Уже без особого любопытства рыцарь узнал о том, что и старший Роберт де Бомон, граф Лестер, отплыл в Святую землю еще год назад, но увы! — недавно было получено известие, что он пал под стенами Акры. Ее сестра ныне вдовеет, ей всего тридцать шесть лет, у нее огромное наследство — замки и земли. И она по-прежнему остается необыкновенной красавицей! — добавила Джоанна, отправляя в рот подрумяненный ломтик дичи.
— Но ведь ваша сестра может снова выйти замуж? — чуть погодя спросил Мартин.
При этом сэр Обри внезапно расхохотался, а по лицу леди Джоанны скользнула тень. Тем временем ее супруг приблизился к костру, выбрал пару овчин из общей груды и, перекинув их через плечо, удалился в темноту, всем своим видом показывая, что его нисколько не интересует женская болтовня.
На какое-то время повисла тишина, прерываемая только потрескиванием поленьев в костре. Сабир подкинул в него охапку смолистых сучьев, огонь ярко вспыхнул, и Мартин успел перехватить взгляд капитана Дрого, которым тот проводил своего господина. В нем читалось нечто очень похожее на ненависть.
Заодно обнаружилось, что бедняга Иосиф клюет носом, и Мартин жестом велел одному из его людей, чтобы тот позаботился о господине. Только после этого он снова обернулся к леди Джоанне:
— Мадам, но ведь вы не упомянули еще двоих отпрысков семьи де Шамперов!
— О, это мои братья — Гай, лорд Гронвуд, и Генри по прозвищу Эльф. Они погодки. Причем Гай до того похож на нашего отца, что когда они оказываются рядом, на них невозможно смотреть без улыбки. Зато несходство этих двух характеров просто поражает. Матушка порой пеняет отцу, что он и с годами остался мальчишкой, зато Гай необыкновенно серьезен и полон чувства собственного достоинства. Говорят, он унаследовал нрав нашего деда Эдгара Армстронга — столь же рассудительного и невозмутимого, больше заботившегося о подданных, чем о себе.
Когда Гаю исполнилось шестнадцать, его женили на леди Синтии де Клар — дочери главы одного из влиятельнейших родов Восточной Англии. Это был брак по расчету. Мне только что исполнилось восемь лет, но более пышной и великолепной свадьбы я не видела ни до, ни после. Казалось, вся знать и высшие духовные лица Англии явились почтить нового лорда Гронвуда — ибо отец вверил Гронвудские владения в управление сыну, а сам поселился в замке Малмсбери. Гай прекрасно справляется с возложенными на него обязанностями, его почитают соседи и челядь, а жена рожает ему крепких и здоровых детей. Леди Синтия оказалась весьма плодовитой, и у меня с этой стороны пятеро племянников, а когда я покидала Англию, она снова была в тягости.
При этих словах Джоанна едва заметно вздохнула, а Мартин вспомнил, как Эйрик однажды сказал: «Она бесплодна, как заброшенное кладбище».
— А что же другой ваш брат, носящий странное прозвание Эльф?
И снова на лице леди Джоанны засияла нежная улыбка.
«Она действительно любит свою родню, — подумал Мартин. — Хотелось бы верить, что у де Шамперов это семейное и маршал Уильям будет готов на все ради того, чтобы защитить честь сестры. Тогда я и в самом деле смогу диктовать ему свои условия».
— Эльфом Генри прозвали валлийцы, — пояснила леди Джоанна. — И все из-за его глаз. Они светло-голубые, миндалевидные, а их уголки как бы слегка оттянуты к вискам. Валлийцы считают, что они в точности такие, как у маленького народца: так называют в Англии эльфов — духов лесов и вод. Кроме того, Генри красив и беспечен, как эти эфирные существа. Валлийцы, пожалуй, правы, ибо большего сумасброда в роду де Шамперов еще не бывало! Только представьте: отец вверил ему управление нашими замками на границе с Уэльсом, а Генри тотчас устроил там рыцарский турнир, пригласив на него не только рыцарей со всей округи, но и полудиких простолюдинов-валлийцев. В результате турнир едва не обернулся кровавым сражением, и брату с трудом удалось остановить беспорядки. Вдобавок Генри сумел очаровать одну из дочерей лорда Мортимера, чьи владения находятся по соседству, а когда дело уже шло к свадьбе, неожиданно расторг помолвку, влюбившись в какую-то тамошнюю дикарку. А та умудрилась сбежать от него, и он отправился в горы Уэльса чуть ли не в одиночку — разыскивать свою возлюбленную.
К слову, среди валлийцев Генри приобрел славу отчаянного храбреца, но его дружба с ними едва не рассорила его с английскими лордами, а в лице Мортимеров он приобрел могущественных врагов. В итоге отец приказал сыну вернуться на восточное побережье, лишил его права управлять нашими землями в Валлийской марке[82] и велел посвятить себя духовной стезе. Поскольку по закону все владения де Шамперов унаследует Гай, Генри предстояло стать служителем церкви, а это при его знатности сулило быстрое продвижение к вершинам церковной иерархии.
Но Генри поступил иначе. Объявив, что нет ничего на свете скучнее литаний и запаха ладана, он отказался от наследства и стал бродячим рыцарем — из тех, что переезжают с турнира на турнир, где бы те ни происходили. В итоге он одержал немало побед и стяжал множество наград, и о нем заговорили как об одном из самых выдающихся турнирных бойцов Англии. Все это время он не поддерживал никаких связей с семьей. Но кровь есть кровь, и когда несколько лет назад в самый канун Рождества он появился в Гронвуде вместе со своей валлийкой и малолетним сыном, наша матушка расплакалась от счастья, а отец простил его, умилившись тем, что своего первенца Генри назвал в его честь.
— История вашего брата-эльфа — готовая баллада! — с улыбкой заметил Мартин. — Видимо, де Шамперы и впрямь очень дружны, если простили непокорного сына и для него все окончилось столь благополучно.
Джоанна мечтательно смотрела в огонь.
— Ах, сэр, если бы вы знали, как великолепны пиры в Гронвуде в Сочельник, когда там собирается вся семья. Ибо де Шамперы, где бы они ни были, в эти дни всегда вместе. И какая музыка звучит тогда под сводами Гронвуда, сколько смеха и веселья, сколько детских голосов!.. — Она тряхнула головой, отгоняя видение, и вновь заулыбалась. — Рано или поздно я снова буду вместе с ними. И это величайшее счастье — знать, что у тебя есть дом и люди, которые тебя всегда ждут и встретят с неизменной радостью!
Сердце Мартина внезапно сжалось. Ничего и никогда он не хотел так, как иметь дом, под кровом которого можно забыть обо всех превратностях жизни. Он вспомнил семью Ашера бен Соломона, его седые кудри и лукавый взгляд, всегда приветливую и ласковую к нему госпожу Хаву, их веселых дочерей и внуков. Иосиф вскоре будет с ними… И там Руфь, которая ждет его и любит…
Что ж, когда-нибудь и у него будет семья, и ему не придется чувствовать себя неприкаянным странником без рода и племени. Но для того, чтобы это случилось…
