И не преувеличил. Из верхних сфер дома доносились пронзительные вопли, явно исторгаемые смертельными муками. Уилфреду очень не хотелось вмешиваться, если – что казалось наиболее вероятным – его наниматель намеревался испустить дух в страшной агонии, однако Уилфред был добросовестным человеком, и пока он находился в этом зловещем доме, долг требовал, чтобы он выполнял обязанности, за которые ему платили. И Уилфред поспешил наверх. Войдя в спальню сэра Джаспера, он увидел малиновое лицо баронета, торчащее над верхним краем кабинетной турецкой парильни.
– Явились, наконец! – закричал сэр Джаспер. – Послушайте, когда вы заперли меня в этой адской штуковине, что, черт побери, вы сделали?
– Только то, что было указано в приложенном к ней руководстве. Следуя ему, я вставил штырь А в паз Б, закрыл защелку В.
– Все равно вы что-то напутали. Ее заклинило. Я не могу выбраться.
– Не можете?! – вскричал Уилфред.
– Нет. И проклятый аппарат становится горячее адских вертелов! (Я должен извиниться за выражения сэра Джаспера, но вы же знаете баронетов!) Да я тут сварюсь!
На Уилфреда Муллинера снизошло вдохновение, словно в него ударила молния.
– Я освобожу вас, сэр Джаспер.
– Да пошевеливайтесь же!
– Но с одним условием. – Уилфред устремил на своего собеседника пронзительный взгляд. – Сначала я должен получить ключ.
– Никакого ключа нет, болван! Она не запирается на замок, а просто защелкивается, как только вы располагаете выступ Г в этом, как его там, Д.
– Мне нужен ключ от комнаты, в которую вы заточили Анджелу Пьюрдью.
– Какую околесицу вы несете? О-ой!
– Я скажу вам какую, сэр Джаспер ффинч-ффароумир. Я – Уилфред Муллинер!
– Не будьте ослом! У Уилфреда Муллинера волосы черные. А ваши – рыжие. Наверное, вы его с кем-то путаете.
– Это парик! – сказал Уилфред. – От Кларксона. – Он угрожающе наставил палец на баронета. – Вы не ведали, сэр Джаспер ффинч-ффарроумир, когда начали приводить в исполнение свой гнусный план, что Уилфред Муллинер неотступно следит за каждым вашим шагом. Я разгадал ваши замыслы сразу же. И теперь настала минута, когда вы получили мат. Давайте сюда ключ! Думали поставить на своем? Фиг вам, дьявол в человеческом облике!
– Ффиг! – машинально поправил сэр Джаспер.
– Я освобожу мою возлюбленную, умчу ее из этого страшного дома и женюсь на ней, как только получу особое разрешение на бракосочетание!
Несмотря на свои муки, сэр Джаспер испустил смешок, от которого кровь леденела в жилах.
– Ах, женитесь?
– Женюсь!
– Как же, как же!
– Дайте мне ключ!
– У меня его нет, олух! Он в замочной скважине.
– Ха-ха!
– Никакое не «ха-ха!». Он в замочной скважине. С той стороны двери.
– Очень правдоподобно! Но я не стану терять понапрасну время. Если вы не дадите мне ключ, я пойду и выломаю дверь.
– Сделайте одолжение! – Баронет вновь захохотал, как душа, поджариваемая в аду. – И послушайте, что она скажет.
Последняя фраза показалась Уилфреду бессмысленной. Он полагал, что уж это-то ему хорошо известно. Он словно видел, как Анджела рыдает у него на груди, шепча, что она знала – знала! – что он придет, что она ни на миг не усомнилась в нем. И он кинулся к двери.
– Эй! Вы что, не выпустите меня?
– Всему свое время, – ответил Уилфред. – Сохраняйте хладнокровие. – И выбежал из комнаты.
– Анджела! – закричал он, почти прикасаясь губами к филенке. – Анджела!
– Кто там? – донесся изнутри такой знакомый голос.
– Это я, Уилфред. Сейчас я взломаю дверь. Отойдите в сторону!
Он попятился на несколько шагов и изо всех сил ударил плечом в ненавистную преграду. Раздался оглушительный треск, замок поддался, и Уилфред ввалился в комнату, такую темную, что ничего не увидел.
– Анджела, где вы?
– Здесь. И хотела бы узнать, почему здесь вы, после моего письма? Видимо, некоторые люди, – продолжал голос непонятно ледяным тоном, – не понимают намеков.
Уилфред пошатнулся и упал бы, если бы не ухватился за собственный лоб.
– Письмо? – еле выговорил он. – Но конечно же, вы писали не то, что думали!
– Именно то, и жалею только, что не написала побольше.
– Но-но-но-но разве вы меня не любите, Анджела?
В комнате раздался жестокий язвительный смех.
– Люблю вас? Люблю человека, который рекомендовал мне приобрести муллинеровский крем для лица «Смуглая цыганка»?!
– Что означают ваши слова?
– Я вам покажу, что они означают, Уилфред Муллинер, взгляните на дело рук своих!
Комнату внезапно залил яркий свет. Перед Уилфредом с рукой на выключателе стояла Анджела – царственная, прелестная, в чьей сияющей красоте взыскательный критик мог бы найти лишь один изъян – некоторую пегость.
Уилфред смотрел на нее с обожанием. Лицо у Анджелы было частично бурым и частично белым, а на лилейной шейке виднелись светло-коричневые пятна, напоминавшие отпечатки больших пальцев, какие можно видеть на страницах книг, выдаваемых в бесплатных библиотеках. Но все равно для него она была несравненной красавицей. Он жаждал заключить ее в объятия и, несомненно, заключил бы, если бы ее взгляд не предупредил Уилфреда с абсолютной ясностью, что при таком поползновении его, без сомнения, встретит апперкот.
– Да, – продолжала она, – вот во что вы меня превратили, Уилфред Муллинер, – вы и это жуткое снадобье, которое вы называете кремом для лица «Смуглая цыганка»! Вот во что превратилась кожа, к которой вы любили прикасаться! Я последовала вашему совету и купила большую баночку за семь шиллингов шесть пенсов – и перед вами результат! Менее чем через сутки я могла бы явиться в любой цирк и потребовать любой гонорар за выступление в качестве «Пятнистой принцессы с островов Фиджи». Я укрылась здесь, в доме моего детства. И сразу же, – ее голос прервался, – сразу же мой любимый гнедой шарахнулся от меня и принялся грызть свои ясли. А едва Понто, мой миленький песик, которого я вырастила, взглянул на мое лицо, как пришлось вызывать ветеринара, и, увы, надежды на то, что он поправится, почти нет. И это вы, Уилфред Муллинер, вы навлекли на меня это проклятие!
Многие мужчины увяли бы от таких жгучих слов, но Уилфред Муллинер только улыбнулся с бесконечным состраданием и пониманием.
– Ничего страшного, – сказал он. – Мне следовало бы предупредить вас, любимая, что подобное иногда случается, если кожа особенно нежна и бархатиста. Но все можно незамедлительно исправить, применив муллинеровский лосьон «Снега горных вершин», четыре шиллинга за флакон средней величины.
– Уилфред! Неужели это правда?
– Чистейшая, любовь моя. И лишь это разделяет нас?
– Нет! – раздался громовой голос.
Уилфред мгновенно обернулся. В дверях стоял сэр Джаспер ффинч-ффарроумир, укутанный в махровое полотенце. Все видимые участки его кожи были ярко-алыми. Позади него поигрывал хлыстом Мургатройд, дворецкий.
– Вы не ждали меня увидеть?
– Бесспорно, – ответил Уилфред сурово, – я никак не ожидал увидеть вас в таком костюме в присутствии представительницы прекрасного пола.
– Мой костюм тут ни при чем, – отпарировал сэр Джаспер и обернулся к дворецкому. – Мургатройд, исполняйте свой долг!
Дворецкий перешагнул порог комнаты. Лицо его было ужасным.
– Остановитесь! – вскричала Анджела.
– Я же еще не начал, мисс, – почтительно указал дворецкий.
– Вы не прикоснетесь к Уилфреду! Я люблю его.
– Как! – изумился сэр Джаспер. – После того, что произошло?
– Да. Он все объяснил.
Карминное лицо баронета свирепо насупилось.
– Держу пари, он не объяснил, почему оставил меня вариться в адской турецкой парильне. От меня уже дым валил, когда Мургатройд, преданнейший из преданных, услышал мои крики, явился и освободил меня.
– Хотя в мои обязанности это и не входит, – пояснил дворецкий.
Уилфред устремил на баронета твердый взгляд.
– Если бы, – сказал он, – вы пользовались муллинеровским «Сбросим вес», признанным средством от тучности, как в форме таблеток, три шиллинга за жестянку, или в жидкой форме, пять шиллингов шесть пенсов за флакон, вам не было бы нужды в турецкой парильне. Муллинеровский «Сбросим вес», который не содержит никаких вредных химикалий, но составлен исключительно из целебных трав, гарантирует уменьшение веса непрерывно, плавно и без возникновения слабости со скоростью два фунта в неделю. Используется членами самых знатных семей.
Огонь ненависти угас в глазах баронета.
– Это факт? – прошептал он.
– Да!
– Вы гарантируете?
– Все муллинеровские препараты имеют полную гарантию.
– Мой мальчик! – вскричал баронет и потряс руку Уилфреда. – Бери ее, – добавил он прерывающимся голосом. – Вместе с моим б-б-благословением.
За его спиной раздалось деликатное покашливание.
– Сэр, а у вас случаем не найдется что-нибудь от прострела? – осведомился Мургатройд.
