И тут они снова услышали этот странный звук: будто дверь открыли, а потом тут же закрыли. Гури-Малла бросилась к столу, схватила свечу и зажгла.
Все осмотрелись. Ничего! Абсолютно ничего и никого!
— Но ведь я его слышала! — разочарованно протянула Гури-Малла.
— И я! — громко закричал Сювер-Соня. Он уже пришёл в себя.
— И я! — добавила Мама, которая ничего не понимала.
— Да ведь он невидим! — с облегчением произнёс Петтер.
А на улице на снегу писал Кривуля. Ещё чуть-чуть — и он бы описал все красивые свитера и варежки ниссе в сундуке.
Когда он натянул штанишки, то решил посмотреть, что делают гномы, и прижался носом к холодному стеклу.
Ниссе в это время уже поднимались по лестнице, сонно потирая глаза. В комнате на первом этаже оставалась лишь Гури-Малла. Она подняла фонарь и посветила кругом.
Внезапно малышка посмотрела в окно. Кривуля отпрянул, но было поздно.
— Вот он! Вот он! — закричала Гури-Малла.
— Хватит фантазировать! — зевая, ответила Мама. — Мюск на то и мюск, чтобы его никто не видел!
6
На следующее утро ниссе с удивлением обнаружили, что аккуратные глазки и ротики появились у всех флейт, даже у тех, которые ещё вчера не умели петь.
Гури-Малла попыталась поиграть на флейте и тут же сделала удивительное открытие: когда она попеременно закрывала пальцем то один, то другой глазок флейты, получался новый звук. Гури-Малла закрывала и открывала глазки флейты, и по дому разливалась прекрасная музыка. Ниссе с удивлением слушали чудесную мелодию.
И это ещё не всё. На обеденном столе их ждал новый сюрприз: кукольная мебель. Столик со стульчиками.
— Мебель для кукол! — восхищённо пробормотала Мама Ниссе. — Как раз такая, какую хотят получить в подарок на Рождество все человеческие девочки!
— Он опять нам помог! — воскликнул Папа Ниссе.
— А ведь я вам говорила, что видела его вчера! — с упрёком сказала Гури-Малла.
— И как же он выглядел? — раздалось с чердака. Это выполз из постели и пытался разлепить ресницы Сювер-Соня. — Как противный бледный человек?
Гномы переглянулись. Об этом никто из них не подумал.
— Человек в нашем доме? — ужаснулся Папа.
— Нет, — ответила Гури-Малла. — Он очень похож на нас, только без колпачка.
— Хм, ниссе, который вовсе и не ниссе, — пробормотал Папа и почесал бороду. — Привидение, которое вовсе и не привидение. Мюск, который вовсе и не мюск…
— И его можно увидеть! — решительно заявил Сювер-Соня, который уже почти проснулся. — Что бы вы все там ни говорили, а сегодня ночью я его непременно дождусь.
Но днём он почти забыл об этом обещании, потому что случилось НЕЧТО УЖАСНОЕ. Сювер уговорил Малютку Ульва привязать к санкам Петтера-поросёнка и пустить его по Крутому спуску, хотя оба прекрасно знали, как рассердится Мама Ниссе, если узнает об этом. Петтер-поросёнок громко визжал и мчался вниз.
Неожиданно санки резко свернули вбок и покатились в Долину, где жили два бледных человека.
Сювер бросился вдогонку за санками, а Малютка Ульв остался в слезах стоять на вершине холма.
Когда Сювер спустился в Долину, он увидел ТАКОЕ, от чего его красный колпачок приподнялся над головой. Санки с поросёнком разглядывало длинное бледное существо. Наверняка человек!
Поросёнок визжал во всю глотку. Существо наклонилось, подняло верёвку и куда-то потащило санки вместе с поросёнком.
Сювер страшно боялся, но делать было нечего: ниссе схватил первое подвернувшееся под руку оружие — еловую шишку — и запустил её в существо.
Человек остановился, оглянулся, но никого не увидел, потому что Сювер спрятался за деревом. Существо покачало головой и пошло дальше. Сювер вновь бросил шишку, которая на этот раз угодила человеку прямо в затылок.
Сювер кидал и кидал шишки, пока человек не разозлился и не пошёл посмотреть, откуда они летят. Тут храбрый ниссе метнулся к санкам, отвязал поросёнка, и они вдвоём что есть мочи припустили домой, в гору.
Только поздно вечером, за ужином, Сювер вспомнил о привидении.
Остальные гномы так устали, что даже думать не могли о ещё одной бессонной ночи, но Сювер решил остаться и посмотреть на мюска.
Он поудобнее уселся на полу и оставил на каминной полке горящую свечу.
— Потуши её, — прошептала с чердака Гури-Малла. — Если он тебя увидит, то никогда не покажется.
— Я потушу, когда вы все угомонитесь.
Сювер изо всех сил старался показать, что ничего не боится, но на самом деле сердце у него в груди колотилось, как сумасшедшее.
А что, если Гури-Малла ошиблась и мюск — это всё-таки ужасное человеческое существо? Как тот вор, который хотел утащить санки с Петтером-поросёнком сегодня днём? Да и как Гури-Малла смогла что-то разглядеть в кромешной тьме?
Сювер почувствовал, что у него вспотели ладошки. А ведь скоро должен раздаться скрип петель, как будто кто-то отворяет дверь!
Нет, он никогда не решится потушить свечу! Ни за что! Ему страшно!
Сювер-Соня огляделся. Как странно всё выглядит ночью! В углах притаились угрюмые страшные тени. Он один, совсем один! Все спят и ничего не слышат.
Дедушка Храп и Бабушка-старушка ни за что не проснутся, хоть из пушек пали. И уж тем более не услышат привидение. Пимпен тоже спит, да и Наморщенный Нос давно не показывалась. А как бы ему хотелось, чтобы не спало хотя бы одно живое существо, пусть даже маленькая мышка!
— Наморщенный Нос… — прошептал Сювер как можно ласковее. — Ты где? Иди ко мне, я почешу тебе за ушком!
Но никто не откликнулся.
Сювер совсем притих. Может, и ему стоит пойти на чердак и лечь спать?
Никто и не узнает, что он просидел внизу совсем немного! Он скажет, что не спал всю ночь. Можно придумать, как выглядело привидение, сказать, что видел его совсем близко и успел отлично разглядеть.
Даже видел, как оно делало подарки!
Но тогда ему придётся встать утром раньше всех, чтобы увидеть подарки, которые за ночь приготовит для человеческих детей мюск. Сювер покачал головой. Вот это уж точно было совершенно немыслимо!
В этот момент пламя заметалось, свеча зашипела и погасла.
Что делать? Он, Сювер-Соня, оказался во мраке ночи, а где-то рядом затаилось привидение!
— Ма-а-ма! Па-а-па! — в ужасе завопил Сювер и взлетел по лестнице, как будто за ним по пятам гнался сам Леший.
Ниссе на чердаке тут же проснулись. Папа поправил свой колпачок, Мама зажгла свечку, Гури-Малла и Малютка Ульв вылезли из-под перин.
— Там внизу привидение! — вопил без остановки Сювер: от страха он забыл, что должен делать вид, будто ничего не боится.
Но вскоре он пришёл в себя и поправился:
— Оно такое ужасное, это существо! Длинный человек с белым лицом! Совсем как те двое, что живут в Долине!
Ниссе испугались. Даже Гури-Малла открыла от ужаса рог. Человек в их доме! Какой кошмар!
— Он не сможет взобраться по лестнице. Она слишком ненадёжная для тяжёлого человека! — попыталась успокоить всех Мама.
— Бедные Бабушка с Дедушкой! — заплакала Гури-Малла.
— Не волнуйтесь. Он не сделает им ничего плохого, — сказал Папа Ниссе. — Вы что, забыли, что он научил флейты петь, а ещё сделал кукольную мебель?
Ниссе сразу успокоились. Мама вздохнула:
— Что бы там ни было, а я иду вниз. Иначе мы сойдём с ума от страха. Если привидения внизу нет, то мы постараемся всё забыть. Как будто ничего и не было!
Ниссе с ужасом наблюдали, как Мама сползает по лестнице. Но вот она огляделась и сказала:
— Никого нет! Существо ушло!
Постепенно все угомонились и заснули, но даже во сне гномы старались потеснее прижаться друг к другу.
На следующее утро ниссе очень быстро вылезли из постелей и скатились по лестнице вниз. Невидимое привидение, которое вовсе не было невидимым и вообще не было привидением, превзошло само себя.
На обеденном столе стоял красивый бронзовый подсвечник с тремя ярко-красными блестящими рождественскими свечами!
Когда Мама Ниссе наконец пришла в себя, она первой подошла к столу и дрожащим от волнения голосом сказала:
— Только настоящий Мастер мог сделать такой замечательный подсвечник!
Кривуля гордо выпрямился на куче красных варежек и шарфов в сундуке. Если бы не тяжёлая крышка над головой, то от радости он бы подпрыгнул до потолка.
Папа Ниссе долго стоял, молча рассматривая диво дивное, а затем тихо сказал:
— Это подземные жители! Никто, кроме них, не умеет делать такие вещи!
Мама покачала головой:
— Неужели ты думаешь, что они захотят помогать нам готовить подарки на Рождество? Ведь они только и знают, что воровать у нас молоко и хлеб.
Кривуля сжался от стыда. Ему очень хотелось откинуть крышку и крикнуть, что он ни разу ничего не утащил у ниссе, даже куриного яйца, но малыш сдержался.
