– Конечно! И спрашивать нечего. Переезжайте хоть завтра.
– Ну, так уж и завтра. Неделю мы еще потерпим.
Было очень приятно знать, что после моего отъезда в доме будут жить люди. Живые люди. Счастливые люди. В доме Криса будут жить наши друзья.
– «Пан-Америкэн», рейс номер сто пятнадцать, посадка через ворота сорок три… Заканчивается регистрация пассажиров, вылетающих в Ниццу, Франция, самолетом компании «Пан-Америкэн», рейс…
– Вот и все.
– Ага…
Мы нервничали и не знали, что сказать. То же чувство, что и в бюро Хобсона. О боже, как я ненавижу прощаться…
– Пег, береги себя… Я буду писать… Том…
Он стиснул меня в объятиях, как медведь, и подвел к Пег. Та тоже обняла меня. Она волновалась.
– Слушай, иди на этот чертов самолет, а то опоздаешь. Иди скорее, ради Христа. – А ты все та же, старушка Пег…
– До свидания, друзья!
Том одарил меня мальчишеской улыбкой.
– Мы будем как следует заботиться о доме. Только дай знать, когда вернешься, чтобы мы успели вымести сор.
Они помахали мне, я кивнула и пошла к воротам сорок три. Когда я обернулась, они все еще смотрели мне вслед и держались за руки.
Глава 43
Туристский сезон еще не начался, и половина мест в самолете пустовала. Полет был долгий, поэтому большинство предпочитало лететь из Нью-Йорка. Почти все пассажиры были европейцами. Я сидела одна, три пустых кресла отделяли меня от прохода, за которым располагался одинокий мужчина, явный американец с виду. Он несколько раз посмотрел на меня и, кажется, готов был вступить в беседу, поэтому я предпочла отвернуться.
Большую часть времени я спала, смотрела на облака, думала о Пег и о том, как долго мы с ней знакомы, вспоминала о Томе, который оказался чертовски хорошим другом. Надо же, как быстро они с Пег нашли общий язык… Кто бы поверил в это год назад? Кто бы догадался год назад, чем это кончится?
– Простите, вы не Лиллиан Форрест? Кажется, мы встречались с вами в Нью-Йорке, – обратился ко мне мужчина, сидевший по ту сторону прохода, и мне захотелось ответить, что мое имя Джейн Джонс.
– Джиллиан Форрестер. Почти угадали. – И я снова отвернулась, надеясь, что он удовлетворится этим. Я не просила его представиться из страха, что он захочет продолжить разговор.
– Вы не поверите, но я встречал вас на балу в октябре прошлого года. Великолепный был бал!
– Спасибо.
– Я работал в нью-йоркском банке, а одна девчушка мне как-то говорит: «Вчера я была на потрясающем балу. Эта женщина знает, как надо на них одеваться». И она оказалась права. Замечательная вечеринка! Хотите верьте, хотите нет, но после этого бала она вышла замуж, меня перевели в Лос-Анджелес, а моя сестра родила двойню! Я имею в виду, что все это случилось после того листопада. – Он посмотрел на меня так, словно в это действительно невозможно было поверить.
– Спасибо за отзыв о бале, я все поняла. Похоже, у вас действительно выдался трудный год, – поддакнула я и с ужасом поняла, что поощряю его излияния.
Ага. Иногда я сижу и думаю: «Кто бы поверил год назад, что я окажусь в Лос-Анджелесе?» Я имею в виду, что попал в новый мир и начал новую жизнь.
– Мм-м… Я понимаю, что вы имеете в виду. Действительно, кто бы поверил? – Я снова отвернулась и принялась глядеть в иллюминатор, любуясь облаками.
– Знаете что, Лиллиан, вы изменились. Я бы ни за что не узнал вас, если бы не моя память на лица. – Какое-то время он пристально смотрел на меня. – Ага, вы здорово изменились. Как-то по-другому стали выглядеть. Не старше, но по-другому. – Тут ты прав, братец. Именно «по-другому», хотя и старше тоже. О'кей, можешь смело утверждать это, потому что, малыш, я дорогой ценой заплатила за эту перемену.
Я снова отвернулась, на этот раз окончательно, и проспала до самой Ниццы.
– Veuillez attacher vorte ceinture de surete, et ne pas… Пожалуйста, пристегнитесь… Мы прибываем в Ниццу приблизительно через пятнадцать минут; местное время три часа тридцать пять минут, температура воздуха семьдесят восемь градусов по Фаренгейту. Спасибо за то, что вы предпочли компанию «Пан-Америкэн». Надеемся, что вы получили удовольствие от полета, и желаем вам приятного отдыха в Ницце. Если вы желаете забронировать места на обратный рейс, просим предъявить наш билет сотруднику бюро, находящегося в главном вестибюле аэровокзала. Благодарим вас, до свидания… Mesdames et messieurs, nous allons atterrir a Nice dans… Merci et au revoir.
Самолет коснулся колесами выщербленной посадочной полосы и покатился к зданию аэровокзала, но остановился достаточно далеко от него в ожидании, пока к дверям подвезут трап. Я спустилась по ступенькам и огляделась. Никаких следов Гордона. И тогда я вспомнила про таможню. La douane. Должно быть, они ждут с другой стороны. Я чувствовала себя на удивление спокойно, только испытывала легкую досаду, что не успела напоследок причесаться. Проспала до последней минуты, и пришлось исправлять эту ошибку на ходу. Тело ломило, путешествие было долгим.
Таможенник, похожий на араба, не глядя поставил печать на моем паспорте и чемоданах. Американский паспорт. Абракадабра, китайская грамота… Они ненавидят нас, но по крайней мере не роются в нашем багаже. В Штатах же все совсем по-другому.
– До свидания, Лиллиан… Надеюсь, увидимся на обратном пути. – Мой друг с противоположной стороны прохода. Гордона все нет. Может, задержался в пути? Может быть. А вдруг… Нет, только не это! О господи, прости и помилуй… Ты не можешь быть таким жестоким. Нет, о нет… Поддавшись панике, я подняла голову и вдруг увидела его. Он был выше, чем мне казалось, тоньше, борода гуще, глаза более голубые, лицо смуглее. Вид у него был такой, словно он сомневался, словно не был уверен, имеет ли право подойти и обнять меня. Все последние месяцы стояли между нами, их история читалась не только в его глазах, но и в моих – теперь я твердо знала это. Мы застыли на месте, молча глядя друг на друга.
– Следите за ступеньками, мадам, тут очень высокие ступеньки. Следите за ступеньками, сэр…
С площадки, на которой находилась таможня, нужно было спуститься по двум крутым ступеням, и охранник предупреждал об этом каждого прибывшего туриста. Вы правы, мсье, ступенька действительно очень высокая. А в моих ушах звучали слова Тома: «Смелее, Джилл. Не останавливайся на полдороге…» Я медленно, осторожно, тщательно шагнула вниз, внимательно смотря под ноги. Всегда нужно смотреть под ноги. Взгляни на эти ступени – раз… два… – и ты уже на другой стороне.
Он бесконечно долго смотрел на меня, словно не верил собственным глазам, затем медленно привлек к себе и нежно обнял.
– Я вернулась, – уткнувшись в его плечо, прошептала я.
