– Дорогая тетушка, – рассмеявшись, ответил Франсуа, – можно мы не будем обсуждать с тобой такие тонкости моей физиологической жизни как сексуальное удовлетворение. Поверь, я никогда не преступал рамки того, что дозволено нашим обществом. Ты ведь знаешь, то, что одобрено обществом, есть норма в этой сфере.
– К сожалению, знаю, – ответила мадам Женевьева. – Но на мой вкус, иногда одобряется слишком многое. А разговор я завела еще и к тому, что хочу познакомить тебя с одной очень милой девушкой. Она действительно милая и может сделать тебя счастливым, обеспечить тебе крепкий тыл, родить и вырастить тебе достойных детей. К тому же она очень богата.
– Тетушка! – улыбнулся Франсуа. – Это лишнее. Мне сейчас нет смысла думать о женитьбе, у меня очень конкретные научные планы. Кстати, если ты так точно даешь прогнозы, может быть, ты и обо мне что-то скажешь?
– Скажу, если хочешь, – ответила мадам Женевьева. – Ты должен быть осторожен. У тебя было не очень удачное начало в жизни. Это связано с историей твоего рождения. Я и дядя Пьер постарались выправить положение, и у тебя сейчас вполне пристойная перспектива, хотя я не могу назвать ее блестящей. Ты не огромных умственных способностей, не красавец, не обладаешь прирожденным везением, так что твой удел – умеренность, которая должна вписываться в рамки твоих финансовых и физических возможностей. Как говориться, выше себя трудно прыгнуть. Может, я сейчас сказала что-то обидное, но я чувствую, что ты на распутье, что ты круто меняешь свою жизнь, поэтому ты должен знать мое мнение.
Она встала со скамьи, прижалась губами к уже почти высохшим на солнце волосам племянника и вдохнула его запах.
– Знаешь, я ведь растила тебя, ухаживала, кормила, купала, я помню твой запах. Я вдыхала его, когда прижимала к себе маленький спящий комочек, когда позже, в отрочестве, укладывала тебя спать в теплую постель. Я часто думаю, что если бы мне завязали глаза и подвели к тысяче детей, то я по запаху все равно тебя бы узнала. Франсуа, с поправкой на твой возраст, твой запах почти не изменился, и я, видимо, унесу его с собой в могилу, как самый дорогой для меня запах в мире. Правда, после запаха моей дорогой покойной матушки – от нее всегда пахло сдобой, ванилью, парным молоком.
И она поковыляла по дорожке к дому, даже не оглянувшись на остолбеневшего племянника.
Да-а, Франсуа получил сегодня вторую оплеуху. Дениз, а затем тетушка показали ему, что не стоит пренебрежительно судить о провинции и провинциалах.
Это он-то – серость? Это он-то – умеренность? Вот это номер! Он думал, что тетка его обожает, души в нем не чает, а она – умеренность? Или что там она еще сказала? Не огромных умственных способностей? Не красавец? Не обладаю прирожденным везением?
Н-да, с этим надо разобраться… Ну, насчет красоты он и сам знал, что здесь щедроты природы на него высыпались негусто. Но свою внешность он любил. Нормандский торс, лукавые глаза и густая растительность на теле обеспечивали внимание женщин.
Умственные способности? Да он был одним из лучших студентов…Тут мысли его запнулись. Э-э-э… Может, тетушка прознала, как ему трудно давалась патоанатомия? Или терапия? Но это не его сфера. Нет, тут, конечно, обидно, но это мелочь в сравнении с ее утверждением, что у меня нет прирожденного везения? Это то, основное, что должен иметь каждый ученый! Везение! Причем, чувствовать его рядом, знать, что это всегда (!) присутствует в его жизни. Без этого в науке могут быть перелопачены тонны научной руды и все зря. Да почему только ученый? Любой человек, пытающийся выстроить свою жизнь победно и блестяще, должен знать и чувствовать, что везение ему сопутствует! Признаки этого? Они могут быть разные – от мелочей, вроде наличия билета на поезд, когда покупаешь его в последний момент, до глобальных вещей.
Конец ознакомительного фрагмента.
