– Но мы тоже хороши, – вмешалась Ландиниум. – Она ненавидит и людей, и нас… Она ненавидит себя, хотя прошла уже тысяча лет! Наверняка за этот период люди изменились и стали лучше.
– Ты шутишь? – продолжала Эрзария. – Изменились, вот только в худшую сторону. Они постоянно думают о деньгах, для них дружба приравнивается к выгоде, они сметут даже самых близких ради своей цели, они несправедливы! Люди – ужасные существа!
Кастилия только раскрыла рот, дабы вмешаться, когда Ангела опередил её:
– Стойте! – он с большим усилием сел на подобие дивана, больше напоминавшее кровать с высокой спинкой, – Так вы… вы – представительницы стихий?
Ангела вспомнил: Кастилия Холодная – хранительница воздуха, Ландиниум Прекрасная – хранительница воды, Эрзария Отважная – хранительница земли, Райбин Справедливая – хранительница огня.
Все эти имена Ангела не раз встречал, читая в школе учебники по истории стихий. Он и представить не мог, как они выглядят. В учебниках картинки были искаженными, почти карикатурными, а тут перед ним стояли четыре девушки, четыре сестры, четыре живых человека! Но… они не были людьми.
– А ты о нас откуда знаешь? – поинтересовалась Райбин.
– Я учился в школе стихий имени Святой Мелани… Кстати, а разве она не должна быть среди вас?
В глазах девушек воцарилась печаль, и они переглянулись. Решали, стоит ли рассказывать Ангеле правду. Но из предыдущих разговоров синтоним уловил кое-что: тысячу лет назад что-то произошло между сестрами. Что-то, что заставило Мелани ненавидеть стихии и людей. Ненавидеть то, чему она посвятила свою жизнь.
– Мы не видели её тысячу лет, – наконец ответила Кастилия. Её взгляд был направлен в пол, словно на нем она, как на экране, пыталась восстановить картинку былых лет.
– Но что же произошло?
– Мы не хотим об этом говорить, это уже не так важно, – Кастилия посмотрела на Ангелу. – Важнее то, зачем тебе нужен Лес Мерцаний.
– Понимаете, тут такое дело… – Ангела даже не знал, с чего начать. – Это очень долгая история, но я постараюсь коротко: я – синтоним…
– ЧТО?! – возгласы девушек слышались даже за пределами помещения.
– Лишь Мелани является синтонимом, – Ландиниум пыталась унять дрожь в голосе.
– С чего ты решил, что являешься им? – спросила Кастилия.
– Устройство, определяющее стихию у человека, выявило, что я синтоним, – начал объяснять Ангела. – Много лет назад кое-какие люди пытались вывести их, считали, что они будут такими же, как и Мелани, но все они были просто пустыми сосудами для хранения стихий. В них не было задатков Мелани. Они не чувствовали, как она. Они были искусственно выведенными синтонимами, а я…
– Ты, типа, настоящий? – с подозрением спросила Эрзария, наставив на Ангелу указательный палец, как на какой-то аксессуар, который она собирается приобрести. Девушка шепнула на ухо Райбин: – Мелани что, опять связалась с человеком?
Но Ангела это расслышал. Он и раньше предполагал, что как-то связан со Святой Мелани, но теперь все точки были расставлены. Пропавшая мать, способности синтонима, передавшиеся явно не от отца, и Мелани, находящаяся в неизведанном месте. Сомнений у Ангелы почти не осталось: Святая Мелани – его мать.
– Мы должны проверить, что ты синтоним, – заметила Райбин, направляясь к выходу из зала, – К тому же, неплохо было бы устроить экскурсию для нашего гостя. Ну, или племянника.
На лицах представительниц стихий играло сомнение. Они не верили, что Ангела как-то связан с ними. Из-за этого синтоним чувствовал себя неловко. Он бы и рад доказать, но дальнейшее использование Авароса было опасно. Ему хватило и происшествия в озерце.
После разговора все вышли из зала и направились вниз по коридору прямиком к выходу, за которым Ангела, наконец, сможет узреть Лес Мерцаний.
ГЛАВА 9
Рейден не мог уснуть. Уже около часа он ворочался в своей постели. Покой тревожил страх перед неизведанностью, перед З. Страх потерять друга. После сегодняшней встречи он думал всё бросить к чертям и помочь Ангеле.
Он умирал из-за него. Он не винил его в этом. Будь даже тогда Ангела в сознании, он не изменил бы решения и отдал бы свою жизнь ради друга. Для Ангелы собственная смерть приятней лицезрения смерти друга. Лучшего друга… Лучшего ли уже?
Раздумья прервал звонок телефона. Пришло СМС. Рейден едва не уронил телефон себе на лицо, когда увидел отправителя – Рика.
Рика. 23:55
Я приехала в Сноудонию.
От содержания сообщения Рейдена бросило в жар. Он откинул одеяло и сел на кровати. Свет экрана неприятно слепил ему глаза, но парень продолжал набирать ответ:
Рейден. 23:56
Как ты сюда попала?
Рика. 23:56
Это не так важно.
Рейден. 23:56
А родители?
Рика. 23:56
Я сбежала…
Рейден обреченно закрыл лицо свободной рукой, обдумывая продолжение разговора.
Рейден. 23:58
Где ты? Что собираешься делать?
Рика. 23:59
Мозги тебе вправить. Я понимаю твое рвение спасти сестру Найси, но это слишком. Действовать одному против целой ПН – самоубийство.
Рейден. 00:00
Я не один. Со мной Минда.
Рика. 00:00
Не вижу разницы. Она не спасет тебя, если ты окажешься в смертельной опасности. Даже если захочет. Её саму убьют на месте. Впуская тебя, шпиона, за стены ПН, она подписала себе смертный приговор.
Рейден. 00:01
Я всего лишь хочу спасти сестру Найси! Я пообещал!
Рика. 00:01
Я знаю, где ты находишься. Спасибо GPS))
Рейден инстинктивно оглянулся, словно ожидая увидеть за спиной Рику. Но ничего подобного не произошло.
Рейден. 00:03
Где ты?
Рика. 00:03
Выгляни в окно…
Рейден так и поступил. Он спал на первом этаже, а потому, выглянув в окно, в метре от себя заметил сестру. Лишь свет экрана озарял ее личико. На нем играла добродушная улыбка.
– Господи-и-и, – протянул Рейден, раскрывая окно пошире, – так залезешь или дверь входную открыть?
Рика молча вцепилась в подоконник и уперлась ногами в фасад дома. Спустя мгновение она уже была в комнате. Рейден включил настольную лампу.
Рейден даже не узнал свою сестру. Её волосы были распущены, на голове красовалась кепка, вместо привычных белых женственных одеяний – футболка, джинсовая куртка и джинсы с кедами. Она была похожа не на милую леди, а на крутую пацанку. Такой ее Рейден за четырнадцать лет ни разу не видел.
– Чего ты так смотришь? – усмехнулась сестра, заметив вылупившегося на нее брата, – Не очень удобно действовать в белоснежном платьице с ленточками.
– Ну да, конечно, – Рейден попытался улыбнуться, но безуспешно. Актер из него всегда выходил никудышный. – Лучше расскажи, что собираешься делать.
– В доме ещё кто-то есть?
– Логан, но он уже спит на втором этаже.
Рика села на кровать и закинула ногу на ногу, после чего приглашающе хлопнула ладошкой по месту рядышком. Рейден опустился на кровать рядом с сестрой.
– Послушай, – начала Рика спокойно, не глядя в глаза брату, – я понимаю твое рвение спасти эту девочку, но ты сам не понимаешь, во что впутываешься. ПН – паутина, Мейнс – паук, а ты – насекомое, приближающееся к этой сети. Один неверный шаг, и ты в коконе. Тебе стоило объединить силы с Ангелой и остальными. Знаешь, не пойми меня неправильно, но Ангела дороже этой…
– Как ты можешь так говорить? – Рейден едва сдержался, чтобы не вскочить с места. – Эта девочка понятия не имеет, за что может поплатиться жизнью.
– Ты ведь сам говорил, что по договору ПН с ней ничего не произойдет в случае смерти Найси.
– Но это не значит, что этот договор будет выполнен. Я был в ПН, у них очень жесткие условия. Для Мейнса человеческая жизнь – ничто. Думаешь, он пожалеет её?
– Так ты уже вошел в ПН? – Рика отшатнулась от брата. – И что будешь там делать?
– Не знаю, пока не знаю.
– Если они прикажут тебе убить человека… Пойдешь на это?
Рейден больше всего не хотел слышать этот вопрос. Еще больше он не хотел кого-то убивать ради другого.
Мир Рейдена уже давно перевернулся. Тогда, в аэропорту, ещё до смерти Найси, он был готов отдать многое, чтобы вернуть Ангелу назад. Но после смерти Найси… того Рейдена не стало. Все его стереотипы изменились. Он разучился выбирать между важным и желаемым. Он разучился делать правильный выбор, потому что события последних дней ослепили его чутье и чувства.
И в этом он был очень похож на Ангелу.
– Прежде чем приехать сюда, я слышала разговор между Марвел и Абигейл – директрисой школы стихий в Швеции, – Рика сжимала губы, словно наказывая себя за начало болезненной темы. Ей не хотелось это рассказывать, но правда сама лилась наружу. – Ты ведь знаешь, что женщин, родивших искусственно выведенных синтонимов, было три. По первой версии Крэм и Трой – родные братья, а значит, синтонимов четверо… Но есть одно «но», – Рика тяжело выдохнула, – Трой и Крэм не являются родными братьями.
