Поэтому объяснимо, что однажды он уступил предложению взять в разработку его геральдическое древо. Предложение поступило в виде письма с грифом Для очень узкого круга, пришедшее из Буффало от некого фонда с многообещающим названием – Великий Свод Аристократических и Знатных родов. В письме сообщалось, что сотрудниками фонда обнаружена важная информация, касающаяся истории Вашего Рода. Спустя три месяца ожидания и немалых платежей, он получил толстенный пакет с репродукциями старинных пергаментов, аккуратный рисунок обложки Свода геральдических данных, всю в звёздах и стоящих на задних лапах единорогов по углам, а также объёмное историческое описание, за подписью доктора философии Густава Иммануэля фон Эйхендорфа.
Согласно выводам, сделанным Густавом Иммануэлем фон Эйхендорфом, явно взятым не с потолка, а подтверждаемым бесспорными документальными доказательствами, Брауны вели свой род от Буиллонов или Бульонов из Нижней Лотарингии. По мере того, как боковая ветвь семьи переселялась сначала во Францию (де Бронне), а затем в Англию, родовая фамилия трансформировалась. В Англии семья разделилась на две ветви: Браунинги (ветвь, известная знаменитыми братом и сестрой Робертом и Элизабет) и Брауны. Именно эта ветвь проявила себя как наиболее жизнестойкая и плодовитая, поскольку вместо того, чтобы отсохнуть, как те же Буиллоны, или де Бронне, или те же Браунинги, расцветала, обильно производя Браунов повсюду, где давала ростки.
Брауны, к которым принадлежал и наш Браун, относились к так называемой Нортумберлендской ветви, серьёзно скомпрометированной участием в религиозных войнах XVI – XVII веков. После казни Карла I (1649 год) Брауны переселились в Америку, где, хотя и отличились в различных областях, однако никто из них так и не принёс прежней славы древнему роду, за исключением, естественно, нашего Брауна. Согласно документам, на которые ссылался фон Эйхендорф основателем рода был Гоффредо Бульонский, герцог Нижней Лотарингии, живший между 1060—1100 годами, который вошёл в историю тем, что возглавил Первый Крестовый поход, имея в подчинении таких знаменитых рыцарей, как Раймондо из Толозы, Роберто Нормандского по прозвищу Толстая задница, Боэмондо из Таранто, Адемаро из Контцы и других. Будучи просвещённым знаменосцем европейской колонизации Ближнего Востока, Гоффредо Бульонский отказался от титула Короля Иерусалимского, утверждая, что никто не может быть королём в городе Христа, и признал за собой лишь титул Защитника Святых Мощей. Таким образом, Чарльз В. Браун имел право претендовать как на титул герцога Нижней Лотарингии, так и на титул Защитника Святых Мощей: оба передаваемые по прямой линии исключительно потомкам мужского пола.
Заплатив за присланные документы и закрывшись в своём кабинете на два оборота ключа, Чарльз В. Браун листал их, испытывая чувство глубокого удовлетворения и гордости, перевернувшие всю его душу, хотя и омрачённую некоторой досадой, вызванной той лёгкостью, с какой Гоффредо Бульонский отказался от столь престижного и звучного титула, как Король Иерусалимский. Несмотря на присущие ему слабости, Чарльза В. Брауна можно было считать кем угодно, но только не глупцом. По мере того, как он размышлял над присланными документами, в его душе росло подозрение, порождённое подобным геральдическим роскошеством. Он вдруг вспомнил, как где-то читал о том, что Роберт и Элизабет Браунинги были мужем и женой, а вовсе не братом и сестрой. Затем он порылся в Британской Энциклопедии, из которой узнал, что Гоффредо Бульонский скончался, не оставив детей. Дальнейшие размышления привели к умозаключению, что приложенный к документам рисунок обложки Свода геральдических данных со всеми его звёздами на синем поле и стоящими на задних ногах козерогами по всем четырём углам, смотрелся бы адекватнее на банке с моющим средством, чем на томе средневековых гербов и штандартов.
Тогда он написал ещё одно письмо в фонд Великий Свод Аристократических и Знатных родов, приложив к нему чек на щедрую сумму. Подписавшись фальшивой фамилией, он попросил предоставить ему как можно более подробный компромат, касающийся некоего Чарльза В. Брауна из Нью-Джерси и его предках, дав понять, что речь идёт о его личном враге.
Ответ не заставил себя ждать. Согласно представленной информации, американские Брауны, потомком которых был этот тип, вели начало от Вилльяма Брауна, приговорённого к смертной казни за грабёж и изнасилование в Англии в 1684 году, но помилованного, поскольку, как это было принято в те годы, он согласился на депортацию в Гвиану, Австралию или Вирджинию. По всей вероятности, Вилльям Браун выбрал Вирджинию, потому что, как свидетельствуют документы, именно там он женился на некой Бетси Пикфорд, бывшей проститутке из Лондона, известной в городе как Бетси – ляжки нараспашку, и прибывшей в Новый Свет тем же путём, что и её муженёк.
Чарльз В. Браун собрал обе пачки документов и сжёг их в камине, следя за тем, чтобы от них не осталось и следа. В огне сгорели все его геральдические амбиции. А поскольку ему уже понравилось жить в своём собственном теле и собственном мире, он легко смирился с тем, что он один из многих, кто ведёт свой род от пращура Адама, и эта жизненная линия не требует досконального документального подтверждения, ибо является абсолютной бытийной истиной для всех Браунов, Лунари, Уайтов, Шмидтов, Дюпонов, Эспозито, Масишвили, Коломбо, Эрандесов, Ароянов, Пересов, Николаевых, О’Брайенов, Абдуллахов и прочих насельников планеты Земля. Несмотря на крах мечты о голубых кровях, а, может быть, именно по этой причине, Чарльз В. Браун сохранил неистребимое восхищение всем тем, что знал об аристократах, коронах, скипетрах, и всякий раз, когда он знакомился с каким-нибудь европейцем, в его душе маленьким костерком вспыхивала надежда на то, что тот может оказаться принцем, графом или кем-то в этом роде. Поэтому, когда в понедельник 28 ноября, в 10:30 плюс-минус минута, секретарша мисс Комптон вошла в его кабинет и протянула ему записку с просьбой принять некоего Йозефа Швейка из Будейовиц, Чарльз В. Браун сразу же подумал: «Из Будейовиц! Несомненно, аристократ!», и велел мисс Комптон немедленно проводить просителя в кабинет.
VIII Взаимное разочарование
Швейк вошёл в кабинет Чарльза В. Брауна.
Чарльз В. Браун, подняв на вошедшего взгляд, был несколько обескуражен его сияющей благодушием физиономией, явно лишённой не только признаков аристократизма, но и большого ума. Однако Чарльзу В. Брауну было хорошо известно, что члены старинных европейских аристократических фамилий с давних пор имели привычку вступать в браки в узком кругу себе подобных, а то и родственников, что сказывалось не самым блестящим образом на их потомстве. В его памяти моментально всплыло глуповатое, как у деревенского пастуха, лицо Гогенцоллерна, а за ним – ещё более глупая физиономия Понятовского.
Как бы то ни было, он встал, обошёл свой огромный письменный стол из ореха и, протягивая гостю руку, поспешил к нему навстречу.
При виде его и в глазах Швейка промелькнула тень разочарования.
– Осмелюсь заметить, я ожидал увидеть нечто иное, – сказал он, пожимая руку хозяину кабинета.
– То есть? – спросил Браун с лёгким недоумением
– Я имею в виду плакат, который у вас в окне, – с любезной улыбкой пояснил Швейк. – Подозреваю, вы на нем сняты несколько лет назад.
– Прошу, садитесь, – ответил Браун, всё ещё не понимая, что имеет в виду гость.
– На нём ещё написано: проходите и скажите, в чём ваша проблема, – сияя улыбкой до ушей, пояснил Швейк, усаживаясь в кресло.
– А-а, теперь понял, о чём вы, – сказал Браун, усаживаясь в своё. – Стало быть, вы хотите поговорить о финансировании…
– Ну да, о финансировании, – перебил его Швейк. – О займе.
Слово займ показалось ему более подходящим в его ситуации.
– Нет проблем, мы тут для этого и сидим, – ободрил его Браун. – И если это в наших возможностях, мы более, чем охотно, мистер… Извините, как я должен к вам обращаться?.. Мистер… из Будейовиц…
– Зовите меня просто Швейк.
Чарльз В. Браун отвесил вежливый поклон. Он знал, с какой беспечностью аристократы порой относятся к своим титулам, демонстративно щеголяя своей приверженностью демократическим принципам.
– Как пожелаете, мистер Швейк.
– Моё желание здесь не причём, – заметил Швейк. – Меня так зовут на самом деле.
– Но вы… вы из Будейовиц! – настаивал Браун.
– Из них самых. Так записано и в моих документах.
– Полагаю, вы недавно покинули Чехословакию?
– Да, совсем недавно.
Браун глубоко вздохнул, покачал головой и на некоторое время замер со скорбным видом, выказывая тем самым сочувствие драме благородного чехословацкого народа в лице сидевшего перед ним его представителя.
