Любое восприятие истины – это выявление аналогий.
Генри Дэвид Торо
На протяжении многих лет люди спрашивали меня, как точно назвать то, что я делаю. В разное время я пробовал различные метафоры: «Я учитель», «Я ученый», «Я охотник за человеческим совершенством», «Я оратор», «Я известный всей стране автор бестселлеров», «Я консультант по максимальной работоспособности», «Я врач-терапевт», «Я советчик», – но ни одна из них не вызывала у меня должного чувства. Люди обеспечивали меня массой метафор. Я был известен в их среде как «гуру». Но этой метафоры я избегал, потому что чувствовал, что предположение, которое в ней заключалось, основывалось на зависимости от меня людей при создании изменения – зависимости, которая никогда бы их не воодушевила. С тех пор как я убедился, что все мы должны быть ответственны за собственные изменения, я избегаю этой метафоры.
Все же однажды я нашел нужную метафору. «Я репетитор», – подумал я. Что такое репетитор? В моем представлении репетитор – это человек, являющийся вашим другом, кем-то, кто действительно любит вас. Репетитор берет на себя обязательство помочь вам открыть лучшее, что в вас есть. Репетитор ставит перед вами проблемы, но не дает вам «сорваться с крючка». Репетиторы обладают уже накопленными знаниями и опытом.
Они не считают себя лучше тех людей, которых обучают (мне не нужно стремиться быть совершенным по сравнению с людьми, которых я «обучаю»). В сущности, люди, которых они обучают, могут обладать природными способностями, превосходящими их собственные способности. Но так как репетиторы годами сосредоточивают всю свою силу на конкретной области, то могут научить вас одному или двум способам немедленного преобразования вашей работоспособности.
Иногда репетиторы могут дать вам новую информацию, научить новым стратегиям и навыкам, они показывают вам, как получить вполне доступные результаты. Иногда репетитор даже не учит чему-то новому, а лишь напоминает вам о том, что нужно сделать в нужный момент, и подталкивает вас к этому. И я подумал: «То, что я есть в действительности, – это репетитор успеха». Я помогал учить людей, как быстрее и легче достичь того, чего они действительно хотят. Каждый хочет иметь репетитора, будь то член руководства высшего состава компании, студент высшего учебного заведения, домохозяйка, бездомный или президент Соединенных Штатов! Как только я начал использовать эту метафору, сразу же изменились мое отношение к себе и душевный настрой. Я почувствовал себя более раскрепощенным, ощутил близость к людям. Мне не нужно было стремиться быть «совершенным» или стать «лучше». Я начал испытывать больше удовольствия, и от этого мое влияние на людей многократно усилилось.
Метафора может спасти вам жизнь
Мы с Бекки имели счастье считать своими друзьями Мартина и Джанет Шин. Они женаты уже почти тридцать лет, и есть одна вещь, которую я больше всего уважаю в них, – это постоянная и безусловная поддержка друг друга, членов своей семьи и каждого, кто в этом нуждается. По словам посторонних, Мартин – человек, который взял на себя обязательство давать; никто не имеет представления, как много Мартин и Джанет делают для других ежедневно. Эти двое являются воплощением целостности. У них есть метафора относительно человечества – оно для них «одна огромная семья», вследствие чего они проявляют глубочайшую заботу и сочувствие даже к совершенно незнакомым людям.
Я помню, когда Мартин поделился со мной историей о том, как много лет назад его жизнь изменилась, когда он ставил фильм «Современный Апокалипсис». До того он смотрел на жизнь как на что-то пугающее, а теперь воспринимает ее как что-то интригующее, готовое в любой момент бросить вызов человеку. Почему? Потому, что его новой метафорой стало: жизнь есть таинство. Ему нравится познавать таинство быть человеком, ставить вопросы и узнавать возможности, раскрывающиеся по мере приобретения ежедневных новых познаний.
Что изменила эта метафора? Сильные страдания. «Апокалипсис» снимался в глубине джунглей на Филиппинах. Съемочная группа обычно работала с понедельника до пятницы, а в пятницу вечером Мартин и Джанет обычно отправлялись на уик-энд в уединенное местечко в двух часах езды от Манилы. Но однажды, в один из таких уик-эндов, Мартину пришлось остаться на дополнительные съемки, которые были назначены на утро субботы. (Джанет уже пообещала поехать в город, чтобы купить сувенир для одного из команды, который так устал, что был не в состоянии самостоятельно отправиться за покупками; так что она поехала раньше.) Поэтому в тот вечер Мартин остался один, его вдруг охватило какое-то беспокойство, он начал покрываться испариной и неожиданно почувствовал острую боль. К утру у него начался сильный сердечный приступ. Некоторые части тела онемели, и он утратил способность двигаться. Он упал на пол и, собрав всю свою силу воли, выполз за дверь и стал звать на помощь. Лежа на земле, как он впоследствии вспоминал, он почувствовал, что умирает. Внезапно вокруг стало удивительно тихо и спокойно. Он увидел себя переходящим через озеро над поверхностью воды. Он подумал: «Вот что такое смерть», – и в тот же момент понял, что на самом деле боялся не смерти, а жизни! Он понял, что именно жизнь и была настоящим испытанием. И ему захотелось жить. Собрав всю оставшуюся энергию, он вытянул руки и сорвал росшую около него траву. Сосредоточившись всецело на этом, он медленно подтянул ее к носу. Он уже почти ничего не чувствовал. Но в тот момент, когда он понюхал траву, боль вернулась и он понял, что жив, и продолжал бороться.
Когда члены их съемочной группы нашли его, то были уверены, что он умрет. Выражения их лиц и слова, которыми они перебрасывались, не оставляли у Мартина сомнений относительно его возможностей выкарабкаться. Он начал терять силы. Понимая, что у Мартина осталось мало времени, старший пилот съемочной группы «Апокалипсиса», рискуя собственной жизнью, при скорости ветра тридцать или сорок узлов транспортировал его на вертолете в городскую больницу. По прибытии туда больного положили на носилки и повезли в отделение интенсивной терапии. Он и подсознательно понимал, и явственно слышал разговоры о том, что умрет. Он слабел с каждой минутой. Но тут приехала Джанет. Ей только сказали, что у мужа сердечный приступ. Затем врачи предупредили о его безнадежном состоянии. Она отказывалась верить в это – она знала, что Мартину нужна сила, чтобы сопротивляться; она знала также, что должна разрушить его модель страха, как, впрочем, в этот момент и собственную. Она немедленно приступила к действию и добилась успеха, использовав одну-единственную метафору. Когда он открыл глаза, она радостно улыбнулась ему и сказала: «Это всего лишь кино, глупый! Всего лишь кино!» Мартин рассказывал потом, что в тот момент он начал крутить этот фильм и пошел на поправку. Какая прекрасная метафора! Мгновенно болезнь перестала казаться ему столь серьезной – она стала чем-то таким, с чем он мог справиться. Конечно, кино не может остановить сердечного приступа – таков был подтекст, – но все-таки подсознательно я верю, что метафора проникает гораздо глубже. В конце концов боль, которую вы испытываете, когда смотрите все это как кинофильм, никогда не длится долго, ведь это что-то нереальное и в какой-то момент постановщик картины скажет: «Стоп!» Использование Джанет этой блестящей модели прерывания прежнего поведения, одной этой метафоры, помогло Мартину привести в действие свои внутренние ресурсы, и сейчас он утверждает, что это спасло ему жизнь.
Метафоры не только воздействуют на нас как на индивидуумы – они оказывают сильное влияние на целые сообщества и на мир в целом. Метафоры, принятые в нашем обществе, могут формировать наши понятия и действия или служить причиной недостатка таковых. За последние несколько десятков лет, когда началась эра спутников, в моду вошла метафора «Земля космических кораблей». Несмотря на то что эта метафора так внушительна, все же на нее не всегда отвечают позитивной эмоциональной реакцией, когда речь заходит об экологических проблемах. Почему? Весьма трудно вызвать эмоциональный подъем в связи с космическим кораблем; это не может создать соответствующую ассоциацию.
Совсем противоположное чувство вызывает метафора «мать-Земля». Насколько разные чувства вызывала бы необходимость защищать Землю-мать, чем лишенные растительности, расчищенные площадки для «космических кораблей». Пилоты или моряки, описывая свои самолеты или корабли, обычно сравнивают их с прекрасными женщинами. Они говорят о своей машине: «Она прекрасна». Почему они не говорят: «Он прекрасен»? Потому, что если бы они представляли самолет или корабль каким-нибудь огромным, пузатым парнем по имени Джо, то, вероятно, гораздо грубее обращались бы с этим творением человеческих рук, чем с изящной, сверкающей принцессой, легко скользящей по морским волнам или стремительно летящей в заоблачных высотах.
