Если прекратить сейчас, девица сможет постепенно вернуть себе самообладание. В душе останется только подспудный страх от моих глаз, но он утихнет через какое-то время, если не повторить подобную экзекуцию ещё пару раз. Надежда на наслаждение тоже постепенно утихнет.
Переждав очередную истерику пленницы, убрал Зрение, вернув своим глазам привычный вид, сходил, позвал Сенилу.
Как я и думал, рабыня сидела сразу за дверью. Даже не одна там сидела, но бывшей богини тут не оказалось. Парня отправил найти Наталину. Оказывается, та куда-то свалила, пока я тут развлекался игрой в палача.
Богиня мне была нужна на всякий случай. Пленница хоть и в смятении, сейчас она снова полноценный маг. Скорее всего, я успею сбить её любое заклинание, но лучше перестраховаться.
Пока ждали Наталину, Сенила вместе со мной зашла внутрь, и сейчас с интересом рассматривала пленницу. Согласен, та выглядела не очень. Красное лицо, опухшее от слёз, тело местами в непонятных красных пятнах. Про залитый смазкой стол вообще молчу.
Девица тоже на неё смотрела мутным взглядом.
— Дар, а сколько тебе лет? — Вдруг спросила Сенила, повернувшись ко мне.
Её вопрос заставил пленницу замереть. Да и я, признаться, знатно удивился.
— Восемнадцать, ты же знаешь. — Немного растерянно ответил я. — Девятнадцать в первый день межсезонья будет, на днях.
Не понял, с чего возник вопрос?
— Наталина сказала, что тебе несколько тысяч лет. — Пояснила она, вызвав искривление моего лица.
Ладошку я удержал. А то очень хотелось ею своё лицо прикрыть, изобразив рука-лицо. Наталина в своём репертуаре. Ясно, что это её «предвыборная компания» по поиску посвящённых, но зачем так в лоб-то?
— Не важно, сколько мне лет. Сколько есть, все мои. — На её красноречивый взгляд, переспросил. — Что она ещё сказала про меня?
— Сказала, что ты бывший бог, но не из нашего мира. Что тебя надо заинтересовать, а то ты обратно улетишь, и нас тут оставишь одних.
Тяжело вздохнул, собираясь сказать о том, что Наталина ошибается. Но тут услышал, как пленница едва слышно простонала себе под нос:
— Бывший бог… Он же сказал, «в моём мире». Заметила же. Вот я дура!
— Почему ты сейчас об этом заговорила? — Переспросил я Сенилу, внимательно отслеживая реакцию пленницы. — Понимаешь, что мне теперь придётся её убить? — Ткнул я пальцем в пленницу.
Девица ещё не поняла, что магические силы к ней вернулись, но вот-вот сообразит. Если же будет считать меня богом, то взбрыкнуть не рискнёт. Мне же проще.
— Я думала, ты её и так убьёшь. Ты же сейчас пытал её, чтобы получить силы, да? — Кивнула Сенила на пленницу. — Я слышала, как она кричала. Понимаю, что для богов это нормально, но давай я для этого тебе нехороших людей приведу. Я могу сама их пытать для тебя, меня учили. Эта девушка же тебе ничего не сделала. Я тут поспрашивала. Она хорошая, только глупая немного. Давай я её быстро и безболезненно сама убью. Во славу тебя.
Добрая Сенила. Сама для меня пытать и убивать людей предлагает. Ещё одна Наталина на мою голову.
— Пытают ради силы только тёмные боги. — Заметил я занудливо. Если бы не пленница, я бы отрицал свою божественную сущность, но тут решил поддержать легенду. — Откуда ты знаешь, что она хорошая? Ты ж сказала, что впервые её видишь! Я чувствую, что она тебя очень не любит. Из-за тебя она тайну мою узнала. Бесполезно…
— Я знала! Я всегда знала! — Радостно перебила меня Сенила, хотя я хотел добавить, что «пыткой удовольствием» вряд ли можно получить хоть какие-то силы. Хотя, кто этих богов знает. — Ты светлый бог! Вот почему ты пытаешь без крови! Я так рада!
Она полезла обниматься, но я остановил её рукой.
— Чему это ты рада? — Искренне не понял я, совсем запутавшись в хитросплетениях её мыслей.
— Наталина сказала, что тебе нужны храмовые рабыни! — Заявила она, растянув рот в улыбке. Я же сдержался, чтобы не выругаться. Бывшая богиня гнёт свою линию, хотя мы договорились оставить эту тему. — Я боялась тебе отказать, боялась, что ты меня принесёшь в жертву слишком рано. Наталина говорила, что я могу тебе помочь снова стать богом. Но если ты светлый бог, то ты меня не убьёшь! Я сама умру ради тебя!
Логично, конечно. У неё всегда всё логично. Только её логика часто от меня ускользает. Если боялась, что убью, зачем вообще подняла эту тему? И что за радость от того, что она сама за меня умрёт?
— Вообще-то, ты немного неправильно её поняла. Мне нужны не рабыни, а посвящённые. — Снова позанудничал я, отслеживая боковым зрением пленницу. Та слушала очень внимательно. — Да, Наталина сказала правду. Я действительно не тёмный бог. — Я вообще не бог, но замнём для ясности. — Потому, чтобы стать моей посвящённой, это должно быть твоё искреннее желание. Всё же, ты посвятишь свою сущность мне.
— Готова хоть сейчас! — Воодушевлённо заявила моя рабыня. Да, Наталина была права, Сенила действительно может стать моей первой посвящённой. — Только ты сразу богом не становись, пожалуйста. Побудь со мной немного, пока я не умру.
— Даже не собирался бросать тебя. — Ответил как можно твёрже. — Богом я, если и стану, то только через пару тысяч лет, не раньше.
При моей активной жизни, дожить хотя бы до следующего года, уже подвиг!
— Дар! — Она снова раскрыла свои объятья, и на этот раз я их принял. — Ты давно мой бог! Извини, две тысячи лет я не смогу прожить. — В её глазах появились слёзы. — С другой стороны, если я посвящу тебе свою сущность, часть меня всегда будет с тобой. Ты её сразу не выкидывай, хорошо?
Вот что у неё в голове, а?
— Чего смотришь? — Обнимаясь с Сенилой, я не забывал наблюдать за пленницей. Отпустил рабыню, подошёл к столу. Теперь я разговаривал с ней голосом, чтобы и Сенила слышала. — Забудь всё, что тут услышала. Или принесу тебя в жертву. Во имя Меня Великого.
В её глазах появился даже не страх, а ужас! Глаза как-то нехорошо блестели. Похоже, снова собралась реветь. Хоть и живёт на свете столько лет, но смерти на алтаре всё равно боится.
— Ты же был светлый бог. — Хриплым голосом заметила пленница, косясь на мои руки. По любому, искала перо, которое я спрятал в пространственный карман. — Я готова тебе молиться таким способом. Я поняла, почему у тебя такие… — Она вздохнула, глаза перестали блестеть. Явно передумала реветь. На лице появилась слабая улыбка. — Такие жестокие пытки.
Чего она там поняла-то? Я вот вообще ещё сам не придумал, как
