Как сказал тогда эколог, дело было даже не в антисанитарии, а в отсутствии насекомоядных птиц и лягушек.
Солнце начало припекать. Прогрело землю и начало растапливать лед. С крыш закапало, но весеннее настроение в этом городе получить было трудно.
Хотя маршрут их пролегал севернее, по улице Кирова, все, что они видели вокруг, напоминало дежа вю. Так же высились курганы на месте жилых и офисных высоток слева и справа, разве что мутная гладь разлившейся реки отсюда была не видна.
В остальном все было, как вчера. Правда, теперь они чувствовали запахи — сил идти в противогазах больше не было, к тому же ураган немного разогнал висевший над городом-призраком смрад. Да и после метро их было уже ничем не напугать.
О том, чтобы возвращаться к месту спуска под землю, не было и речи. Тем, кто был возле вездеходов в момент нападения, было уже ничем не помочь, а вот нарваться на засаду там было раз плюнуть. Да и достаточно они нагулялись по эпицентру. Интуиция подсказывала парню, что чем скорее в городе узнают про то, что произошло, тем лучше.
Внезапно Антон остановился и оглянулся по сторонам. Посмотрел влево, вправо, оглянулся через плечо. Сделал это нарочито небрежно и расслабленно.
Вот уж бред. Но опыт залазов, говорил, что пренебрегать интуицией нельзя, каким бы безопасным ни казалось это место.
Здесь в сплошной многоэтажной застройке была небольшая прореха — от улицы Грибоедова до Автогенной. Впрочем, центр и тут наступал на окраину — обзор заслоняло несколько скелетов строящихся высоток. Еще в километре к востоку начинался уже настоящий частный сектор. Надо было свернуть, не доходя — там уже могли быть люди.
Идущий рядом Хомяк махнул рукой.
— Ты чего?
— Хрень какая-то. Вон в том доме, — он указал на каркас пятнадцатиэтажного здания.
«Ага, значит, не я один», — подумал Антон, и у него чуть отлегло от сердца. По крайней мере, не тронулся умом. Караваев не читал таких книжек, но образ Зоны как пространства, где не действуют привычные законы, был ему понятен. А здесь была как раз такая Зона.
— На что похоже? — спросил он.
— Не человек точно. Наверху в окне. Пятый этаж. Наверно, птица.
Караваев поднял глаза на каркас, который так и не стал еще одним офисным зданием. А может, жилым домом. Оно было достроено едва ли наполовину. Видны были перекрытия этажей и голые лестничные клетки. Но может именно поэтому оно устояло, ведь площадь поверхности, подвергшейся удару взрывной волны, у него была гораздо меньше. Черт его знает. Тут нужен инженер, а у него даже по математике была тройка.
Разведчик навел бинокль.
Ого, блин! Там на высоте пятого этажа на широкой железобетонной балке действительно была птица — ворона. А теперь эту ворону держала в зубах кошка. Большая.
В следующий миг он потерял ее из виду. Успел только заметить, как тень перелетела от одной балки к другой, как белка.
Антон повел бинокль вправо и чисто случайно снова захватил в окуляры объект. Он успел увидеть, как пронеслось по воздуху гибкое тело, чтобы приземлиться на соседнюю балку. Это действительно была здоровенная кошка с коротким, будто купированным хвостом, густым мехом и кисточками на ушах. Мех когда-то мог быть рыжеватым, а теперь был грязно-бурым.
— Рысь, — полушепотом объявил он.- Здоровая зараза. Все двадцать кило.
— С ума сойти, — похоже, не поверил Хомяк. — Это что, она такая на падали откормилась?
— Да не едят они падаль. Они только свежим мясом питаются.
— Бедолаги. И чьим, интересно?
— Здесь, наверно, чьим угодно. А в природе эта тварюга теоретически лося, оленя, изюбря может завалить.
— И кого? — переспросил Хомяк. — И какого еще на хрен «зюбря»?
Антон проигнорировал его вопрос.
— У меня дядя охотником был, рассказывал. Эти кошечки ловкие. Собаки и волки на птичек так охотится не смогут, да и на крыс. Реакция не та. Охотятся, правда, в одиночку. Ну вроде никто еще стаю не видел. Или живым не ушел, хе-хе. А так в природе их естественные враги волки. Отгоняют их от деревьев и разрывают. А насчет собак не скажу… Вообще, леший его знает, может из зоопарка, а может из леса пришла. А может и не одна она здесь. В нормальных условиях они бы никогда из леса не вышли. Но катастрофа не только людям на мозги влияет. Каждый приспосабливается как может.
— Жалко, жрать ее нельзя, — вздохнул Хомяк.
— А это смотря как приготовить, — возразил Антон. — Трофей бы был ничего, — он представил, как смотрелась бы эта шкурка у них дома перед камином. Но он лучше других понимал, что стрелять тут нельзя, тем более ради баловства.
— Да ел я их, — вмешался в разговор притихший было Мерседес. — Домашних. Ничего особенного.
— Ладно, пошли искать машину, — вернул товарищей к теме Караваев.
Странные дела. Вроде бы город мертв для людей, но одновременно живет странной чуждой жизнью. Там наверху, подумал он, могла бы сложиться своя, как ее… экосистема. Хотя нет, не успеет. Раньше эти муравейники рухнут под своим весом. А животные будут обживать обычный пустырь с вкраплениями железобетона.
Они шли от одного массива гаражей к другому, пока в половине километра от станции, на улице Грибоедова, не наткнулись на то, что искали. Гаражи тут стояли в два «этажа» — и нижние, хоть и находились выше уровня земли, были прикрыты от воздействия огня.
У ближайшего к дороге не пришлось даже срезать петли — ворота свободно открылись. Ключ торчал в замке маленькой дверцы, а то, что осталось от водителя, горкой тряпья лежало в проулке между гаражами — вышел покурить мужик, прежде чем ехать на дачу.
Этот старый, но надежный ГАЗ, который, наверно, был верным спутником своему хозяину в поездках на «мичуринский», на охоту или рыбалку, не подвел их. Советский вездеход завелся без проблем, будто не стоял бесхозным почти год. Ни про какие импульсы он наверно не слышал. В одном из соседних гаражей нашелся камуфлированной раскраски УАЗик. Сталкерская фортуна на этом не закончилась — не так далеко отыскалась десятилитровая канистра бензина.
Дальше они двигались уже на колесах. Улица здесь чуть сузилась, но все еще была достаточно широкой, а шанс нарваться на залетных мародеров на ней был не больше, чем во дворах и переулках. Зато машин здесь стало поменьше, а значит, больше свободы для маневра и меньше риск наткнуться на пробку.
К полудню шквалистый ветер истаял до едва заметного дуновения, к тому же стало немного теплее. Солнце наверху расточало триллионы килокалорий, согревая едва оттаявшую планету, но часть тепла еще задерживалась поредевшим покровом из пепла и пыли.
Сначала они не делали больше семидесяти километров в час, но когда асфальт стал ровнее, разогнались до ста десяти. Им не встретился ни один человек, но настоящее облегчение они испытали, только когда выбрались на Бердское шоссе.
Дальше они не останавливались до самого Подгорного.
Такое спускать было нельзя. Но Караваев понимал, что город едва ли сможет отправить погоню. Отправить, значит искать иголку в стоге сена. От этого было хуже всего, и он несколько раз чуть не слетел с дороги.
«То-то устроят нам в городе разбор полетов, — думал он. — Да и всему народу тоже. Все, больше не будет расслабухи. Нужно не ополчение, а армия».
Глава 7. ЭКСПЕДИЦИЯ
Лампочка под зеленым абажуром под низким потолком освещала небольшую комнату. Казалось, бывшая комната отдыха в городской администрации постепенно приобрела черты Пункта Управления покинутого ими Убежища. Но ностальгии по нему собравшиеся здесь сегодня не чувствовали.
Они сидели за бывшим столом, накрытым простой клеенкой, прожженной в нескольких местах. Перед ними стояли стаканы — у кого с чаем, у кого нет, тарелки с порубленной крупными ломтями закуской и тысяча нерешенных проблем.
На стене висели рядом две карты — Уральский и Приволжский федеральные округа, и примерно на их границе были прилеплены желтые самоклеющиеся бумажки: «г. Ямантау», «г. Косвинская», «ЗАТО Межгорье», «Белорецк-16», «Белорецк-15», «Алкино-2».
— Ехать надо сейчас, а не весной, иначе наша помощь уже не понадобится, — произнес майор, подводя итог получасовому обсуждению.
— Почему они не выходили на связь раньше? — задал зам по внутренним делам Петр Масленников вопрос, который явно был на устах и у остальных.
— Значит, на то были причины, — ответил Демьянов. — Война не закончена, пока не убит последний враг. Известный афоризм про погребение малость неверный. Это мы думаем, что никому не нужны — зря, кстати. А они все понимали и прятались. Но их нашли. Враги у них тоже посерьезнее, чем у нас.
— Сергей Борисович, но почему именно мы? — задал другой давно назревший вопрос Богданов.
— Я думаю, ты, Володя, и сам знаешь ответ. У нас единственная функционирующая больница. А у них там обожженные, облученные и куча тяжелораненых. Вопрос на засыпку? Откуда сейчас, через год после войны, такие травмы? А оттуда, что для них война еще не закончилась. И идет до сих пор.
