это не важно. Да, решено, завтра же вы должны отсюда уехать! Лети, моя голубка, лети, и дай тебе Бог удачи в твоем первом полете!
О л ь г а. Мне это нравится: как голубка в ее первом полете!
Берет В л а д и м и р а за руку и вместе с ним выбегает на улицу.
Р и х т е р.Пожалуй, пойду и я. Еще раз зайду на почту, потом прогуляюсь по набережной, а вечером, как обычно, встречайте к ужину. (Уходит.)
Во двор через калитку входит К о р е ц к и й. Развязно подходит к столу, останавливается напротив С п е р а н с к о г о.
