бы совсем плохо.
20 июня ушли в Гельсингфорс за углем. 23 июня вернулись обратно в Балтийский порт.
26 июня пришли в Ригу специально посмотреть, хорошо ли станет «Штандарт». Мы встали на его место. Государь должен быть в Риге на открытии памятника Петру I. Когда мы ходили в Ригу, то это было целое событие. Оказалось, что «Аврора» ― первое большое военное судно, входящее сюда.
Стоим мы недалеко от моста, против новой царской пристани.
27 июня ушли из Риги и пришли в Балтийский порт.
29 июня наш судовой праздник. Утром была служба, на которую приехали адмирал, командиры и офицеры «Дианы» и «Олега». Из Петербурга приехали старые соплаватели Бутаков и Холодовский. Завтрак продолжался почти 3 часа. Адмирал наговорил массу комплиментов «Авроре». После завтрака были игры для команды и гребная гонка.
В 7 часов вечера стали подъезжать дамы на любительский спектакль и на танцы. Весь крейсер был иллюминирован. По всем отзывам, более интересного праздника давно не было в Балтийском порту. Холодовский рассказывал, что видел в Петербурге товарища министра, который ему сказал: «Я знаю только два корабля, где офицеры крепко держатся, ― это ″Аврора″ и ″Богатырь″».
Крейсер «Аврора» 1910 г.
30 июня в 8 часов утра мы уже ушли в море на стрельбу и только поздно вечером вернулись.
1 июля царский смотр. Все с трудом удалось вымыть и подкрасить, но все было «олл райт».
2 июля в 4 часа дня ушли в Ригу. Сначала пошёл «Штандарт» с государем, потом 4 миноносца, а потом мы. Переход был очень хороший. 3 июля около 11 часов государь поднял свой штандарт, мы ему салютовали 31 выстрелом, потом, подходя к реке, мы услышали салют всех фортов Усть-Двинской крепости и трех канонерок, которые стояли у входа в реку. По реке мы шли очень малым ходом. Это было очень хорошо, потому что вся река было украшена флагами и по берегам стояло много народа. Около стоянки яхты расставлены миноносцы Балтийского флота, но из-за этого мы плохо стоим. Яхты от нас не видно, стоим вплотную к берегу, но отсюда до города не менее 1 часа хода.
4 июля после службы освящение памятника Петру I. После завтрака у государя смотр войскам, посадка дуба и т. д. Для меня эти дни очень трудные. В порту плохо налажено в смысле стоянки, и поэтому нашу корму все время подносит к берегу, приходиться возиться, чтобы не погнуть винты. Вчера весь город был иллюминирован, но от нас ничего не было видно.
5 июля ушли из Риги. Около входного бакана «Штандарт» сдал лоцмана и дал свои 15 узлов. Пока мы сдавали лоцмана, то порядком отстали. Нилов (флаг-капитан «Штандарта») хотел уменьшить, но государь сказал: «Не надо, пусть догонит». Так как у нас были пары во всех котлах, то мы дали свои 19 узлов и быстро нагнали. 6 июля мы были отпущены в Балтийский порт. При расставании государь прислал телеграмму: «Изъявляю особенную благодарность ″Авроре″ за отличное конвоирование».
9 июля пришли в Ревель. 12 июля угольная погрузка. Сегодня узнали новость: гардемаринский отряд на днях уходит за границу. 21 июля ушли в Лапвик для гонок. 28 июля гонки с гардемаринами испортили мне все настроение духа, но зато вечером команда порадовала меня, так как взяли 5 призов. Зато наш штаб постарался и испортил всем настроение духа. Впрочем, на другое он, кажется, и не способен. Вечером ко мне приехал Бернес (с «Дианы») поговорить и отвести душу, ему, бедному, ещё хуже приходится, потому что адмирал сидит у них на корабле. Мы, таким образом, просидели до половины первого. Он все время рассказывал свои горести. Между «Дианой» и «Авророй» всегда была рознь, но на почве ненависти к штабу мы сошлись.
30 июля вернулись обратно в Балтийский порт.
7 августа пришли в Кронштадт.
8 августа гардемарины уехали, и нас поставили в вооруженный резерв.
12 августа наш ресторатор ездил в Главный морской штаб и там частным образом узнал, что, вероятно, «Аврора» пойдет за границу, особенно после скандала со «Славой».[3]
15 августа начали кампанию и ушли на манёвры. 25 августа вернулись обратно, ничего интересного не было.
26 августа. Уход наш за границу окончательно решён. Оказалось, что министр, напуганный «Славой», не хочет посылать «Палладу», боясь чего-нибудь в этом духе.
До конца октября простояли в Кронштадте, производили ремонт и все имели небольшой отпуск.
27 октября адмирал Эссен поднял у нас свой флаг. Ушли в Ревель. 30 октября пришли в Гельсифорс, и здесь мы останемся и будем ждать учеников унтер-офицеров с гардемаринского отряда.
6 ноября ели традиционного гуся с яблоками. 8 ноября у меня было все готово для приема учеников. Мне страшно интересно, как пройдет в жизнь то, что я сделал для них. До некоторой степени это будет мой бенефис. 9 ноября утром прибыли ученики, все прошло очень гладко, адмирал остался доволен, а я еще больше. В 2 часа дня адмирал пожелал счастливого пути и высказал надежду, что у нас будут больше заниматься, чем устраивать приемы. После этого мы ушли в Либаву.
11 ноября грузили уголь в нашем благоустроенном порту.
Стоим на рейде, баржа бьет о борт.
7. «Аврора». Зима 1910–1911 года. Отдельное плавание с учениками
12 ноября ушли в Христианзандт. В кают-компании живут дружно. Впрочем, оно и понятно. Кроме одного мичмана и двух младших механиков, все плавали в прошлом году у нас. А нас всего 23 человека.
16 ноября. Стоим в Христианзандте уже вторые сутки и не можем погрузиться углем, потому что все время стоянки свежие погоды, а баржи здесь отвратительные, того и гляди утонут. Все время идет дождь, мы только и думаем, когда перейдем в более теплые страны.
17 ноября ушли в Виго и 20 ноября пришли в Виго.
25 ноября. Продолжает стоять невозможная погода (дует вест-зюйд-вест), бухта открыта только от этого ветра. Стоим на двух якорях и имеем в готовности машины.
29 ноября ушли, а 3 декабря пришли в Бизерту.
18 декабря ушли в Пирей. Слава богу, стоянка в Бизерте была хорошая, много занимались, и только два обеда.
3 января ушли на Порос. Я понимаю, что для проветривания личного состава необходимы стоянки в больших портах, но я предпочитаю бухты вроде Пороса, там идут хорошо занятия, нет парадных приемов, и можно на берегу гулять.
17 января отчаянная погода. Пошел снег, здесь это случается редко. 20 января пришли в Фалеро для похорон командира-капитана лодки «Черноморец» капитана 2 ранга Селезнева. 22 января состоялись похороны, а командовал сводным я. Кроме нас и черноморцев были греки и команда с австрийского крейсера. Все было очень чинно.
У нас на этих днях был несчастный случай. В Фалеро после похорон уволили команду на берег.
