Можно подвигать мои числовые оценки. Но… никакие аргументы значения не имеют — имеет значение оценка размера состояния властью. Или — близость к её источнику.
Придётся перебираться… к «родничку». Либо в Киев к Ростику — главная властная персона на нынешней «Святой Руси»… Не хочу в Киев… Не готов я по тем улицам ходить, в те глаза глядеть… Нет.
Тогда — Смоленск. Благочестник.
Непрерывно демонстрировать верноподданность и низкопоклонство, благочестие и христолюбие… И мне позволят зарабатывать несколько больше.
Впрочем, «зарабатывать»… это уже подозрительно. Боярин может жить с вотчины, может — «с кормления», от службы. Но главное — с милости князя своего. Кланяться надлежит не просто так, а в надежде на подачку. Самостоятельность, самообеспеченность вассала вызывает у сюзерена тревогу:
— Его верность мне держится только на крестной клятве? Всего-то? Изменит. Точно изменит. Перебежит, предаст, худое задумает…
Феодальная раздробленность в целом — подтверждение правоты утверждения. Клятвы, даже и на святынях, не выдерживали столкновения с законами экономики. Крупные феодалы, добившись кое-какой экономической самодостаточности, подкрепляли её — достаточностью обороноспособности. И разрывали раннефеодальные государства — в клочья.
Благочестник, если он не дурак и не лентяй, просто обязан придавить такого как я. Такого… резко поднимающегося вотчинника.
Вот если бы мне удалось ему втолковать, что я — не я. В смысле: не типовой боярич с гонором, а «эксперт по сложным системам», сдвинутый исключительно на улучшенном избостроении…
Не прокатит. Сама идея строить что-то для смердов — здесь глупость. «Испоместить», заселить свои земли — ещё как-то… Но зачем такие хоромы?! Они и в землянки пойдут! Все же так живут!
Крамола. «Жить надо достойно!» — А что, мы все, отцы-деды-прадеды — жили недостойно?! Вот, Господь вручил нам этот народ. И ничего про белые избы не сказал. Так что, только на тебе одном благоволение божье?!
В варианте «избы для всей Руси» — ещё и госизмена. На Руси ведь и Юрьевичи есть, и полоцкие.
— Так ты и ворогам нашим терема строить собрался?! Изменник! Ты на кого работаешь?!
Идея сделать жизнь людей лучше на всей Руси — превращает меня в изменника. Улучшить жизнь смердов — в мятежника. Необходимость иметь достаточное для этого состояние — в ходячую опасность. Всё это чётко выкидывает меня из здешнего общества, из «Святой Руси».
Сволочь я. Нелюдь.
Да не в сути проекта дело! Никто не может быть богаче короля! Всё.
Проблема не в сути — в размере. Здесь есть немало людей, которые делают добрые дела. Но — по чуть-чуть. Накормил сто голодных — молодец, обогрел сто холодных — благодетель. Но — не в национальном масштабе.
«Украл булку — сел на пять лет, украл железную дорогу — стал сенатором» — то же самое, только наоборот.
Пока я крутился среди своих людей, пока строил мельничку, поташный завод, паровой молот… мне казалось, что я уже… интегрировался и ассимилировался. Меня — понимают, я — понимаю. Но стоило чуть приподняться…
Здешний мир продолжал долбать меня дубиной по темечку. Не поднимайся, не разгоняйся, не блажи, будь как все…
Снова бородатый анекдот:
Куликовская битва. Вышли богатыри на единоборство. Поднял поганый Челубей свою булаву да и ударил Пересвета со всей своей татарской силы. Ох, и велика ж ты, сила татарская! Вбил Челубей Пересвета в землю русскую аж по колени!
Поднатужился богатырь святорусский, помянул господа нашего, извернулся да и ударил поганого своей палицей. И вбил ноги татарские по колено. В задницу. Ибо не приняла земля русская ноги татарские.
Ну, не принимает меня «святорусская земля»! Не ноги — мозги мои.
«Куда ни кинь — везде клин» — русский народный пейзаж.
…
Первого марта отметили очередной Новый год. Уже четвёртый мой Новый год в этом мире.
Самый первый мне сильно запомнился. Это когда Степанида свет Слудовна меня подарочком подарила. Внучеку своему любимому Хотенею Ратиборовичу. И чего потом из этого получилось. Масса впечатлений. До сих пор…
В этот раз всё происходило менее… впечатляюще. Обменялись безделушками, посидели за столом, потолковали о делах разных.
Аким чего-то сильно задумался, пытался на пальцах что-то считать. Потом спросил:
— Ваня, по какому святому назван? День ангела у тебя когда?
— По Предтече. Не по Иоанну же Печерскому!
Дружное веселье чуть подвыпившей компании, было ожидаемой реакцией на мою шутку.
Иоанн Печерский был иноком в Киево-Печерской лавре. Недавно преставился, его только что канонизировали. Понятно, что крестить меня в его честь не могли — он ещё живой был.
Прикол в том, что этот, преподобный и многострадальный инок Киево-Печерского монастыря, являл собой пример тяжкой борьбы с плотью и победу над ее вожделениями. Для чего понес многие подвиги: почти тридцать лет пробыл в затворе, изнуряя тело постом, бдениями и тяжкими веригами.
Не помогло. Видать, уровень тестостерона — зашкаливал. Тогда святой закопал себя по грудь в пещере преподобного Антония на всю Четыредесятницу.
Диавол старался устрашить подвижника видением огромного змея, дышащего огнем и готового пожрать святого. Благодаря помощи Божией и своей твердой воле, преподобный в ночь Святой Пасхи избавился от мучившей его страсти и получил от Бога дар помогать и другим в подобном искушении.
Отсидеть добровольно тридцать лет в одиночке… Потом сорок дней морозить гениталии, закопанными в земле… Есть же более быстрые способы достижения такого результата! И фармацевтические, и хирургические. Определённые диеты помогают, дров поколоть, прогулки по свежему воздуху…
Мне иметь небесного покровителя такой направленности… при моём гаремном образе жизни… просто смешно.
Однако Аким не засмеялся, а продолжал загибать пальцы:
— А зачали тебя, стало быть, по весне. По которой?
Если из меня в самом начале сделали «новогодний подарок», то и быть мне «первоапрельской шуткой». При всей разнице календарей.
Насчёт года я давно определился: «миг зачатья я помню не точно», но уверен, что он совпадает с основанием Москвы. Это не ради прикола, типа: мы с Москвою — ровесники. Это средство от склероза: единственная дата, которую помню. Её и выбрал, чтобы не забыть и не перепутать.
— Дорогой, а ты помнишь, когда у нас было первое свиданье?
— Конечно. 9 мая.
— А первый…?
— 22 июня.
Очень удобно. И никаких фраз типа: ты меня забыл, ты обо мне не вспоминаешь.
— Что ты так волнуешься, Аким Яныч? Молодой я, молодой. Той самой весны, когда Свояк здешние места разорял.
— Вижу что молодой. И — глупый. Тебе в этом январе 15 лет стукнуло.
— И чего? «Мои года — моё богатство»…
— Того. В этот год надлежит тебе быть на княжьем дворе.
— Да я же там в прошлом году был! Нечего мне там делать.
— Надлежит быть. Для несения службы.
Та-ак. Опять призыв. Как оно всё мне…
— А отсрочку можно?
— Можно. Ежели жена на сносях.
Дальше Аким начал промывать мне мозги по уже знакомой теме: «Каким надлежит быть боярину доброму». Интересно, что сам он «призыв» не проходил: шёл по другой статье — «детские». То есть — потомственные дружинники, «янычары». Более того, судя по его обмолвкам и хмыканью Якова, отношения между этими двумя группами молодёжи при княжеском дворе — враждебные. Но, получив вотчину и шапку, Аким пытается вести себя «прилично» — соблюдать правила и обычаи сословной группы «бояре добрые, вотчинные».
Смысл «призыва» — понятен. Каждый, достигший «зрелого» возраста «боярский сын» должен явиться к князю и принести личную клятву. Я уже говорил, феодализм — сплошной «культ личности»: вассал всегда клянётся в верности лично сюзерену. «Возраст клятвы» на «Святой Руси» — 15 лет. С этого времени юноша становится совершеннолетним, обязан идти на войну «оружно и конно». Может жениться, отделиться, служить… Взрослый.
Помимо собственно клятвы, приходя на княжий двор, недоросль завязывает знакомства и устанавливает личные контакты. На него смотрят и оценивают. Часто смотрят конкретно: проходят смотрины, совершаются помолвки и свадьбы. Юноши определяют свой жизненный путь: кто остаётся в княжеской службе, кто оседает в городских усадьбах, кто разъезжается по вотчинам.
Здесь нет оттенка гарнизонной службы, как в Англии: каждый вассал в очередь должен явиться на 40 дней для охраны замка сюзерена. Смысл более ознакомительный:
— Эт что за морда? — Да наш это! Мы с ним вместе сортир драили.
Но, естественно, проверяются и боевые навыки подрастающего поколения. Наряду с прочими, полезными для князя, талантами.
