— Коля, по-моему, началось!
Десантник поспешно полез в заднюю часть фургона обеспечивать техническую сторону записи предстоявшей беседы. Хлорофос отвечал за правильное позиционирование микрофона и с любопытством ждал появления объектов наблюдения. Через минуту к лавочке, на которой сидели Полковник и Брюнет, приблизился худой парень в мятом пиджаке и коротковатых брюках. Он двигался походкой застенчивого страуса и каждые несколько секунд оглядывался — как будто скрывался от правосудия или ждал неожиданного нападения прямо здесь, посреди людного сквера в центре Лондона. Он был один.
— Странно, — прокомментировал Хлорофос, — шеф говорил, что их будет двое. Может, второй где-то рядом: следит, всё ли чисто?
Полковник мысленно пришёл к тому же выводу, встречая доходягу-Учёного широкой улыбкой и крепким рукопожатием:
— Рад, что мы смогли встретиться! Позвольте представить моего коллегу! А где же ваш товарищ?
Посматривая на ветви вековых деревьев, переживших немецкие бомбардировки и лондонский смог, Учёный машинально пробормотал что-то нечленораздельно-приветственное. Услышав о «товарище», он дико посмотрел на Полковника и ничего не сказал. Тот, по-прежнему изображая искреннюю улыбку доброго и надёжного профессионала, подумал про себя: «Однако! Хлопнуть в ладоши — в обморок упадёт!» Вслух же он произнёс стандартную и абсолютно лживую фразу, применяемую в подобных ситуациях для успокоения слабонервных:
— Не беспокойтесь, сэр, с нами вы будете в полной безопасности!
То, что произошло в следующие секунды, привело с интересом следившего за ходом общения Хлорофоса в состояние изумления. Полковник и Брюнет вдруг одновременно подпрыгнули и начали оглядываться по сторонам с совершенно не свойственным им сконфуженным видом. Казалось, они забыли о стоявшем перед ними Учёном и пытались найти обронённый бумажник.
— Надень наушники! Не пожалеешь! — возбуждённо прошипел из задней части фургона Десантник, прислушиваясь к звукам начинающейся встречи.
Хлорофос тут же последовал его совету.
Когда Полковник произнёс сакраментальную успокоительную фразу, совершенно неожиданно раздался необычный писклявый голос, ранее уже слышанный разведчиками по телефону:
— Надо же, как, оказывается, тесен мир!
Натурально, два русских шпиона были неприятно удивлены тем, что и они, и их коллеги проворонили приближение «писклявого» и, что было совершенно естественно, начали крутить головами по сторонам. При этом поскольку звук комично тонкого голоса исходил откуда-то снизу, то их попытки найти таинственного собеседника как раз и напоминали поиск потерянного червонца.
— Господа, — продолжал «писклявый», — я здесь, в кармане!
И тут видавшие многое офицеры военной разведки наконец поняли, что с ними общается не спрятавшийся под лавкой человек, а пегий крыс с длинными белыми усами и умными розовыми глазёнками альбиноса. Грызун выглядывал из кармана твидового пиджака Учёного и с интересом наблюдал за реакцией оперативников. Они могли поклясться, что говорящий родент смотрел на них со снисходительным чувством юмора мудрого папаши, заставшего прыщавого сына за разглядыванием порнографических журналов. Разведчики присели на уже упомянутую ранее лавку. Даже Полковник, которому как-то раз пришлось участвовать в засаде на ангелов небесных, решил, что скамья подвернулась весьма кстати.
— Дорогой мой, — обратился крыс Альфред к своему товарищу Учёному, — позвольте представить вам старых знакомых — офицеров российской военной разведки! Когда-то мы познакомились при чрезвычайно необычных обстоятельствах в Африке!
— Да ведь это же… — от полученного шока Брюнет перешёл на русский и тут же осёкся, вспомнив достопамятную встречу с сотрудниками ЦРУ в госпитале Луанды, клетку с лабораторными крысами, ночную погоню на вертолёте за крылатым существом и едва не стоившую им жизни авиакатастрофу.
— Шпионы? Русские?! — в отчаянии спросил Учёный, испытавший не меньший шок, чем разоблачённые пегим крысом рыцари плаща и кинжала. Отчаяние это было вполне объяснимым. Ведь даже во многом наивный англичанин понимал, что от упомянутой им категории гостей Британских островов ожидать безвозмездной помощи можно примерно с таким же успехом, как милосердия от бразильской анаконды.
— Гм, — Полковник пытался лихорадочно придумать нечто, способное успокоить человека, только что узнавшего, что за его секретами охотится не только самый страшный террорист планеты, но и спецслужба чужой страны с весьма неоднозначной репутацией. Надо было либо что-то говорить, либо просто повернуться и бежать сломя голову, пока Учёный не призвал на помощь полицию.
— Гм… я понимаю, что, наше присутствие может смущать вас…
Брюнет с изумлением бросил на шефа короткий взгляд: конечно, мать твою, любой засмущался бы, узнав, что попал в лапы шпионов иностранного государства! Лишь пегий крыс продолжал ухмыляться зубастой пастью и явно наслаждался ситуацией.
— Поверьте, — продолжал с отчаянно выпученными честными глазами врать Полковник, — что в данном случае мы пришли на встречу с искренним желанием помочь в решении… гм… вопроса с вашей очаровательной возлюбленной…
Хлорофос и Десантник, затаив дыхание и прижав к ушам наушники, слушали эту ахинею, доносившуюся к ним сквозь помехи, которые не смог отсеять мощный компьютер. Несмотря на некоторую удалённость от разворачивавшейся сцены, они потели ничуть не меньше, чем их начальник.
— А где же он — «писклявый»? — задал очевидный вопрос Десантник. Его до этого по-деревенски румяное лицо стремительно бледнело. — Может, это чревовещание?
— Коля, мы не в цирке! — огрызнулся Хлорофос, который, впрочем, и сам не понимал сути происходившего.
Что ж, по крайней мере, они имели дело не с засадой британской контрразведки, а с классическим случаем случайного разоблачения. Но где же действительно, чёрт побери, этот «писклявый»?
Тем временем Полковник понемногу приходил в себя:
— Мы считаем, что только немедленное вмешательство надёжных… гм… и знающих, что они делают, друзей способно предотвратить несчастье. Да, мы — разведчики, но мы ведь тоже люди и можем сочувствовать попавшему в беду другу! Наша профессия — защищать мир от общих врагов России и Великобритании! Мы никак не вредим вашей родине, наоборот, помогаем ей!
— Да здравствует Её Королевское Величество! — опять вмешался умник Альфред, продолжая ухмыляться зубастой пастью и радостно щурить розовые глазёнки. — И новый подход к шпионскому делу! Британское правительство решило, что русские шпионы гораздо лучше обеспечат безопасность островов, чем свои собственные!
Полковник неласково посмотрел на болтливое животное.
— А ты-то откуда взялся?! — не смог сдержать раздражения Брюнет. — Когда я последний раз гладил твою крысячью спину, ты не возражал, умел помалкивать и вёл себя прилично!
Двое в фургоне одновременно охнули: не хватало им только говорящей крысы! Хлорофос тут же вспомнил своё путешествие к Альфе Центавра, последовавшее за этим долгое и не вполне успешное лечение в санатории и вновь подумал о заветной таблетке. Десантник усиленно ковырялся в конопатом носу, что в его случае обычно свидетельствовало о высокой степени эмоционального возбуждения.
— Ну ладно! — хмуро подытожил потерявший свой задушевный тон Полковник. — Не хотите нашей помощи — не надо! Навязываться не будем! Идите в полицию, и пусть они спасают вашу пассию! Только учтите, к моменту, когда вы закончите рассказывать им, почему вовремя не донесли о Профессоре, ей не поможет и реанимация! Пошли! — скомандовал он Брюнету, внутренне надеясь на то, что Учёный не будет орать «Караул!» и они успеют унести ноги.
В наушниках его подчинённых в фургоне раздались три щелчка, означавших немедленный отход с возможными нештатными ситуациями. Тем, впрочем, и так было понятно, что их шефу, возможно, вот-вот придётся несолидно перепрыгивать через кусты и бегать, как молодому оленю.
— Погодите, погодите! — вдруг запищал пегий разоблачитель, обеспокоенно шевеля белесыми усами. — Давайте не горячиться! Дорогой мой, — обратился он к Учёному, — разумеется, шпионам верить — себя не уважать! Но эти ничем не хуже других! Секрет протеина N всё равно не принадлежит Великобритании, так чего тогда стесняться в ситуации, когда ваша невеста находится в руках Профессора? Давайте обсудим!
— Надо же, — удивился Десантник, услышав сей мудрый призыв к конструктивному сотрудничеству, — ему бы в парламенте выступать!
В этот момент возле лавочки, на которой происходило вышеописанное задушевное общение, остановился огромный бежевый пёс с висячими ушами и печальными глазами очумевшего от скуки и искусственных костей обитателя каменных джунглей. Он повёл носом, внимательно посмотрел в сторону Учёного, с наслаждением ощутил давно забытый запах свежей дичи и оглушительно гавкнул. Сразу вслед за этим раздался панический писк Альфреда:
