артефактов, которые лет четыреста назад были весьма популярны, и их заказывали главы различных магических родов, в том числе дотошными архивариусами Гильдии были указаны и несколько знакомых Сириусу английских фамилий.
Пока у Сергея получалось соединять, чтобы всё работало, всего три блока, и то задействовав площадь не менее восьми магических линей, но уже сейчас он с улыбкой вспоминал свой первый «артефакт», то есть переделанный «Харлей». Сейчас он смог бы разместить все принципиальные схемы в одной катушке зажигания, не переделывая почти всю топливную систему. Но зато «Харлей» он сделал сам, разобравшись и решив задачу без подсказок. К тому же, как оказалось, обучение в Гильдии, как и вообще почти «коллективное» её творчество, шагнуло куда дальше, чем в старых книгах, которые имелись в библиотеке Блэк-хауса. Более тщательная разбивка на «универсальные конструкты» и сборка блоков намного всё упростили. Впрочем, отсюда вытекало и то, что разобраться в артефакте, которому более ста пятидесяти лет, без просмотра старых чертежей и расчётов, имеющихся в общей библиотеке Гильдии, было не так просто. Или нужно всерьёз поломать голову из-за того, что магические впайки происходили более свободно, а блоки и контуры состояли из меньшего количества конструктов, но каждый из них мог соединять два-три «универсальных» да ещё и как-нибудь по-хитрому соединён. Как шутил Мастер Делакур, «раньше артефакторы были больше художниками, а сейчас — умелые ремесленники».
Гильдия стремилась к упрощению и своеобразной стандартизации, выпуская некоторые артефакты на поток, и лишь единицы могли себе позволить что-то более индивидуальное. Впрочем, конструктов было много и их соединения в блоки, а те — в изделие, подчас давали необычные результаты. Но мало кто из мастеров занимался свободным творчеством, экспериментами и изысканиями.
Например, сколько Сергей ни искал в библиотеке Гильдии, но не нашёл чего-то подобного семейному «сквозному зеркальцу», через которое он связывался с матерью. Отсюда напрашивался вывод, что его прадед придумал и сделал такой артефакт сам. Но лезть в единственный парный экземпляр «грязными лапами», пока не будешь уверен, что точно сможешь разобраться и такое повторить, Сергей не собирался. Сквозное зеркало молчало последние пять дней, в общем-то, все дни с момента его возвращения во Францию.
Он накинул тёплую мантию и вышел из мастерской на улицу. Зима во Франции была ещё хуже, чем в Британии, никакого тебе «мороз и солнце — день чудесный». Накрапывал мелкий противный холодный дождик. Настроения это не прибавило. К тому же отсутствие известий о Снейпе нервировало и изводило. Сергей мучился сомнениями, правильно ли поступил, что позволил использовать друга. К тому же вся сложившаяся ситуация была непростой.
Когда он согласился на магический контракт, чужая жизнь была чем-то нереальным и призрачным. Он уже забыл, о чём думал и что предполагал, хотел ли двадцать лет играть роль или ещё что-то. Сейчас Сергей чувствовал ответственность за семью, за брата, за мать, за друзей, за маленького крестника и его ещё совсем юную родительницу. Изначально воспоминания Сириуса давали надежду, что просто надо жить по-человечески. А избалованный аристократ, заморочившийся странными идеями, попросту не понимал основные ценности жизни. Всего-то и надо было не совершать глупых поступков, беречь семью, не расстраивать маму, заботиться о брате, приглядывать за молодыми и наивными друзьями. Не влезать в сомнительные предприятия, которые могут привести к заключению в Азкабан. Стать полноправным членом магического общества. Научиться как можно большему, чтобы суметь помочь своей семье, той, в будущем. Сделать расчёты и более тщательно проверять каждый шаг, использовать имеющиеся знания, как в ситуации с Гарри. Вроде всё довольно просто и понятно.
Но всё же Сергей оказался морально не готов к такой масштабной интриге, которая, как оказалось, была закручена вокруг его семьи. К настоящим, а не карикатурным врагам, которые безжалостно и неотвратимо затягивали петлю вокруг Рода Блэк всё сильней. Смерть отца сильно задела и потрясла Сергея. Всё же в глубине души он до самого конца не верил, что такое возможно. Считал, что многое учёл, что «предзнание» даёт неплохую фору. Что, избежав каких-то острых углов, получится обойти ловушки, оставив недоброжелателей с носом. Возможно, что когда-то в начале века в России аристократы думали точно так же и всё это вылилось в их полное истребление и редкую эмиграцию. Сколько мировая история давала жизненных уроков не считать себя умнее других, но каждый раз люди продолжают натыкаться на одни и те же грабли.
— Блэк! — крикнул кто-то весьма странным голосом. — Блэк!
Сергей покрутил головой, подумалось, что на почве самоуничижения уже чудится, но тут заметил здорового чёрного ворона, который сидел на козырьке крыши и пристально смотрел на него.
— Кранк?
Чёрный ворон нетерпеливо провёл клювом по черепице.
— Блэк! Набережная! Еда! Рио! — выкрикнула птица и, недовольно каркнув, взлетела, направляясь в сторону маггловской части города.
* * *
Маггловское кафе под названием «Рио Гренобль» находилось на набережной реки Изер. Как раз на своеобразном мысу этой реки, которая огибала предгорья Альп, частично располагалась магическая часть Гренобля. «Рио» было одним из первых заведений на границе между магической и маггловской частями старинного города. В кафе на самом деле обнаружился Снейп. Официанты подносили одно блюдо за другим, а хмурый Северус сосредоточенно насыщался. Под магглооталкивающими чарами наблюдалось несколько фиалов с зельями, которые тоже пошли в расход вместе с едой.
— Официант, можно мне меню? — спросил Сергей, подсаживаясь к Снейпу, который только кивнул в качестве приветствия. Северус стратегически разместился за дальним столиком кафе, а после того, как принесли заказ, наложил полог тишины.
— Ты откуда такой внезапный? — спросил Сергей, когда они оба поели.
— Из Трира, — ответил Северус. — Это в Германии. Трир — европейская «столица зельеварения». Мы с дедом отправились туда за покупками. К тому же очень вовремя приглашение на конференцию пришло. С пятнадцатого января, но можно было прибыть и раньше, чтобы занять гостиницу. За нами следят, так что пришлось немного импровизировать. Дед с помощью оборотного целый день изображает меня, а я полетел к тебе с новостями. Почти весь день летел, боялся, что не успею к закату, сам знаешь, что в птичьем теле начинаешь слепнуть без света.
Сергей кивнул, по его прикидкам, до Трира было около пятисот километров. Даже используя магию в качестве ускорения, Снейп мог лететь не быстрее шестидесяти километров в час. Всё же вороны — это не какие-нибудь перелётные птицы. Стало
