что там занимался, у нее был только отец, мать была подающей надежды танцовщицей, в планы которой не очень входил ребенок. Она вообще удивлялась, как отец мог любить ее, и, будучи во взрослом возрасте, она всегда возмущалась этому, на что он отвечал, что не может не любить женщину, которая подарила ему такого чудесного ребенка. Имя, кстати, тоже дал ей отец, это было, наверное, единственное от него, что она не любила. Отец носил ее на руках и в прямом, и в переносном смысле. Наверное, поэтому она никогда не переживала тягот выбора между «нужно» и «хочется». Отец поддерживал ее во всех начинаниях, и она всегда чувствовала себя «легко». Когда встал выбор, какую профессию выбрать, и все ее одноклассники зубрили математику, географию и иные необходимые предметы для поступления в престижные вузы и получения престижной профессии, Ви просто сказала отцу: «Я хочу рисовать». Отец ни разу не выказал своего сомнения по поводу выбора дочери. Он любил ее безусловно.
Мать она практически не помнила, потому как видела ее крайне редко. Они с отцом так и не были никогда женаты, сразу после ее рождения, она оставила дочь с отцом и отправилась на поиски себя. Знаменитой на сцене она так и не стала, чего не сказать о ее популярности в кругу мужчин. Она несколько раз выходила замуж, а уж о количестве ее ухажеров доподлинно неизвестно. Вероятно, даже ей самой. Со своими мужьями она Стеллу не знакомила, она вообще им не говорила, что у нее есть дочь – стыдилась, вероятно, и хотела выглядеть моложе.
Психологи говорят, что отсутствие в жизни ребенка одного из родителей наносит неизгладимую травму на всю его оставшуюся жизнь. Но Стелла так не считала. Она видела родителей других детей, видела, как дети пытались бывать дома поменьше, чтоб не слышать ссор или потому что были неинтересны своим родителям. Она была интересна своему отцу, и они практически никогда не ссорились. Она любила свой дом и стремилась туда.
Ее сердце сжалось от воспоминаний, и ей захотелось прямо сейчас стать пятилетней девчонкой, забежать в их загородный маленький домик и крикнуть: «Пап, смотри, как ловлю ветер!» А он бы так удивленно посмотрел и ответил с тревожным лицом: «А ну-ка отпусти его скорей, а то кто же будет развевать твои волосы?» Она бы засмеялась и прыгнула к нему на шею.
В этот момент кассир на кассе спросил, чем она будет оплачивать, картой или наличными, и Ви вернулась в реальность. Забрав макароны, которые напоминали по форме ее когда-то длинные уложенные кудри, она направилась домой.
– Ну, как там твое солнце? – спросила Ви, закрывая за собой дверь. Ответа не последовало, и Ви испуганно осмотрела квартиру. Виспер не было, и она уже начала паниковать, как увидела очертания маленького тельца на кровати в спальне.
«Бедняга утомилась, – подумала Ви, – голодная легла спать. Я бы, вероятно, была плохой матерью, может, это заложено генетически?» Но она отогнала эти мысли и, глядя на маленькую девочку, лежавшую на кровати, свернувшись в клубочек, поняла, как она устала.
В последнее время с ней происходило слишком много событий, с некоторыми людьми за всю жизнь таких странностей не происходит, а она уже и привыкла. Она тихонько стянула одежду с малышки, подоткнула под нее одеяло и пошла в душ. Интересно, что за несколько дней она привыкла жить без Виктора. Как будто его и не было никогда.
* * *
– Привет!
– Привет!
– Почему ты не рисуешь?
– Я устала.
– А что ты такого делала, что устала?
– Я… много чего делала. Не могу вспомнить, что точно, но что-то важное…
– Важное ты еще не сделала. Ничего.
– Кто ты? – крикнула Стелла. Она пыталась приглядеться к лицу девочки. – Виспер, это ты?! – Ви вдруг увидела знакомые черты.
– Меня зовут Стелла, – сказала девочка и серьезно посмотрела в глаза Ви.
* * *
Ви проснулась утром, у нее жутко болела голова, дождь барабанил по окнам.
«Чертов дождь, – подумала Ви, не открывая глаз, – чур буду сегодня целый день лежать в кровати и не высуну носа», как вдруг вспомнила о событиях вчерашнего дня и резко распахнула глаза.
Виспер рядом не было. Ви оглянулась на часы и увидела цифру 11. «Черт, – подумала она, – дети же так долго не спят». Она со злостью откинула одеяло и потопала из спальни.
Квартира была точно такой же, как она ее оставила вчера перед тем, как предаться Морфею. Значит, ребенок не успел разобрать ее на части, думала она. Она крикнула Виспер по имени, но ответа не последовало. Солнце в виде желтого пятна так и красовалось на мольберте.
– Виспер! – крикнула Ви еще раз, но никто не отозвался. Она рванула в ванную, потом снова вернулась в гостиную, осмотрела все шкафы, заглянула под стол, отодвинула диван, словно она искала котенка. Но следов девочки нигде не было.
Она побежала к входной двери, распахнула ее и позвала Виспер. Ее голос звонко отозвался эхом. Она побежала по лестнице, выбежала на улицу и снова начала кричать. Увы, никто ей не ответил и на этот раз, она просто стояла под дождем в пижаме и всматривалась в прохожих. Прохожие тоже, кстати, всматривались в нее, принимая за обычную городскую сумасшедшую, стоящую под проливным дождем и выкрикивающую странное слово.
Через 10 минут Ви вернулась в квартиру. Села на стул и глухо заплакала. Ей было до боли стыдно, что она не услышала, как поднялся ребенок, она злилась на себя, что она никудышная мать, хотя она даже и не была ей матерью.
Несколько раз вслух проговорив свое имя, Ви успокоилась и сосредоточилась. Самобичевание стоило оставить на потом, а сейчас надо что-то делать, пока с девочкой не приключилась беда. Если еще не приключилась, но эти мысли она решительно откинула.
– Позвонить в полицию! – первое, что пришло Стелле в голову, и она уже было схватила телефон, а затем подумала, как она объяснит всю ситуацию. Она вчера была на кладбище, искала знакомого, который умер недавно, а вообще-то пять лет назад, а потом она нашла девочку, которая каким-то чудом оказалась одна на кладбище вечером, решила не заявлять в полицию, а оставить ее у себя, а теперь девочка пропала.
Данное объяснение попахивало либо похищением, либо и вовсе «смирительной рубашкой». Но не могла же она просто так сидеть сложа руки.
«Филиппина! – вдруг подумала Ви. – Это, должно быть, ее мать! Ведь Андрей спасал ее, не думаю, что у него мог быть ребенок от кого-то еще». Только загвоздка заключалась в том, что кроме имени она не знала ни фамилии, ни места проживания, ни места работы… Она помнила немного ее внешность пять лет назад, когда встретилась
