- Он мой друг. Все, что ты намерен сказать мне, можешь говорить и при нем. Даже если ты скажешь, что ты убийца, мне наплевать - говори при нем. Он друг, а я своим друзьям доверяю.
- Что ж, друг так друг.
- Ну, говорить будем? Пора бы наконец нам все выяснить.
- Ладно, говори. Но у меня времени в обрез. Что тебя тревожит, шкипер?
- Мне кажется, ты занимаешься перевозкой нелегальных грузов, и это меня тревожит. Мне кажется, ты связался с мафией, и это меня очень тревожит. Мне кажется...
- Перестань, шкипер.
- Как ты мог в это вляпаться? Чем ты занимаешься? Откуда у тебя взялись деньги на покупку собственного торгового судна? А дом в Скарсдейле? А вся эта роскошная жизнь? На какие шиши? - В голосе старика зазвучали металлические нотки.
Парень ухмыльнулся.
- Да я ещё и не раскрутил дело по-настоящему. - Он наклонился к саквояжу, раскрыл его и вытащил стальной чемоданчик-сейф. Он поставил его на стол и любовно погладил ладонью. - Ты только посмотри сюда, папа. Здесь выручка от продажи груза, который я доставил в Южную Америку... наличными... американскими банкнотами. Знаешь, сколько тут? Сто пятьдесят "кусков" - вот сколько! И из них десять процентов - чистыми, не считая накладных расходов - мои! Неплохо, а, за один рейс? А дальше будет больше. Я сейчас над этим работаю.
- И что ты собираешься с этим делать?
- С чем?
- С этими деньгами. С наличными.
- Положу их в сейф, сяду и буду ждать. Потом зазвонит телефон. Потом приедут двое и заберут. Плохо ли?
- Ничего хорошего. И ты это прекрасно понимаешь.
- Все изменится к лучшему.
- Каким образом?
- А таким, что я буду полноправным партнером. У тебя, шкипер, очень честолюбивый сын. - Фрэнк взял чемоданчик и двинулся с ним к сейфу. Он встал на колени и начаал крутить цифровой диск, набирая код замка, а мы смотрели за его манипуляциями, отвернувшись от двери.
- А представь, если бы из них семьдесят пять тысяч были мои! воскликнул он ликующе. - Семьдесят пять "кусков" за один рейс! Что ты на это скажешь, шкипер?
- Скажу, что ты подлый вор! Скажу, что ты завяз в грязном бизнесе. И все это мне кажется недобрым делом, а недобрые дела имеют обыкновение рикошетить прямо в тебя.
- И именно сейчас и отрикошетит! - произнес вдруг голос у нас за спинами.
Не успели мы и слово вымолвить, как тот же голос продолжал весьма сурово:
- Не оборачиваться! А иначе схлопочете пригоршню пуль, которые уж точно не отрикошетят. Вот вам для затравочки.
Прогремел выстрел, и пуля влетела в стену. Комнату наполнил ядовитый запах горелого пороха. Мы не шевелились. Голос продолжал:
- Так. Ты там с чемоданчиком, протяни его мне назад и не вздумай оборачиваться!
Голос был тяжелый, горловой и скрипучий - незабываемый голос.
Фрэнк подтолкнул ящик назад.
Голос продолжал негромко отдавать команды.
- Так, ещё немного. Еше немного. Вот умник. Так, теперь достаточно.
Фрэнк проговрил:
- Мне надо сказать одну вещь.
- Говори. Только тихо.
- Я обращаюсь к отцу и его другу. Я вас прошу: не предпринимайте никаких необдуманных шагов. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал. Если это грабеж - ладно, деньги все равно застрахованы. Поэтому не надо никаких героических порывов.
- Умница, - произнес голос. - А теперь вставай.
Фрэнк поднялся.
- Замечательно. - продолжал невидимый гость. - А теперь положите ладони на затылок. Замечательно. Теперь подойдите лицом к стене - так и стойте. Замечательно.
Все дальнейшее произошло в мгновение ока.
Прогремели пять коротких выстрелов
Фрэнк упал.
Хлопнула дверь .
Лязгнул в замке ключ.
Из коридора донесся топот ног - человек сбегал по лестнице.
Старик склонился над сыном, а я бросился к двери. Она не поддавалась. Внизу на улице взревел мотор и, визжа шинами, автомобиль укатил.
- Он умер, - пробормотал Бен. - Он умер.
Я стал звонить в полицию.
Когда прибыл детектив-лейтенант Луис Паркер, дверь была уже открыта. В кармане у Фрэнка я нашел ключ, вытолкнул из скважины торчащий снаружи ключ и открыл замок. Я выскочил на улицу и огляделся по сторонам, но, конечно, никого не увидел.
Фотографы и эксперты Паркера сделали свое дело и вскоре и они и старик ушли. Труп увезли. Паркер сунул сигару в рот.
- Ну и что ты скажешь, приятель?
- Убийство, малыш.
- И что же это за убийство, приятель? Убийство во время совершения другого преступления - или что-то другое?
- Что-то другое.
- Но ведь из твоих слов следует...
- Чистой воды преступление. И совершил его неизвестный. Фрэнк Паланс сам сказал, что не хочет героических жестов, что не хочет неприятностей. Неизвестный завладел чемоданчиком с деньгами, у него был ключ от двери, а трое мужиков точно манекены покорно стояли у стены, уткнув носы в обои и держа руки на затылках. Ему не обязательно было стрелять, так?
- Неубедительно.
- И еще.
- Что?
- Пять выстрелов в одного. Не в меня, не в старика. Он стрелял не в целях самообороны, лейтенант Это было хладнокровное преднамеренное убийство, убийство первой степени.
- Тут ты прав на все сто, - согласился Паркер.
Раздался стук в дверь.
- Входите! - крикнул Паркер.
Кэссиди, молодой детектив, распахнул дверь, мигнул мне в знак приветствия и обратился к Паркеру:
- Фрэнк Паланс был официальным владельцем судна, лейтенант. - Он сунул руку в карман и вытащил сложенный листок бумаги.
- Это ещё что? - спросил Паркер.
- Таможенная декларация, сэр. Из неё явствует, что было на борту.
- И что же, Кэссиди?
- Канаты, сэр.
- Канаты?
- Да, сэр. Канаты и веревки на тридцать тысяч долларов.
- А как же насчет полутораста тысяч долларов в чемоданчике?
- А ты сам видел? - спросил Паркер.
- Чемоданчик?
- Деньги.
- Нет.
- Тогда откуда же ты знаешь, что в чемоданчике были деньги?
- Я этого не знаю. Но преполагаю, что судно перевозило контрабанду, Я взглянул на Кэссиди. - Этот "торговец" достаточно большой, чтобы взять на борт дополнительный груз?
- На эту громадину можно погрузить Статую Свободы.
- Это только предположения, - заявил Паркер. - Теперь давай займемся тобой, Питер. Ты что здесь делал?
- Пришел со стариком.
- Это мне известно. Зачем?
- Я знаком с девицей, с которой Паланс был помолвлен. У них все разладилось. Девица боялась, как бы он ей не стал мстить. Мы со стариком были много лет друзьями, вот я и пошел поговорить с Беном, а он сказал, что говорить мне надо не с ним и что сегодня он встречается со своим сыном. Он пригласил меня пойти с ним. Вот и все дела.
- Ясно. Теперь уходим. И не исчезай, Пит. Позванивай. Почаще.
Было без четверти одиннадцать, когда я позвонил в дверь Лоле. Она отозвалась из-за двери:
- Кто там?
- Пит.
Лола открыла дверь - и я расплылся в улыбке . Девочка, похоже, с каждым часом расцветала все больше и больше. На ней была голубая атласная пижама с откровенным декольте, доходящим до пояса. Она поцеловала меня, закрыла дверь и прильнула ко мне всем телом, обвив руками мою шею. Лола не отпускала меня и, подхватив её на руки, я отнес её в гостиную. Она умело изобразила бездыханное тело: голова её бессильно свесилась, руки болтались, тело обмякло. Я осторожно положил её на широкий мягкий диван и сел рядом. Я снова поцеловал её, повинуясь требованию, горящему в её взоре. Тут она села и спросила:
- Что случилось?
- А что?
- Ты не расположен к поцелуям. Ты где-то далеко. Не со мной. - Уголок её рта дрогнул. - Как, уже?
- Нет. Не так же быстро.
- Тогда в чем дело?
- Ты подписала со мной контракт.
- Ну и? - На её лице возникло недоумение. - Послушай, если я могу рассчитывать, что ты меня сумеешь защитить от Фрэнка, если мне можно не бескопокиться о сломанном носе или выбитом глазе, тогда я готова выплатить тебе двадцать процентов до последнего цента - чего ты все равно не получишь, потому что, как я уже тебе говорила, он переписал страховой полис.
- А кольцо? А кадиллак?
- Я их не верну. Поверь, я не шутила, когда говорила, что заработала их. Но только не думай, что я какая-то там алчная дрянь. Я не такая. Клянусь, я впервые в жизни не хочу возвращать то, что от меня требуют вернуть. Но только никому не удастся сделать из меня дуру. Никому!
- Никто и не собирается.
- Я ведь не такая плохая, какой могу показаться. Уж поверь мне, - Она отвернулась.
- Верю, - я взял её за подбородок и повернул лицо к себе. - Тебе можно теперь не думать о Фрэнке - до самой смерти.И кольцо, и кадиллак - они теперь твои.
Между бровей у неё пролегла морщинка.
- Что-то я не понимаю.
- Он мертв.
Ладонь Лолы взлетела к её рту, прижалась к губам. Во взгляде, медленно встретившемя с моим, сквозил ужас.
- Ты... убил его?
- Нет.
Ужас растворился в её глазах и сменился испугом, недоумением и отчаянием. Рука бессильно упала.
- Что случилось?
