Да, Альберт Шамайтис убит. В этом не могло быть сомнении. Убийцы все заранее обдумали, тщательно подготовили... Больше того, Юшкас отчетливо представлял себе, кто был заинтересован в убийстве ученого, кто направил руку убийцы. Но улик, прямых, неоспоримых улик, у следователя пока не было, хотя «технику» убийства он почти полностью разгадал.
Медленно проходя улицу за улицей, Юшкас восстанавливал в памяти — в который раз! — подробности. Их накопилось немало, но они были еще отрывочными. И тем не менее Юшкас знал: развязка близка. И еще одно было бесспорно и ясно — убийство Шамайтиса имеет определенную политическую окраску. За спиной уголовного преступника действовал злобный враг.
Сейчас, как ни странно, Юшкас больше всего думал о таком, казалось бы, незначительном факте, как телефонный разговор преподобного отца Августина из квартиры Шамайтиса.
Кому и куда звонил ксендз? Больной женщине? Так он объяснил Марии, но следователь не верил этому объяснению. По времени звонок из города совпадал с началом пожара на даче. Видимо, между этими двумя фактами существовала прямая связь, но какая? В чем она заключалась? Ее смысл, назначение, содержание? Все это было для Юшкаса еще неясно. Он знал, что ответ на этот вопрос поможет свести в одно целое накопленные, но пока что разрозненные факты и предположения.
Не замечая ничего вокруг, Юшкас шагал и думал, и внезапно, как это часто бывает, пришло решение — такое простое, что, казалось, оно с самого начала должно было прийти в голову, а не возникнуть в результате долгих размышлений. Телефонный звонок Августина, обыкновенный телефонный звонок — коварный и ловкий ход врага.
Юшкас огляделся вокруг. Ого! Он даже не заметил, куда забрел. Площадь Свободы! Добрых четыре километра от Погулянки!
Вдалеке показался зеленый глазок такси. Через минуту Юшкас уже сидел в машине.
— На телефонную станцию! — сказал он шоферу.
В кабинете начальницы телефонной станции следователь быстро получил нужную справку. В день, который интересовал его, в ночную смену на узле пригородной связи дежурили телефонистки Эмилия Плятер и Марта Бушалите. Сегодня они также работают в ночной смене и сейчас находятся здесь, на станции.
Марта Бушалите оказалась еще совсем молодой женщиной. Вызов к начальнице, присутствие в кабинете постороннего человека удивили и даже напугали ее. Юшкас понял состояние Марты и решил с самого начала успокоить се.
— Извините, — начал он, улыбаясь. — Я попрошу вас об одной очень важной для меня услуге.
— Пожалуйста! — Марта попеременно глядела то на него, то на начальницу.
— Скажите, во время вашего позапрошлого дежурства в одиннадцать часов ночи никто не вызывал поселок Виевис?
Это было дачное место, где погиб старый Шамайтис.
Марта Бушалите ответила не сразу. Она старательно припоминала. Несмотря на всю серьезность момента, Юшкас едва удерживался, чтобы не улыбнуться. Вид у Марты действительно был забавный. Силясь вспомнить, она морщила лоб, а нос ее, маленький и чуть курносый, тоже собирался в морщинки. «Как гармошка», — мелькнула мысль у Юшкаса, но он сдержался и сохранил серьезный вид.
После нескольких минут раздумья телефонистка вспомнила и обрадованно подтвердила:
— Было несколько разговоров с Виевисом, и в одиннадцать, как вы говорите, тоже был разговор... Вернее, вызов! Я хорошо помню. Да, точно в этот час.
— В этом вызове было что-нибудь особенное? Почему вы запомнили его? — спросил Юшкас.
Марта кивнула головой.
— С этим разговором произошло недоразумение.
— Недоразумение? Какое? — Юшкас весь напрягся. Может быть, именно сейчас, здесь он узнает самое важное, решающее...
— Около одиннадцати часов вечера позвонил городской абонент, попросил соединить его с поселком Виевис. В эти часы пригородная телефонная линия обычно не загружена, и я тут же выполнила заказ.
— Кто вызывал — мужчина, женщина? — быстро спросил Юшкас.
— Мужчина, — уверенно ответила Бушалите. — Это я хорошо помню. Так вот...
— Простите, одну минуту, — перебил Юшкас. Обратившись к начальнице, безмолвно присутствовавшей при разговоре, он спросил: — У вас ведется регистрация пригородных телефонных переговоров?
— А как же, обязательно, — ответила она. — Эти разговоры проходят у нас как междугородние. По регистрационной книге ведется учет, а потом производится оплата.
— Вы не смогли бы принести сейчас эту книгу?
— Пожалуйста! — Начальница поднялась и вышла из комнаты, Юшкас и Бушалите остались вдвоем.
— Продолжайте, прошу вас, — сказал следователь.
— Дело в том, что разговор не состоялся. И я не поняла — почему. Слышимость была отличная, а разговор не состоялся.
— Расскажите подробно.
— Городской абонент назвал нужный ему номер телефона. Я сказала, чтобы он не клал трубку. Очень скоро ответил абонент, которого вызывали. Я предупредила его, что с ним будут разговаривать, а заказчику сказала: «Говорите». Я уже собиралась снять наушники, но слышу, загородный абонент, которого вызывали, кричит: «Алло! Алло!», а здешний молчит. В таких случаях мы обязаны проверить исправность соединения, не произошел ли где-нибудь разрыв. Но я ничего не успела сделать. В трубке раздался шум, треск, и связь прекратилась. Через минуту я позвонила городскому абоненту. Он поблагодарил меня, сказал, что слышимость очень плохая, и он будет звонить завтра...
— А номера городского телефона вы не помните?
— Нет, к сожалению... В часы дежурства бывает столько звонков. Но ведь он записан...
— Спасибо! Большое спасибо! — взволнованно вырвалось у Юшкаса.
Он порывисто схватил обе руки Марты и пожал их. Лицо женщины залилось румянцем. Она встала со стула, ее серые глаза широко открылись и несколько мгновений, не отрываясь, смотрели на Юшкаса. А тот уже пришел в себя и улыбнулся.
— Простите, — сказал он. — Но вы действительно очень мне помогли. Я вам так обязан.
— За что? Не понимаю.
— Я объясню. Только позднее, через несколько дней... Хорошо?
Марта Бушалите не успела ответить. В кабинет вошла начальница. В руках она держала толстую книгу.
— Я нашла вызовы того дня, товарищ, — церемонно сказала она. — Вот они!
Юшкас наклонился над книгой и прочел несколько небольших записей. Одну из них перечитал несколько раз. Теперь сомнений не было! Логические выводы, догадки, предположения переросли в уверенность. Цепь замкнулась.
Как и предполагал Юшкас, в книге телефонных записей значился номер телефона городской квартиры профессора Шамайтиса. Звонок на дачу последовал именно оттуда — из квартиры убитого.
* * *
Юшкаса принял уполномоченный Комитета государственной безопасности. В кабинете уже находились прокурор и знакомый Юшкасу полковник Белов.
Следователь докладывал неторопливо, обстоятельно, стараясь не упустить ни одной, даже самой мельчайшей подробности.
Все эти дни уполномоченный и прокурор внимательно следили за собирательной, исследовательской работой, которую вел следователь Ивар Юшкас. Его успешный поиск подтверждал их первоначальные туманные догадки и гипотезы.
Слушая Юшкаса, прокурор невольно вспомнил Галана, Ярослава Галана. В 1949 году во Львове агенты католической реакции обагрили кровью страницы последней рукописи талантливого писателя «Величие освобожденного человека». И вот еще одно преступлений святых отцов церкви, прячущих под сутаной топор, нож, кастет и ампулы с ядом!
Юшкас закончил доклад. После короткого молчания уполномоченный сказал:
— До вашего прихода, товарищ Юшкас, мы обговорили многое. Решили, что вам придется доводить дело до конца, хотя оно явно переросло рамки вашего ведомства. Вы, как говорится, в гуще материала, поэтому вам и карты в руки. Значит так, завтра вечером вы навестите отца Августина. Его мирское имя — Каувючикас. Визит предстоит деликатный, тонкий, но имейте в виду — без каких-либо скидок. Завтра к преступнику вы придете как представитель советского закона. Вот так. О цели визита, о предстоящем трудном разговоре вам подробно расскажет товарищ Белов.
НЕОЖИДАННЫЙ ГОСТЬ
Закончив служение в костеле, отец Августин вернулся домой, сменил сутану на домашний просторный халат, принял ванну, тщательно выбрился и сел к столу, где ждал его ужин, приготовленный домработницей Людвигой. Эта розовощекая девушка с хитрой усмешкой в уголках полных чувственных губ знала вкусы своего хозяина. Шипящая на сковороде яичница, ровные ломтики швейцарского сыра, полстакана сметаны и чашка черного кофе — все вполне соответствовало желаниям и аппетиту отца Августина. Если еще добавить рюмку рома перед едой и несколько капель ликера в кофе, ужин можно считать отличным.
Поужинав, отец Августин позвал Людвигу:
