— А когда те, одарив аборигенов мелкими сувенирами, ушли воевать дальше?
— Каргочане построили символическую взлетно-посадочную полосу и макеты самолетов, символические вышки, на которых, исполняя ритуалы «дежурства», бдили так называемые «диспетчера». Многие обматывались вокруг себя обрывками найденных проводов и принимали от улетевших «сигналы». И не обошлось без символических военных парадов, проводимых 15 февраля.
— И все они верили в Фрума?
— Не все. Но в XX веке больше верят тому, кто одет в форму американского военного, чем в накидку а-ля греческий мудрец. К тому же участникам парада выдавались фирменные футболки. Тебе это ничего не напоминает?..
— Постой, а что это у тебя за пузырьки в рюкзаке?
— Капли датского короля.
— А если серьезно?
— Дедушкины микстуры.
— От чего они?
— От кашля и иллюзий. На самом деле — средства для создания оптических иллюзий. Бабушка дала на крайний случай. Фауст был хорошим алхимиком, и кое-какие из его изделий удалось сохранить.
— А вот если честно — он умел делать золото из свинца?
— По словам бабушки, это было одной из главных причин, почему дедушку на Земле так долго и усердно искали, потратив силы и средства.
— Почему же дедушка не воспользовался своими изобретениями на вашей Айдаху?
— А что он мог ими делать, жарить картошку? Ну сделал бы золото, и на любом галактическом пункте его бы арестовали за незарегистрированную трансмутацию. К тому же на Айдаху не было и нет ни демонов, ни чего другого.
— Что, на Земле они были?
— На Земле в них верили. А пока в них верили, люди боялись и не хотели рисковать.
За окном сквозь дождь и туман проступали контуры сначала холмов Винервальда, а потом уже и альпийских предгорий.
— В хорошую погоду здесь красиво, — сказала Грета, — горы снежные видны. А ты с помощью дедушкиных средств можешь сделать хорошую погоду?
— Чтобы гарантированно привлечь к нам внимание всех контрольных служб?
— Тогда, пожалуй, не надо. Хотя жаль…
Одну из склянок с составом, создающим завесу невидимости, Фауст продолжал машинально вертеть в руках, даже когда вышел в коридор уточнить время прибытия. Это его и спасло, когда на подступах к тамбуру он буквально уткнулся в спину Макса. Помощник Тритермия уже оборачивался, когда Фауст швырнул ему под ноги склянку и ринулся обратно в купе.
— Выходим немедленно!
Он спешно накинул на одно плечо лямку рюкзака и буквально поволок Грету к другому выходу из вагона. Поезд не спеша вползал под стеклянные своды огромного вокзала. Едва он остановился, Фауст и Грета ринулись прочь, отбежали по платформе и притаились за каким-то киоском.
— Что там? — прошептала Грета.
— Макс. Помнишь, на прессухе был такой?..
— Да. Выследили…
— Может быть, сумеем оторваться.
В дорогу дальнюю…
Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Дождавшись, пока он скроется из виду, и осмотревшись — Макса не было видно, — Фауст выпрямился и спросил:
— Где мы оказались, как ты думаешь?
— Что думать, когда можно посмотреть! — Грета прошествовала к прилавку киоска и констатировала: — Зальцбург.
— Слушай, давай вино допьем, чтобы этим гадам не досталось!
— И правда, в университетской подворотне мы еще не пили!
Подворотня местного университета оказалась высокой и просторной аркой, под которой скрывалось от дождя немало людей. А возможно, и не только людей. По крайней мере, украшавшая ближайшую площадь статуя кого-то неопознанного в плаще, которую какой-то остряк громко обозвал памятником неизвестному назгулу, в те редкие минуты, когда на нее не смотрели, незаметно усаживалась поудобнее.
Злоупотребивший согревающими средствами японец тщетно пытался вскинуть на спину свой огромный рюкзак с фототехникой, каждый раз теряя равновесие. Вокруг уже собрались болельщики, подбадривавшие его криками:
— Давай еще!
И тут появились сотрудники галактической службы безопасности.
— Ну вот, молодой человек, доигрались вы. Теперь домой и без всякого права участвовать в подготовке контакта. Вы растратили разрешенное время пребывания, а теперь ваша виза истекла.
— Прямо вот сейчас?
— Ну, если вы склонны к формальностям, у вас есть еще десять минут. Как раз успеете попрощаться.
— Думаете, мое исчезновение пройдет незамеченным?
— Зачем исчезновение? Всё будет выглядеть так, будто американский исследователь улетел обратно в Штаты и оттуда прислал заявление, что не намерен больше давать интервью. И не питайте иллюзий — наследственный гипноз, дар которого вы унаследовали от своего дедушки, на меня и сотрудников не действует.
— Где Макс?
— Странный вопрос. Казалось, у вас на Земле другая сердечная привязанность…
Похоже, на Макса микстурка подействовала основательно, размышлял внук доктора Иоганна. Он хмуро ждал открытия орбитального лифта, стоя рядом со своим внушительным рюкзаком.
— Что в рюкзаке? — спросил представитель службы безопасности.
— Личные вещи. Белье. Грязное, между прочим. Неужели будете в нем копаться?
— Нет уж, дедушкин фокус у вас не пройдет. Доставайте ваше бельишко! Эх, барышня, и не стыдно вам было доверяться такому неудачнику!
Грета взвилась из рюкзака, словно тролль из табакерки, и обложила безопасника такими отборными ругательствами, что тот, доселе похожий на сигома, внезапно стал похож на слегка напуганного человека и покраснел.
— Извини, что так получилось, — проговорил Фауст.
— Да ладно, всё нормально! Мы еще продолжим!
— Больше вы не увидитесь! Вам — обратно на Землю, а ему — в свое космическое захолустье.
— Увидимся. Жди меня, через пять лет встретимся.
— Ты уверен?
— В галактической рекламной рассылке говорится, что через пять лет состоится официальный контакт. Уже идет продажа билетов на торжественную церемонию! Я куплю билет и вернусь…
СПАЛЬНЫЙ РАЙОН ГАЛАКТИКИ
Документальный отчет о попаданцах и контактерах
Трудно даже сосчитать тех, кто любит фильмы и телепередачи о необычном и порой страшном. Эта история в такой же степени является фантастикой, как сюжеты и новости окружающего нас телевидения и газет. Времена изменились, и теперь мы все — пришельцы, и вопрос приобретения последней модели НЛО стал чисто финансовым… Каждому веку — свои чудеса, ужасы, нелегалы и преступления. И те нормы, по которым живут обычные люди. Но должны быть профессионалы, которые следят за соблюдением норм. Пора узнать правду о тех, кто на самом деле отделяет все эти чудеса от нашей повседневности, превращая их в сюжеты книг и шоу.
Боги ушли в компьютеры, демоны спрятались в чудеса и диковинки. Мы остались здесь одни. Здесь, на окраине Галактики, где на планетах наступает ночь. Отсюда спешат вдаль огромные космические лайнеры, возвращающие туристов из этой полузабытой и почти невидимой периферии в центр Галактики. Туда, где постоянно куда-то торопятся космические течения. Туда, где никогда нет Ночи и где над планетами никогда не заходят многочисленные солнца.
Удачи вам, жители спальных районов Вселенной, и долгой звездной дороги, где враги порой становятся друзьями, а друзья оборачиваются легендами. Только здесь обычный путевой дневник превращается в прекрасную сказку для последующих поколений…
Спальный район — это среднее между свалкой и нормальным миром. Граница цивилизации. Если вы живете в спальном районе, то вы не можете не мечтать о том, чтобы оказаться (хотя бы на миг, но лучше — на все оставшиеся жизни) в Центре. Центре Вселенных. Или по меньшей мере — в центре Галактики. Почему? Там — ярче светят солнца, выше культура (как, впрочем, и бескультурье) и уровень сервиса (как и запрещенных удовольствий). Все злачные досуговые места украшены обилием мемориальных досок, разум проявляется во всем (в первую очередь — в счетах, предъявляемых к оплате).
И еще одно важное уточнение — если вы приличный легальный обитатель спального района, то одна из ваших целей всей жизни заключается в том, чтобы не опоздать на транспорт, доставляющий на работу (рабочий транспорт). Не верите? Зря. Согласно данным земного эксперта по стрессу Дэвида Льюиса, у жителя спального района, опаздывающего на тот самый рабочий транспорт, уровень гормона стресса превышает уровень стресса военного летчика в бою. Кроме того, приведенные страховой компанией АОК данные свидетельствуют, что чем дольше из спального района приходится ездить разумным существам на работу в Центр, тем выше становится вероятность возникновения психических заболеваний. Иными словами — чем дальше в спальные районы, тем больше (и толще) мутации.
